Женщины Цезаря - Маккалоу Колин - Страница 53

• Предыдущая
• 53/217
• Следующая

Изгнанный при крайне унизительных для него обстоятельствах, Лукулл сразу отправился в Рим и остановился на Марсовом поле ждать триумфа, на который, он был уверен, Сенат даст согласие. Но плебейский трибун Гай Меммий, сторонник Помпея и его племянник, сказал Палате, что, если она попытается дать согласие на триумф, он внесет в Плебейское собрание законопроект, запрещающий Лукуллу отмечать триумф. Сенат, сказал Меммий, не имеет конституционного права жаловать подобные вещи. Катул, Гортензий и остальные boni сражались с Меммием не на жизнь, а на смерть, но не смогли добиться достаточной поддержки. Большинство в Сенате держалось того мнения, что право разрешать триумф важнее Лукулла. Так зачем же из-за Лукулла вынуждать Меммия создавать ненужный прецедент?

Лукулл не сдавался. Каждый раз, когда Сенат собирался на заседание, он обращался в Палату с просьбой о триумфе. Его любимый брат Варрон Лукулл также конфликтовал с Меммием, который хотел обвинить его в казнокрадстве, совершенном много лет назад. Из всего этого можно было предположить, что Помпей стал злейшим врагом обоих Лукуллов, а заодно и партии «хороших людей». Когда Помпей и Лукулл встретились в Данале, Лукулл обвинил его во вмешательстве с целью приписать себе заслуги в кампании, в которой фактически победил он, Лукулл. Этим он нанес смертельное оскорбление Помпею. Что касается boni, они продолжали твердо возражать против специальных назначений для Великого Человека.

Можно было ожидать, что жена Лукулла, Клодилла, навестит того на его дорогой вилле на Винном холме, за чертой померил, но она не пришла. В двадцать пять лет Клодилла стала женщиной, умудренной жизненным опытом. Она распоряжалась состоянием Лукулла, и никто, кроме большого брата Аппия, не контролировал ее действий. У нее было много любовников и довольно сомнительная репутация.

Через два месяца после возвращения Лукулла Публий Клодий и Фульвия посетили ее, однако отнюдь не с намерением уладить ее отношения с мужем. Наоборот (Фульвия жадно слушала), Клодий рассказал своей младшей сестре то, что говорил Лукуллу в Нисибисе: что он, Клодия и Клодилла делали больше, чем просто спали вместе. Клодилла назвала это грандиозной шуткой.

— Ты хочешь, чтобы он вернулся? — спросил Клодий.

— Кто? Лукулл? — Большие черные глаза сестры гневно сверкнули. — Нет, я не хочу, чтобы он возвращался! Он — старик. Он уже был стариком, когда женился на мне десять лет назад. Он вынужден был прибегать к помощи шпанских мух, чтобы у него что-то шевельнулось!

— Тогда почему бы тебе не пойти на Пинций, не повидать его, не сообщить ему, что ты с ним разводишься? — спокойно сказал Клодий. — Если захочешь немного отомстить ему, можешь подтвердить то, что я сказал ему в Нисибисе, хотя он может взять и обнародовать сказанное и тебе тяжело будет перенести это. Я готов принять свою долю возмущения, и Клодия тоже. Но мы поймем, если ты не готова к этому.

— Не готова? — взвизгнула Клодилла. — Да я мечтаю об этом! Пусть он распространит эту выдумку! Нам только останется отрицать все со слезами и протестами, выкрикивая, что мы невиновны. Люди не будут знать, кому верить. Все знают о твоих отношениях с Лукуллом. Его сторонники примут его версию. Нейтралы будут колебаться. А наши сторонники, такие, как брат Аппий, сочтут нас в высшей степени оскорбленными.

— Прояви инициативу и разойдись с ним, — сказал Клодий. — Даже если он и сам разведется с тобой, он не сможет лишить тебя изрядной доли своего состояния. У тебя ведь нет приданого для отступного.

— Как умно, — промурлыкала Клодилла.

— Ты сможешь снова выйти замуж, — добавила Фульвия.

Смуглое, очаровательное лицо ее золовки исказилось, стало злым.

— Только не я! — резко возразила она. — Я и одним мужем наелась! Я хочу сама управлять своей судьбой, благодарю покорно. Так хорошо было, когда Лукулл торчал на Востоке. За его счет я нажила себе довольно приличное состояние. Но мне нравится идея подать на развод первой. Брат Аппий может договориться так, чтобы Лукулл обеспечил меня до конца моих дней.

Фульвия радостно захихикала:

— Рим встанет на уши!

И действительно, Рим встал на уши. Хотя Клодилла развелась с Лукуллом, он затем и сам публично развелся с ней, заставив одного из своих старших клиентов зачитать с ростры его официальное заявление. Лукулл объявлял, что разводится с ней не только потому, что во время его отсутствия Клодилла прелюбодействовала со многими мужчинами. У нее еще были кровосмесительные отношения с братом Публием Клодием и сестрой Клодией.

Естественно, большинство хотело верить этому, главным образом потому, что это выглядело так пикантно, но еще и потому, что Клавдии-Клодии Пульхры — такие странные, такие непредсказуемые и сумасбродные. И такими они оставались уже несколько поколений! Патриции, ничего не скажешь.

Бедный Аппий Клавдий очень переживал, но у него хватило ума не лезть в драку. Он предпочел расхаживать по Форуму, показывая всем своим видом, что готов говорить о чем угодно, только не об инцесте, и люди понимали намек. Рекс остался на Востоке как один из старших легатов Помпея, а Клавдия, его жена, вела себя так же, как большой брат Аппий. Средний из троих братьев, Гай Клавдий, был довольно туповат для представителя семейства Клавдиев, поэтому умники с Форума не считали его достойной мишенью. К счастью, муж Клодии, Целер, тоже в это время служил на Востоке, равно как и его брат Непот. Они чувствовали бы себя еще хуже, задавали бы трудные вопросы. В результате все трое виновных ходили с невинным видом, негодующие, а дома катались по полу от хохота. Какой великолепный скандал! Но последнее слово осталось за Цицероном.

— Инцест, — серьезно сказал он, обращаясь к большой толпе завсегдатаев Форума, — это игра, в которую можно играть всей семьей.

Когда наконец суд над Катилиной начался, Клодию пришлось сожалеть о своей спешке, ибо большинство присяжных смотрели на него косо и позволили своим сомнениям отразиться на приговоре. Это была жесткая и резкая борьба, которую Клодий вел со знанием дела. Он серьезно отнесся к совету Цицерона насчет неприкрытой предвзятости и злости и обвинял умело. То обстоятельство, что он проиграл, а Катилину оправдали, не могло быть объяснено взятками, и он знал достаточно, чтобы не подозревать подкупа, когда огласили оправдательный приговор. Просто жребий так выпал. К тому же у Катилины была отличная защита.

— Ты все делал правильно, Клодий, — сказал ему потом Цезарь. — Не твоя вина, что ты проиграл. Даже tribuni aerarii в этом жюри были настолько консервативны, что заставили и Катула выглядеть радикалом. — Он пожал плечами. — Ты не мог победить с Торкватом в качестве главного защитника, да еще после слухов о том, что Катилина планировал убить его в первый день прошлого нового года… Чтобы защитить Катилину, Торквату достаточно было объявить, что он не верит слухам, и это произвело впечатление на жюри. И все равно ты действовал правильно. Ты представил хорошо выстроенное обвинение.

Публию Клодию нравился Цезарь. Он признавал в нем тот же беспокойный дух и завидовал его самоконтролю, которым, к сожалению, сам не обладал. Когда огласили вердикт, Клодий был готов кричать, выть, плакать. Потом увидел Цезаря и Цицерона, стоявших рядом и наблюдавших за ним, и что-то в выражении их лиц остановило Клодия. Он возьмет реванш, только не сегодня. Если он будет вести себя как проигравший, это будет на руку только Катилине.

— По крайней мере, слишком поздно для него баллотироваться на должность консула, — сказал Клодий Цезарю, вздохнув, — и это в некотором роде победа.

— Да, ему придется ждать следующего года.

Они шли по Священной улице в сторону гостиницы на углу кливуса Орбия, где возвышалась внушительная арка Фабия Аллоброгика. Цезарь отправлялся домой, Клодий — к самой гостинице, где жили его клиенты из Африки.

— В Тигранокерте я встретил твоего друга, — сказал Клодий.

— О боги, кто бы это мог быть?

• Предыдущая
• 53/217
• Следующая