Любовь и война - Хэган Патриция - Страница 17

• Предыдущая
• 17/110
• Следующая

Бывало так, что приступ гнева лишал Лину дара речи и тем значительно облегчал жизнь Джону. Вот и на этот раз она оскорбленно замолкла, и Китти, облегченно вздохнув, приступила к ужину.

За окном громко выл ветер, и все трое молчаливо сидели возле очага, думая каждый о своем, пока сумеречный день не подошел к концу.

Внезапно их оглушил топот копыт приближавшихся лошадей. Женщины вскочили, обмениваясь испуганными взглядами. Джон решительно взял ружье и пошел к двери.

Китти с матерью, выглянув из-за его плеча, испуганно охнули при виде Аарона Коллинза, Дэвида Стоунера, Орвилля Шоу и еще примерно десятка всадников. С замиранием сердца Китти заметила державшегося в задних рядах Натана.

– Райт, это твой последний шанс… – загремел голос Аарона, сдерживавшего разгоряченного скачкой жеребца. – Наш отряд выезжает в Уилмингтон. До нас дошли слухи, что горожане собираются сами занять форты Касвелл и Джонстон, пока на них не наложили лапы янки. Или ты отправишься с нами и станешь одним из нас – или будешь пожинать плоды своего предательства.

– Ступай с ними, Джон, пожалуйста… – шептала Лина, теребя мужа за рукав.

– Замолчи! – отмахнулся он. – Не суй нос в мои дела. – И обратился в сторону Аарона: – Меня не проймешь угрозами…

– Ах ты, проклятый трус! – рявкнул Орвилль Шоу. – Да мы вываляем тебя в смоле и перьях, а потом отправим к янки!

По группе всадников пробежал ропот. Китти не сводила глаз с Натана, моля его взглядом положить конец этому безумию. Тот беспомощно отвернулся – он не мог идти против отца, но и не в силах был смотреть ей в глаза.

Джон не спеша, хотя решительно, навел на них ружье. Кое-кто тут же подал лошадь назад, однако Аарон с Орвиллем остались на месте.

– А ну убирайтесь с моей земли, безумцы, пока я вас не перестрелял! Играйте в свою чертову войну, коль вам так неймется, и оставьте в покое тех, кому милее мирная жизнь!

Им ничего не оставалось как развернуть лошадей и ускакать прочь, и лишь Натан рискнул задержаться. Китти проскочила мимо родителей во двор и закричала, цепляясь за его ногу:

– Натан, почему? Почему они не оставят в покое моего отца?

– Они боятся, что он окажется предателем, Китти, и мне очень жаль. – Взгляд юноши был непривычно мрачен. – Поговори с ним. Постарайся заставить его передумать и помни, что я ничего не смогу для него сделать. Разве что больше не подступлюсь к Джону с уговорами. В этом ты можешь быть уверена.

– Но это ничего не меняет! – горько прошептала Китти.

– Дорогая, я не могу заставить их думать хорошо о Джоне Райте. И лучше тебе не просить меня об этом. Это только вовлечет нас в новые неприятности. А теперь ступай и поговори с ним. Всем нужно одно: чтобы Джон вступил в отряд. Ведь из него мог бы выйти отличный воин.

– Дело вовсе не в этом, Натан! – сердито возразила Китти. – Просто твой папаша на дух не переносит тех, кто смеет ему перечить! А мой отец не склонит перед ним головы, даже если это ему будет стоить жизни! Так им и скажи!

Китти резко развернулась, чтобы уйти, но Натан изловчился и схватил ее за руку, стараясь повернуть лицом к себе. Джон следил за ними, стоя на пороге, откуда нельзя было расслышать слов, однако при виде того, как Натан хватает его дочь, он крикнул:

– А ну не распускай руки, Коллинз, не то получишь от меня пулю…

– Папа, все в порядке, – перебила его Китти и снова обратилась к Натану: – Лучше тебе и правда поскорее уехать отсюда… – Она чувствовала, как растекается по жилам холод гнева, вытесняя огонь любви.

– Хорошо. – Он разжал пальцы. – Пожалуй, отец был прав и ты не многим лучше своего выжившего из ума упрямого старика. Похоже, мне стоило попросить Нэнси Уоррен вышить наше боевое знамя.

– Ты с самого начала мог не сомневаться во мне, Натан. Зато я должна была догадаться, что чести в тебе нет ни на грош – совсем как в твоем обожаемом папочке!

И Китти опрометью кинулась к дому, тогда как уязвленный до глубины души Натан соскочил с седла и закричал:

– Китти, постой! Ты все не так поняла…

Но она уже вбежала на крыльцо и укрылась за спиной отца, грозно стоявшего на пороге. Волей-неволей Натану пришлось остановиться.

– Стой, где стоишь, Коллинз. А еще лучше подожми хвост и чеши с моей земли!

Джон сделал угрожающий жест, и Натан отскочил, испуганно охнув. Выбора не было, и ему пришлось с позором удалиться.

– Что это у тебя за странные отношения с Натаном? – с подозрением в голосе спросила Лина, заметив слезы в глазах дочери.

– Оставь девчонку в покое, – пробурчал Джон, ставя на место ружье. – Пойми, женщина, она тоже имеет право на личную жизнь.

И тогда Лина накинулась на него:

– А ты почему не поехал с этими людьми? Да ты вообще в своем уме, Джон?

Сидя в кресле, Джон не спеша раскуривал трубку, погрузившись в густое облако дыма. Китти, немного успокоившись, не спускала с него глаз. Наконец Джон заговорил:

– Когда я был в городе, то слышал, что они собираются делать. Орвилль Шоу на всех перекрестках твердил, что кое-кто в Уилмингтоне намерен самовольно занять два форта, что перекрывают устье Кейп-Фиа-Ривер, не то проклятые янки объявят их укреплениями федеральных сил. И я совершенно не желаю участвовать в этом сумасшествии.

– Если кто и сошел с ума, так это ты, Джон Райт! – вскричала Лина. – Господи, да ты, похоже, просто трус! И прикрываешься своими хвалеными принципами, потому что на самом деле просто боишься драки! Будь я мужчиной – никто из соседей не усомнился бы в том, что я готова сражаться за родной штат!

Джон вскочил со стула и протянул руку Китти. Она послушно взяла ее, и оба направились к двери.

– Черт побери, это куда же ты собрался?! Я еще не кончила с тобой говорить, старый осел!

– Зато я кончил тебя слушать, – бросил с порога Джон и с грохотом захлопнул за собой дверь.

На улице было очень холодно. Зябко кутаясь в шаль, Китти заторопилась в сторону коровника: там было немного теплее. Джон зажег лампу, и они присели на бревнах.

– Я не мог больше оставаться в доме, – негромко промолвил он. – Эта женщина порой доводит меня до того, что перед глазами плывут алые пятна и дышать становится трудно.

Китти не знала, что сказать. Она понимала, что должен чувствовать отец – ведь мать постоянно придиралась и к ней, – но все-таки не решалась ее критиковать.

– А ты все время бегала на свидания с Натаном Коллинзом, верно?

Совершенно растерявшись от его слов, она забормотала:

– Почему… почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что я не такой осел, каким меня считает твоя мать, – фыркнул он. – И знаю обо всем, что творится вокруг.

– Ты сердишься? – еле слышно спросила Китти, краем глаза стараясь рассмотреть выражение его лица.

– Нет. Я только хотел бы надеяться, что ты знаешь, что делаешь, Китти. Молоденькой девушке с горячим сердцем легко не заметить многих вещей. Наверное, он кажется тебе красивым и даже неотразимым – что ж, в твои годы трудно оставаться хладнокровной.

Китти почувствовала, что краснеет. Отец коснулся слишком интимной темы. И она выпалила, испугавшись, что он может подумать про них что-то плохое:

– Папа, мы ничего такого не делали! Я никогда бы не позволила ему это!

– Девочка, его папаша запретил ему с тобой встречаться. Где же твоя гордость? Разве не унизительно скрываться в лесу? Да и он хорош – хоть и любит тебя, а боится честно признаться в этом своему отцу! Ты хоть раз подумала об этом? Скажи, подумала?

– Да, – кивнула она, заливаясь румянцем, – и я решила, что люблю его настолько сильно, что не боюсь бегать на свидания тайком. А он предложил мне выйти за него замуж. И еще предложил сшить для их отряда боевое знамя. Натан хочет жениться на мне, прежде чем уйдет на войну. Но теперь все кончено!

– Нет, ведь когда я прогнал его, он бежал к тебе – хотел выяснить отношения. Значит, он еще вернется.

– …а ты не хочешь, чтобы я виделась с ним, верно, папа? – Китти подняла на отца полные слез глаза. – Ты не любишь Натана, и ты против того, чтобы мы поженились, верно?

• Предыдущая
• 17/110
• Следующая