Семейное проклятие - Хупер Кей - Страница 38

• Предыдущая
• 38/68
• Следующая

Они торопливо сбрасывали с себя одежду и горели желанием слиться воедино. Минуту спустя Джози уже лежала на спине, обнимая Алекса ногами, впиваясь ногтями в его плечи. Он вошел в нее резко, стремительно.

Они вели себя как любовники, долгие месяцы находившиеся в разлуке. Казалось, они боялись, что их в любую секунду могут разлучить.

Наконец Джози нашла в себе силы пробормотать:

— Мы даже не задернули занавески.

Алекс приподнялся на локте и посмотрел на нее. Затем улыбнулся и спросил:

— Тебя в самом деле это волнует?

Джози вместо ответа поцеловала его.

— Нужно поскорее одеться, — сказала она. — Сильно похолодало.

— Придется застеклить беседку и установить здесь на зиму отопление.

— Но тогда это будет уже не беседка…

— Возможно. Зато в холодные ночи здесь станет гораздо уютнее.

Алекс поцеловал ее, поднялся и принялся подбирать с пола одежду.

Они одевались молча. Перед тем как уходить, она сказала, пристально глядя ему в глаза:

— Спасибо тебе, Алекс.

— За что? — удивился он.

— За то, что ты не заставляешь меня…

Алекс прикрыл ей рот ладонью.

— Пусть все идет, как идет, — сказал он. — Сейчас я не возражаю…

Джози хотела что-то сказать, как-то переубедить его, но поняла, что Алекс не станет ее слушать. Она молча кивнула, и они направились к дому. Минуту спустя Джози коснулась его локтя и спросила:

— Алекс, ты ответишь на мой вопрос? Только честно…

— Если сумею.

— Вы с Дэниелом… Вы что-то затеваете?

Он удивленно посмотрел на Джози.

— Что-то затеваем? Немного странная формулировка. Как будто мы мальчишки, стащившие пачку сигарет.

Джози посмотрела ему в глаза.

— Алекс, это не ответ.

Он отвел глаза. Какое-то время они молчали. Наконец он проговорил:

— Питер оставил после себя много грязи. Мы просто стараемся ее вычистить.

— Что ты имеешь в виду? Что за грязь?

Алекс покачал головой.

— Знаешь, это такое дело… Тебе лучше ничего не знать. Ты ведь веришь мне?

— Да, но…

— Никаких «но». — Его пальцы до боли сжали ее руку. — Выяснилось, что мой дорогой почивший кузен был даже большим сукиным сыном, чем я мог предполагать. Если нам не удастся исправить то, что он натворил… семья сильно пострадает.

— Но ты не расскажешь мне, о чем речь?

— Я не могу, Джози. Не сейчас.

Они вышли из лабиринта. Было довольно светло, и Джози видела, что на лице Алекса лежала тень беспокойства.

Она сказала:

— Несколько дней назад ты говорил мне, что Эмили что-то задумала. И Дэниел. Это походило на войну. На междоусобную войну. Ты даже прикидывал, кто из нас выстоит в этой борьбе.

— Неужели я такое говорил? — Алекс усмехнулся и покачал головой. — Как это неделикатно с моей стороны.

— У Эмили и Дэниела всегда были какие-то разногласия, — упорствовала Джози. — Но с тех пор как умер Питер, стало еще хуже. Гораздо хуже. Похоже, они ненавидят друг друга. Эта правда?

— Не знаю, детка.

— А ты… Ты знаешь, кто убил Питера?

— Нет.

Джози хотела спросить, уезжал ли Дэниел из дома той ночью, после того, как она ушла из его комнаты, но не смогла заставить себя задать этот вопрос. Только спросила:

— Но все это связано, правда? Борьба Эмили с Дэниелом, убийство Питера и грязь, которую он оставил после себя. Все это как-то связано?

— Джози, для тебя будет лучше, если ты выбросишь все это из головы.

Он предостерегал ее, но она все же не удержалась от вопроса:

— Почему мне кажется, что рано или поздно мне придется выбирать, на чьей я стороне?

— Надеюсь, что не придется.

Джози прекратила этот разговор. Они прошли по затихшему дому и поднялись наверх. Она кивнула в ответ на вопросительный взгляд Алекса и направилась в его спальню.

Лаура, решившая провести выходные в доме Килбурнов, приехала в пятницу утром с большой сумкой. Распаковав наверху вещи, она спустилась вниз и увидела Эмили, уже готовую позировать для ее следующего рисунка.

Но у Лауры были другие планы.

— Эмили, я знаю, что вы очень заняты. Я слышала, как Джози говорила вам об обширной корреспонденции. А мне сейчас лучше поэкспериментировать с красками. Я привезла все с собой. Может, я устроюсь где-нибудь, где никому не помешаю? Лучше в оранжерее, там много света…

Эмили задумалась. Потом кивнула.

— По-моему, это прекрасная мысль. Мне нужно сделать несколько звонков и ответить на письма. А после обеда съездить в город, у меня там кое-какие деда. Если вы действительно не против, чтобы поработать сегодня в одиночестве…

— Конечно, нет, Эмили. Это как раз то, что мне нужно.

Леди Килбурн снова кивнула.

— Тогда я оставлю вас.

Лаура взяла из машины мольберт и палитру и устроилась в оранжерее. В доме было очень тихо. Кроме Эмили и Джози, которые занимались в библиотеке корреспонденцией, девушка никого не видела.

Лаура нервничала и никак не могла успокоиться. С каждым часом в ней росла уверенность, что она ждет чего-то. Девушка не могла объяснить себе, почему у нее появилось такое ощущение.

Лаура расположилась так, чтобы видеть сад. Она решила изобразить вид на горбатый мостик через ручей. И попыталась не думать о том, что делает ее рука. Это оказалось нетрудно: мысли, теснившиеся в голове, полностью ею завладели. Лишь когда Джози пришла в оранжерею, чтобы позвать Лауру к обеду, та обнаружила, что у нее получилось совсем не то, что она хотела.

— Очень красиво, — улыбнулась Джози.

— Спасибо.

Лаура уронила кисть в банку с растворителем. Нахмурившись, она смотрела на холст. Яркие цветовые пятна формировали деревья и цветы на берегу озера. На заднем плане пологие холмы переходили в предгорье. Ландшафт был изумительным, но Лаура понятия не имела, как все это оказалось у нее на полотне.

— Пойдемте обедать? — спросила Джози.

— Сейчас. Только кисти вымою.

В этот день за обеденным столом сидели Мэдлин и Кэрри. Но Энн так и не появилась. Никто не упомянул о том, где могут находиться Алекс и Дэниел, а Лаура не отважилась спросить.

Отдохнув после обеда, Эмили поехала в город. К ней присоединилась Мэдлин, которая собиралась посетить своего врача.

Шофером Килбурнов — к удовлетворению Лауры — оказался худощавый седой джентльмен лет шестидесяти.

Когда сверкающий «Линкольн» торжественно отбыл в город, Кэрри отправилась играть на фортепиано, а Джози — Лаура отказалась ее сопровождать — гулять по саду.

Художница вернулась к своему холсту, но чем дольше она смотрела на него, тем неуютнее становилось у нее на душе. Что-то было не так. Чего-то не хватало. И это беспокоило Лауру. Когда девушка заметила, что мечется по оранжерее, как зверь в клетке, она решила, что нужно переключиться, заняться чем-нибудь другим.

Вспомнив, что Эмили советовала ей получше познакомиться с домом, Лаура задумалась: куда пойти, чтобы никого не беспокоить? Она еще не осматривала только чердак и подвал. Но после распродажи там едва ли найдется что-нибудь интересное… Раздумывая, куда пойти, Лаура неожиданно обнаружила, что уже направляется к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, она поняла, что решила осмотреть чердак. Причина была проста. Дом казался таким мрачным и темным, что пугала сама мысль о спуске в подвальные недра, хотелось подняться вверх, к свету.

Лаура без труда отыскала лестницу, ведущую на чердак. Она находилась недалеко от ее комнат. Пришлось подниматься в темноте, но на верхней площадке девушка нашла выключатель. Несколько фонарей осветили просторное чердачное помещение с некрашеными полами и каменными стенами.

Окон на чердаке не было, и свет не проникал в углы, заставленные коробками, сундуками и старой мебелью, по какой-то причине не проданной. Внимание Лауры привлек какой-то отблеск. На противоположной стене висело нечто, прикрытое старым одеялом. Нечто отражающее свет…

Зеркало. Зеркало в резной раме.

Нижняя перекладина рамы находилась на уровне бедер Лауры; до верхней же она с трудом дотянулась — хотела высвободить край одеяла и снять его. Снимала с предельной осторожностью, чтобы не сорвать тяжелое зеркало с крюка. Наконец одеяло поддалось. Лаура отступила на шаг.

• Предыдущая
• 38/68
• Следующая