Выбери любимый жанр

Женщины Цезаря - Маккалоу Колин - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

— Это свойственно всем мальчикам моего возраста.

— Но это не входит в мои планы относительно тебя.

— Да помогут боги всем и всему, что не входит в твои планы относительно меня! — воскликнул он, охваченный внезапным порывом раздражения.

— Одевайся, мы выходим, — только и проговорила Сервилия, покидая комнату сына.

Когда Брут появился в атрии просторного дома Силана, на нем была простая белая тога для юношей. Официально он станет мужчиной лишь в декабре, в день праздника Ювенты, богини юности. Мать уже поджидала его. Когда Брут приблизился к ней, она в очередной раз критически оглядела его.

Да, определенно он сутулится. А каким милым ребенком он был еще в прошлом январе, когда Сервилия заказала его бюст у Антенора, лучшего скульптора-портретиста во всей Италии… Но сейчас половое созревание стало проявляться слишком агрессивно, и былое очарование детства безвозвратно исчезало — даже на предубежденный взгляд матери. Глаза у него были, большими, черными, взгляд под тяжелыми веками — мечтательным. Но его нос отнюдь не становился истинно римским, разрушая все надежды Сервилии, он упорно оставался коротким и курносым, как и ее собственный. А кожа, которая прежде была такого чудесного оливкового цвета, столь гладкая и безупречная в младенчестве, теперь внушала ей ужас. Что, если Брут войдет в число несчастных с теми нездоровыми прыщами, которые оставляют неизгладимые рытвины на лице? Очень скоро мальчику исполнится пятнадцать лет. Прыщи! Как отвратительно и низко! Но начиная с завтрашнего дня Сервилия начнет наводить справки у врачей и знахарей. И нравится это Бруту или нет, он будет ежедневно ходить на Марсово поле и выполнять там необходимые упражнения. Он обязан учиться военному делу. Это необходимо. В семнадцать лет он должен записаться в римские легионы. Конечно, в качестве контубернала, а не простого солдата. Ее Брут станет кадетом в личном штабе какого-нибудь командира-консуляра, который примет мальчика к себе благодаря его имени. Происхождение Брута и общественное положение его семьи этому порукой.

Управляющий открыл им дверь, выходящую на узкую улицу Палатина. Сервилия быстро направилась в сторону Форума, сын старался не отставать от нее.

— Куда мы идем? — спросил он, все еще нервничая, потому что мать отвлекла его от конспектирования Фукидида.

— В дом Аврелии.

Он по-прежнему был занят оставленной работой, мысленно прикидывая, как выразить огромный объем информации одним предложением. И день сегодня выдался таким жарким! Если бы не это, его сердце радостно забилось бы при известии о цели их пути. Но сегодня он застонал:

— О, только не в эти трущобы!

— Именно туда.

— Это так далеко! Такое мрачное место!

— Место, может быть, и мрачное, сын мой, но у хозяйки безупречные связи. Там будут все. — Она помолчала, взглянула на сына, не поворачивая головы. — Все, Брут, все.

На это он ничего не ответил.

Двое слуг шли впереди, освобождая им дорогу. Сервилия почти бегом спустилась с лестницы Кольчужников и погрузилась в сутолоку Римского Форума, где так любят собираться римляне — слушать, наблюдать, прогуливаться… да просто ради того, чтобы побыть среди сильных мира сего. Ни Сенат, ни комиции сегодня не устраивали собраний, и у судов был короткий перерыв, но тем не менее кое-кто из великих оказался на Форуме. Они выделялись из толпы благодаря пучкам прутьев, которые ликторы держали на уровне плеч, чтобы продемонстрировать их империй.

— Дорога все время в гору, мама! Ты можешь идти помедленнее? — попросил, задыхаясь, Брут, поспешая за матерью, которая быстро шагала по кливусу Орбия, с дальней стороны Форума. Пот ручьями катил с него.

— Если бы ты больше времени уделял физическим упражнениям, ты бы не жаловался, — равнодушно отозвалась Сервилия.

Тошнотворные запахи ударили в нос Бруту, когда они достигли высоких многоквартирных домов Субуры, заслонявших свет солнца. По обшарпанным стенам ползла слизь. Темная липкая жижа текла в сточных канавах и проваливалась в решетки. Мать и сын проходили мимо бесчисленных крохотных лавчонок. По крайней мере, отбрасываемая этими жалкими строениями тень хоть как-то спасала от жары. Но все же Субура представляла собой тот лик Рима, без которого молодой Брут запросто мог обойтись.

Наконец они подошли к довольно благопристойной двери из мореного дуба с гравировкой под филенку. На двери висело до блеска отполированное медное кольцо в виде головы льва с раскрытой пастью. Один из сопровождавших Сервилию слуг энергично постучал, и дверь тотчас же открылась. На пороге появился старый, довольно полный грек-вольноотпущенник. Он низко поклонился, приглашая их войти.

Конечно, они попали на собрание женщин. Если бы Брут уже достиг того возраста, когда можно надевать простую белую toga virilis, ему не разрешили бы присутствовать здесь. Эта мысль вызвала у него панику. Мать просто обязана добиться своей цели! Ему необходимо продолжать видеть свою дорогую любовь и после декабря, когда ему исполнится шестнадцать. Ничем не выдав своих чувств, он отошел от Сервилии, как только началась церемония приветствий, и устроился в углу этой шумной комнаты, стараясь слиться с ее скромным декором.

— Ave, Брут, — послышался нежный, с легкой хрипотцой голосок. — Привет!

Он повернул голову, слегка опустил взгляд — и почувствовал, как его сердце упало.

— Ave, Юлия.

— Иди сюда, сядь со мной, — приказала внучка хозяйки дома, ведя гостя к двум низким стульям, что стояли в другом углу комнаты.

Она уселась грациозно и спокойно, как устраивается в гнезде лебедь. А он неуклюже пытался последовать ее примеру.

Ей всего восемь лет. «Как можно уже в таком возрасте быть такой красивой?» — удивлялся пораженный Брут, который хорошо знал девочку, потому что его мать была близкой подругой ее бабушки. Беленькая, как снег, острый подбородок, скулы выдаются. Нежно-розовые губы, восхитительные, как клубника, пара распахнутых голубых глаз, которые с живым интересом смотрят на все, что ее окружает. Если Брут пустился в лирику, то это из-за нее, которую он любит уже много лет! Он даже не понимал, что это любовь, пока совсем недавно она не посмотрела на него с особенно нежной улыбкой. В тот же миг он нашел слово для обозначения своего чувства. Любовь. Осознание этого факта оглушило его, точно удар грома.

В тот же вечер Брут явился к своей матери и сообщил ей, что хочет жениться на Юлии, когда она вырастет.

Сервилия с удивлением посмотрела на сына.

— Дорогой мой Брут, ведь она же еще ребенок! Тебе придется ждать ее лет девять-десять.

— Ее могут с кем-нибудь обручить задолго до того, как она достигнет брачного возраста! — с болью воскликнул юный Брут. — Пожалуйста, мама, как только ее отец вернется, попроси для меня ее руки!

— Но ведь ты можешь и передумать.

— Никогда, никогда!

— У нее совсем небольшое приданое.

— Зато ее происхождение должно тебя устраивать!

— Да, это верно.

Взгляд черных глаз, который умел быть таким жестким, с нежностью остановился на сыне. Сервилия оценила силу последнего аргумента. Она немного подумала и кивнула.

— Очень хорошо, Брут. Когда ее отец следующий раз окажется в Риме, я попрошу руки Юлии. Тебе не обязательно жениться на богатой, но весьма существенно, чтобы происхождение твоей супруги было не ниже твоего. А Юлия из рода Юлиев — идеальный вариант. Особенно эта Юлия. Патрицианка с обеих сторон.

И они решили ждать, когда отец Юлии вернется по окончании службы. Сейчас он был квестором в Дальней Испании. Квестор — самая младшая, но тоже важная должность магистратуры. Сервилия знала, что отец Юлии отлично выполняет свои обязанности. Странно, что она никогда не встречалась с ним, особенно если учесть, что истинных аристократов в Риме не так-то много. Конечно, Сервилия была аристократкой, и отец Юлии — тоже. Но среди женщин ходил слух, что в своем круге Цезарь является чем-то вроде изгоя. Он всегда слишком занят и не принимает участия в светских развлечениях, чем занимаются большинство ему подобных, когда приезжают в Рим. Если бы они уже были знакомы с Цезарем, Сервилии было бы куда проще просить у него руки его дочери для своего сына. Впрочем, Сервилия не сомневалась в согласии. Брут — идеальный жених, даже в глазах представителя рода Юлиев.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело