Не повторяй ошибок - Хупер Кей - Страница 51

• Предыдущая
• 51/74
• Следующая

— Надеюсь, наш парень не захочет долго отсиживаться у тебя в каком-нибудь шкафу Он сразу поймет, что ему здесь будет скучновато.

Миранде очень хотелось улыбнуться в ответ на шутку Бишопа, и она это сделала.

— По ощущениям Бонни и других медиумов, с которыми я беседовала, духи, попавшие обратно в наш мир, на самом деле в нем не существуют конкретно и не воспринимают в полной мере его реальности Они могут видеть только тех людей, которые обладают способностью видеть их. Нас же — большинство людей — они замечают лишь походя, краешком глаза .. мелькаем, как бесплотные призраки, и внимания не заслуживаем.

Бишоп охотно согласился:

— Значит, у нас с духами полный паритет. Они нас не замечают и не трогают, мы их тоже. Только иногда мы догадываемся об их присутствии.

— Да, мы просто делим с ними одно общее пространство.

— Не слишком ли оно перенаселенное, это пространство? Не возникает ли грызня за территорию? — ерничал Бишоп.

— Перестань! — одернула его Миранда. — Мы материальны, они бесплотны. Пространство не имеет значения. Мы существуем в параллельных, несовместимых ипостасях.

— Но эти ипостаси пересекаются, и налицо результат в материальном выражении. Вот пример: Бонни с друзьями вошли в контакт с духом, а потом внезапно покинули дом. Единственной живой материальной личностью, которая могла проникнуть в помещение, была твоя экономка. Вероятнее всего, она никакой не медиум и не телепат.

— Ручаюсь, что нет.

— Затем она также уходит. Ты, Миранда, следующая на очереди. Ты входишь и…

— Да, но моя защита была задействована. — Миранда осеклась и напряженно принялась вспоминать: — Подожди-подожди, я сейчас вспомню… Я переоделась, приняла душ, а потом… потом мне показалось, что в доме есть кто-то посторонний.

— Почему тебе это показалось?

— Доска с планшеткой. Она валялась на полу. Когда я вошла в дом, то увидела ее там, где она сейчас, на кофейном столике. Я знала, что мне следует просто обыскать все помещения в доме, но вместо этого я почему-то решила снять с себя защиту.

— И ты открыла ту самую проклятую дверь, — заключил Бишоп.

При том, что больница практически пустовала, отец Сета попросил сына и его подружку переночевать в четырехместной палате с двумя самыми юными пациентами клиники, смешливыми девчонками, чтобы, как он выразился, «поддержать компанию».

Была ли эта просьба вызвана какими-то отцовскими соображениями, или экономией электроэнергии, или девочки нуждались в общении со сверстниками в лечебных целях — трудно сказать, но, так или иначе, ни Сет, ни Бонни не возражали.

Сет вообще не собирался спать в эту ночь. Еще долго после того, как Бонни и девчонки, вдоволь похихикав, забылись во сне, он лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в безумные стоны ветра за окнами погруженной в полумрак больничной палаты. Часы утекали медленно, но непреклонно, как речная вода под мостом, а он все ждал, когда его напряженный слух уловит шаги неведомого пришельца, приближающегося осторожно к незапертой двери, и ощущал себя стражем крепости, где слабое Добро укрывается от могущественного Зла.

Если бы Сета спросили, что он переживал в эти часы, то вразумительного ответа от него бы не добились. Он, понятно, беспокоился за Бонни из-за ее нервного состояния, вызванного дурацкими экспериментами с потусторонним миром. Шок, который она испытала, будучи свидетельницей зверской расправы, учиненной маньяком над ее близкими людьми, мог быть понят здравомыслящим, благополучным мальчиком лишь теоретически. Ему не хватало воображения, чтобы представить себе в картинах это жуткое действо, он был способен только искренне жалеть Бонни и ее сестру Миранду, живущих с подобным тяжким грузом воспоминаний.

А в то, что мертвый Стив передал Бонни с того света информацию о том, где надо искать его тело, Сет вообще не был в состоянии поверить. Какая там доска с планшеткой! Полная чепуха. Но в Бонни он почувствовал твердость убеждений, которых не разделял, и это могло проложить между ними черту недопонимания, а он не мыслил своего будущего без Бонни. Он не употреблял в своих логических построениях такого понятия, как любовь, но на самом деле он был в нее влюблен со всей юношеской страстностью, скрытой, словно под коркой запекшейся лавы, как у вулкана, вроде бы дремлющего и заросшего оливковыми деревцами, но полного внутреннего огня.

Подобные размышления заставляли Сета беспокойно ворочаться с боку на бок, и он обвинял в своей бессоннице себя и свой возбужденный мозг, но через некоторое время Сет ясно ощутил, что причина в другом. Что-то нехорошее витало в воздухе, хотя, что именно, он бы сформулировать не смог. Сперва Сет не мог понять, откуда исходит тревожный сигнал, но, когда буря чуть стихла, его слух уловил какой-то звук, настолько слабый, что скорее он был доступен не чувству, а подсознанию. Однако через минуту или две по его телу пробежал неприятный озноб, волосы на затылке зашевелились, а затем какая-то сила, холодная, но властная, подействовала на него так, что он рывком вскочил с постели.

Сет прошелся по просторной палате, часто останавливаясь и прислушиваясь, мысленно сетуя на возобновившуюся за окнами снежную бурю. Теперь уже трудно было различить в общей какофонии какой-либо отдельный звук, и все же, совершив круг по комнате и задержавшись у койки, где спала Бонни, Сет вновь его услышал… Шорох это или шепот — понять было невозможно. Звук становился то громче, то угасал совсем, словно нарочно раздражая напряженный слух Сета. Что же это? Насекомое? Мышь за стенкой? Человеческий голос?

Сет наклонился над Бонни и вслушался. Шелестящий, дразнящий шепот исходил не от нее. Она была погружена, казалось бы, в глубокий, мирный сон. Сет поборол в себе желание разбудить ее и поделиться своим беспокойством, спросить, все ли с ней в порядке.

Ему очень не хотелось отдаляться от Бонни, и все же он опять принялся кружить по комнате, искать источник звука, вновь и вновь возвращаясь к спящей девушке, вглядываясь в ее лицо, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Нет, не она, а кто-то другой нашептывает ему на ухо непонятно что. Теперь Сет был уже абсолютно уверен, что это не насекомое и не мышь. И еще он убедился, что источник звука находился именно здесь, где-то рядом с Бонни Даже не рядом, а как бы вокруг нее, не в конкретной точке пространства, а в самом воздухе, обволакивающем ее неподвижное расслабленное тело. Нечто шепчущее, шуршащее, но невидимое настойчиво заявляло о своем присутствии.

Еще более ощутимая волна холода пронизала Сета с головы до кончиков пальцев ног. Он потянулся к Бонни, намереваясь разбудить ее немедленно, осознав, хотя и без всяких на го оснований, что над ней нависла смертельная опасность. Прежде чем он дотронулся до нее, буран за окном вдруг взял очередную паузу, и наступившая в палате тишина сомкнулась вокруг Сета, словно заключив его в плотный футляр. Пропал пугающий, назойливый звук, а вместе с ним тягостное предчувствие несчастья.

Постепенно к Сету возвратилось ощущение реальности. До него донеслось тихое дыхание Бонни, он услышал, как заворочалась на койке и пробормотала нечто невнятное одна из девушек. И больше ничего.

Сет убрал руку от Бонни, выпрямился и еще несколько минут напряженно вслушивался, сначала в мирную тишину в палате, затем в возобновившееся завывание бури за ее стенами.

«Ты упустил его, Сет Дэниэлс», — с досадой обратился он сам к себе.

Кого или что он упустил, кому проиграл этот раунд? Сет даже не решался задаваться такими вопросами. Но ощущение проигрыша было. На всякий случай он поднес стул к изголовью кровати Бонни и уселся там, впитывая исходящий от спящей девушки покой. Но дрожь от недавно пережитого предчувствия беды еще долго не оставляла его.

— Я не медиум, — запротестовала Миранда.

— Конечно, — сказал Бишоп. — Вот поэтому дух не смог обжиться в твоем мозгу. Но он старался, пробивал туда себе путь. Он пытался отрезать твой разум от телесной оболочки, вытеснить его в пустоту, а сам намеревался занять освободившееся место и получить возможность управлять завоеванным телом. А когда твои оборонительные заслонки захлопнулись, понадобилось мобилизировать столько сил для противостояния напору извне…

• Предыдущая
• 51/74
• Следующая