Подобно солнцу - Ланге Пауль Вернер - Страница 47
- Предыдущая
- 47/57
- Следующая
«Из двадцати одного человека [с командой фактории], вернувшихся на Молукки, к настоящему времени здесь осталось в живых только шестеро. Некоторые умерли от постоянного недоедания, кое-кто сумел бежать на джонках и маленьких кораблях. Больше, чем от ареста, мы страдали от нехватки пищи; с нами здесь обходятся хуже, чем если бы мы попали в плен к варварам. Я целую руки Вашего святейшего величества и милостиво прошу покончить с таким положением дел и вызволить нас из плена».
В конце 1525 года оставшиеся в живых члены экипажа «Тринидада», всего лишь четверо, были доставлены из Кочина в Лиссабон и там снова брошены в застенок. Один из них, «маэстре Ганс>,— первый немец, обогнувший земной шар. Он не перенес эти новые семь месяцев тюрьмы. Только его друзьям по несчастью — Эспиносе, священнику Моралесу и матросу Хинесу де Мафра, а также ранее бежавшему из Индии кормчему Леону Панкальдо — было суждено снова увидеть Испанию. Из документов следует, что 2 августа 1527 года они были приняты при дворе в Вальядолиде.
Да, таков был итог первого кругосветного плавания. Из двухсот шестидесяти пяти моряков назад вернулись только те шестьдесят, что дезертировали на «Сан-Антонио», и те тридцать четыре человека, что остались в живых и вернулись назад с Элькано и Эспиносой. Из пяти кораблей, высланных в плавание, три пропало. Не поддаются счету аборигены, убитые во время плавания европейцами. дорогая цена. Но если изучить конторские книги, предприятие не выглядело столь уж безотрадно. Принимая во внимание стоимость <Сан-Антонио» и «Виктории>, их оснащения и особенно цену доставленного в Испанию груза пряностей (7,9 миллиона мараведи), Кристобаль де Аро в 1537 году, когда были произведены все причитающиеся выплаты пенсий, жалованья, прочих денежных возмещений — нередко после длительных судебных разбирательств, — определил чистую прибыль в 346 216 мараведи.
Эпилог
Осталось рассказать о людях, с которыми мы познакомились в ходе этого повествования, и о том, что с ними сталось.
Сначала о султане Альмансоре с Тидоре. Как мы уже узнали, его договор с испанцами оказался серьезным промахом. После того как Антониу ди Бриту приказал построить на Тернате форт, а Альмансор продолжал противиться признанию господства Португалии, войско, составленное из португальцев и жителей острова Тернате, атаковало Тидоре. Нападающим не удалось захватить главный город острова, и после многих безрезультатных атак они повернули на Мариако, резиденцию правителя, расположенную у вулкана Тидоре. Этот военный поход был успешный. Благообразная, укрепленная местность была разорена и предана огню. Альмансор запросил мира, который был ему дарован Гарсией Эирикишем, новым наместником Португалии на Молуккских островах, только летом 1525 года. Однако то был «мир скорпиона»: Гарсиа приказал португальскому врачу, к которому обратился за помощью больной султан, отравить Альмансора. И в то время, когда жители Тидоре еще проводили траурные церемонии по умершему правителю, португальцы напали на их главный город и сожгли его. Весь остров был разграблен, население бежало к подножию вулкана. Поэтому понятно, что жители Тидоре встретили прибывшие в декабре 1526 года испанские корабли всеобщим ликованием и приняли участие в строительстве крепости, которую начали возводить испанцы. Как оказалось впоследствии, преемники Альмансора снова сделали ставку не на ту карту.
И другому коронованному лицу, императору Карлу, острова Пряностей даровали мало радости. Вначале он договорился с королем Жуаном III (1521–1557), правившим Португалией, о создании комиссии, в которую войдут компетентные ученые. Они должны будут определить, к испанской или португальской сфере влияния относятся Молуккские острова. Во всяком случае, совет, в который вошли такие видные специалисты, как Себастьян Кабот, Фернандо Колон, младший сын первооткрывателя Нового Света, и Хуан Себастьян де Элькано, не мог прийти к единому мнению. Это объясняется тем, что не могли установить географическую долготу островов, а также не было известно, чему равно расстояние между географическими градусами. Например, Фернандо Колон, отстаивавший ошибочное учение отца об общей картине мира, во время переговоров доказывал, что не только Молуккские острова, но и Индия и Аравия относятся к территориям, на которые должна распространяться прерогатива испанского владычества. Как можно было заранее предположить, комиссия закончила работу, так и не найдя приемлемого решения.
Это произошло через два года после завершения первого кругосветного плавания. А когда последующим экспедициям к островам Пряностей под руководством Гарсиа Хофре де Лоайсы и Альваро де Сааведры Серона не удалось добиться значительного успеха, Карл 1 решил заключить договор (Сарагоса, 1529) согласно которому должен быть осуществлен новый передел мира. Тем самым он отказывался от притязаний на Молуккские острова и все области, простирающиеся на семнадцать градусов долготы к востоку от островов Пряностей, а значит, и от Новой Гвинеи, открытой три года назад. Португальская корона выплатила ему за этот отказ 350 000 дукатов. Так уж получилось, что предприятие Магеллана было оплачено вторично. «Золотоносные острова, которые он, помимо прочего, открыл для своего императора, были присоединены к Испании только в период правления преемника Карла 1. Поэтому они носят его имя — Филиппины. В то время колонизация Америки больше всего поглощала силы Испании; наверное, это и стало причиной, заставившей Карла отказаться от далеких Молуккских островов.
Подобное решение должно было весьма раздосадовать банкира Кристобаля де Аро. Легко представить, с какой радостью узрел деятельный купец груз пряностей, доставленный на «Виктории». Поначалу все выглядело так, будто бы подобные оказии еще повторятся. Скоро Аро основал в Ла-Корунье Каса де эспесьериас (Палату пряностей), которой стал управлять на правах фактора. Император Карл предоставил ему исключительные привилегии, в частности установление цен на пряности, освобождение его кораблей от всяческих таможенных сборов за швартовку в гаванях, а также; от пошлины и налогов. В свою очередь Аро соглашался финансировать будущие экспедиции с целью достичь Молуккских островов и обеспечивал предприятие платежеспособными заимодавцами с обширными связями. В 1525 году он стал главным финансистом армады Лоайсы, внеся пай 1,2 миллиона мараведи. И даже банкиры Фуггеры, с которыми он был тесно связан, рискнули снова вложить в дело 10 000 дукатов. Однако экспедиция потерпела фиаско. Только четыре из семи отправившихся в плавание кораблей достигли Тихого океана, только один — Молуккских островов. Экипажу этого единственного корабля пришлось пережить то же самое, что и людям Эспиносы. Лишь восемь моряков после длительных мытарств по португальским тюрьмам сумели в 1536 году вернуться в Испанию, для Аро это не явилось уничтожающим ударом, но впредь он вкладывал деньги более осмотрительно. Когда в апреле 1526 года четыре каравеллы под командованием Себастьяна Кабота вышли в просторы Атлантики и взяли курс на запад, чтобы проследовать по пути, указанному Магелланом, Аро предоставил возможность группе банкиров, которые вели дела в Севилье, дать взаймы нужную сумму. Но дело обернулось таким образом, что его сдержанность целиком и полностью оправдалась. Начинание Кабота закончилось уже у бразильского побережья катастрофическими потерями.
В 1527 году дошла очередь до Эрнана Кортеса. Он захотел проложить морской путь между Мексикой и Молукками. Отправленный им на Молуккские острова Альваро Сааведра Серон, можно сказать, достиг цели. Однако на обратном пути его постигла неудача, он все-таки не смог преодолеть постоянные противные ветры. Груз пряностей, корабль и его команда попала в руки португальцев. Кристобаль де Аро в этом предприятии участия вообще не принимал. Можно предположить, что так произошло из-за возникшего на некоторое время тесного делового контакта между ним и епископом Хуаном Родригесом де фонсекой, который в 1522 году пытался оклеветать Кортеса и лишить власти. В этой ситуации Фонсека сам оказался поверженным. Когда-то могущественнейший политик Испании, мнимый дядя Хуана де Картахены, Фонсека закончил свои дни никому не известным кабинетным ученым. Ну а Аро был слишком благоразумным дельцом, чтобы позволить втянуть себя в эту интригу. Конечно, кроме борьбы с Фонсекой, могли быть и другие причины, побудившие Кортеса к этой самостоятельной атаке на Молуккские острова. Когда Карл У запретил все последующие плавания на Молукки и Каса де эспесьериас была распущена, закончилась также деятельность Аро в роли поборника и финансиста исследовательских плаваний.
- Предыдущая
- 47/57
- Следующая
