Вещие сны - Хупер Кей - Страница 66

• Предыдущая
• 66/74
• Следующая

Черт возьми, Кейн, куда ты подевался?

Всю дорогу до Портленда Холли твердила себе, что совершает ужасную ошибку. Нужно было внять совету Джоанны и потерпеть, дождаться, когда Кейн сам вернется в Клиффсайд и все объяснит. Но когда сегодня утром она вышла в город, разговоры шли уже такие, что Кейн скрывается от ареста за убийство Амбер Уэйд.

Утром она еще поговорила с Гриффом, когда он выходил из гостиницы, и, хотя он был в добром расположении духа, довольный тем, что его отношения с Джоанной углубляются, его отнюдь не радовало странное отсутствие Кейна, и он вовсе не собирался ждать вечно, даже ради дружбы.

Вот почему Холли решила, что должна ехать в Портленд. Если Кейна нет в городке и машина его тоже исчезла — а так оно и было, она проверяла, — тогда он скорее всего в своей студии в Портленде. Никто в Клиффсайде, кроме Холли, не знал об этой студии, или, во всяком случае, не знал, где точно она расположена. Кейн не любил о ней распространяться. А поскольку там не было телефона — Кейн также не любил, когда его отрывали от работы по любому поводу, — у нее не было выбора, и она отправилась прямо туда.

Она не знала, что ему скажет. Даже припарковав машину и уже входя в огромный перестроенный товарный склад, где студия Кейна занимала верхний этаж, она все еще не знала, что скажет, когда он откроет ей дверь — если он ее откроет.

В вестибюле она настойчиво позвонила, но прошло несколько минут, прежде чем через домофон раздался раздраженный голос Кейна:

— Что там?

— Кейн, это Холли. Можно мне войти?

После короткого молчания огромный лифт загудел, спускаясь в вестибюль. И, даже поднимаясь в лифте, Холли все равно не знала, что будет говорить.

Кейн ждал ее наверху. Он открыл перед ней наружную дверцу лифта и явно был рад ее видеть.

— Привет, малыш. Что привело тебя сюда?

— Где, черт возьми, ты пропадаешь? — услышала она свой сварливый, совершенно неузнаваемый голос.

Кейн поднял брови.

— Последние два дня? Здесь.

Холли испугалась, что если спросит еще о чем-нибудь, то снова услышит этот противный голос торговки рыбой, которая, видимо, жила в ней, и потому молча прошла за ним в большую комнату. Здесь разбегались глаза от множества мольбертов, столов, заставленных стаканами с кистями, тюбиками красок и бесчисленными кувшинами и вазами. Повсюду торчали разноцветные коврики, с постамента, задрапированного тканью, где обычно позируют модели, небрежно свисало что-то непонятное. Прочие атрибуты ремесла художника были раскиданы где попало.

— Исчез, почти ничего не сказав, и оставил меня один на один со всеми сплетниками Клиффсайда?

— Ты думаешь, я смог бы их остановить? — спросил он со скукой и безразличием. — Мое присутствие вряд ли изменило бы что-нибудь. Не обращай на них внимания, Холли. Все эти разговоры скоро затихнут…

— Нет, не затихнут, — сказала она. — Как ты не понимаешь, Кейн? Ты солгал шерифу о том, где был в воскресенье ночью, и теперь весь город это обсуждает.

— А как он это узнал? — нахмурился Кейн.

— Незадолго до полуночи кто-то увидел твою машину. Куда ты поехал? Сюда?

Кейн, помолчав, кивнул.

— Да, я поехал сюда.

— Зачем?! Работать? Что могло случиться такого важного, что тебе понадобилось среди ночи мчаться сюда работать?! И ради бога, скажи, почему ты солгал Гриффу?

— Это не его дело. Послушай, я не убивал эту девушку…

— Черт возьми, я-то знаю! Я только не могу понять, зачем лгать, зачем прятаться здесь, когда там все летит к черту, и почему ты мне ничего не сказал… — Ее взгляд упал на один из мольбертов, и она споткнулась на полуслове.

Это был портрет Кэролайн, уже законченный. Он был великолепен.

— А может быть, понимаю, — в растерянности пробормотала она. — Как замечательно ты ее написал. Кажется, ее ты знал достаточно хорошо, а? Действительно, прекрасно! Ты был ее любовником, правда?

— Да, — ответил Кейн.

Когда Джоанна подошла к отелю, небо затянуло тучами. Перемена погоды точно соответствовала ее настроению. На душе у нее было тяжело, она непрерывно думала о том, что нужно сделать, чтобы помочь Риген.

Она по-прежнему беспокоилась о девочке, и очень сильно. У нее было такое чувство, будто опасность притаилась где-то рядом. Но все же кое-что изменилось, и ей хотелось верить, что в лучшую сторону.

Изменился Скотт. По крайней мере, ей так казалось. И причиной этого стала она, Джоанна. Если бы она не рассказала Скотту о своих подозрениях, вряд ли он стал бы просматривать вещи Кэролайн, вряд ли задумался бы о том, как может оказаться важен маленький медный ключик. И тогда не состоялся бы тот, важный для них обоих, разговор с Гриффином — они продолжали бы избегать друг друга, как много лет до этого.

Так что, возможно, Джоанна и помогла, помогла вернуть Риген отца. Но это было не то или не все, что требовала Кэролайн.

Джоанна понимала, что эта внезапная перемена в отношениях не будет легкой ни для Скотта, ни для Риген. У Риген накопилось много обид на отца. И за смерть матери, и за то, что много лет назад он необъяснимо оттолкнул ее от себя. Но почему-то Джоанна была уверена, что Скотту удастся восстановить отношения с дочерью — уж если он обожал ее когда-то, то это чувство быстро вернется.

Когда она вошла в отель и поднялась в свой номер, ее мысли вернулись к Гриффину. Она уже не боялась призрака Кэролайн, но по-прежнему не хотела облекать свои чувства в слова, поэтому, когда Кэси прервал их объяснение, она была едва ли не благодарна ему. Да и вряд ли Гриффину будет приятно услышать: «Я люблю тебя, но в голове у меня по-прежнему Кэролайн».

А пока все это не кончится, что она может еще сказать? И даже потом, даже если предположить, что головоломка наконец сложится, все три убийства будут раскрыты и Риген перестанет что-либо угрожать — кто знает, избавит ли ее Кэролайн от своего зловещего присутствия?

Раньше Джоанна об этом не думала, но даже гипотетическая возможность того, что Кэролайн будет вечно охотиться за ней, приводила ее в трепет.

— Только не это, Кэролайн, — вслух мрачно пробормотала она. — Пожалуй, я выдержу чье угодно присутствие в моем сознании, только не твое.

Джоанна села на кровать и перевела дыхание, стараясь погасить вдруг накатившую волну отчаянного страха. Этого не случится! Не случится! Все должно прийти к счастливому концу, так или иначе. А когда все это кончится, голова ее будет занята только лишь Гриффином.

Точка.

Она немного посидела, стараясь поймать ускользающую мысль, соображая, что же все-таки не дает ей покоя. То, что она видела? То, что она слышала от кого-то? Что?! Она встала и подошла к туалетному столику, чтобы причесаться, и чуть нахмурилась, когда ее взгляд упал на дорожную шкатулку. Так вот что не дает ей покоя!

Ожерелье Кэролайн. Джоанна открыла шкатулку, вынула его и посмотрела на изящное украшение.

— Черт! Я совсем забыла отдать его Риген, — пробормотала она.

Она покрутила в пальцах тонкую цепочку, поворачивая сердечко к свету то одной, то другой стороной. С кем из своих любовников встречалась Кэролайн в старой конюшне в тот день, когда потеряла это ожерелье? Может быть, с Кейном? Может быть, ему удалось успешно обманывать одновременно двух женщин этого маленького городка, и ни одна не подозревала о существовании другой?

А если ее последним любовником был Кейн, что так страшило ее? Или, может быть, Джоанна не права и страх Кэролайн не был связан с ее любовником?

С ожерельем в руке Джоанна вышла на балкон, подышать холодным влажным воздухом, и стала смотреть на дом Скотта и Кэролайн, напряженно размышляя.

Ее привел сюда сон. И почти все в нем оказалось реально существующим. Грохот океанских волн и огромный дом над морем — все как в ее ночных кошмарах. Дом может, кстати, указывать на Дилана, на связь Кэролайн с человеком из ее собственного дома. Картина на мольберте привела Джоанну к Кейну. Но может быть, она уделила недостаточное внимание тому, что написал ее именно Кейн; или тому, что она изображает маленькую девочку? Может быть, она не учла важности картины?

• Предыдущая
• 66/74
• Следующая