Женщины Цезаря - Маккалоу Колин - Страница 80
- Предыдущая
- 80/217
- Следующая
Когда Цезарь вошел в дом, у него мурашки побежали по телу и волосы встали дыбом — такие чувства внушало ему это здание. Землетрясения то и дело вызывали необходимость восстанавливать его. За время Республики это происходило по меньшей мере дважды. Здание всегда отстраивали на прежнем фундаменте, используя такие же необработанные туфовые блоки. «Нет, — думал Цезарь, оглядываясь, — дворец Нумы никогда не был человеческим жилищем. Он такой маленький, без окон. Форма здания, — решил новый великий понтифик, — была, наверное, выбрана специально. Слишком странная, чтобы предназначаться для чего-то еще, кроме ритуального таинства». В плане дом представлял собой неправильный четырехугольник, ни одна его сторона не была параллельна другой. Какое религиозное значение имел этот дом для людей, которые жили так давно? У него даже не имелось фасада как такового, то есть одной из четырех сторон, которую можно было бы считать передней. Причина, вероятно, заключалась в нежелании обижать богов. Если невозможно определить, каким именно образом ориентировано здание, значит, ни один бог не оскорблен. Да, изначально это был храм, и ничто иное. Именно здесь царь Нума Помпилий проводил первые религиозные ритуалы молодого Рима.
У самой короткой стены стоял алтарь. Это, конечно, был алтарь Опы — numen, божества без лица, без тела, без пола (хотя для удобства об Опе говорили как о женщине), божества плодородия, управлявшего силами, которые сохраняли казну Рима полной, а его жителей — сытыми. В крыше имелось отверстие, под которым в крошечном дворике росли два лавровых дерева, очень тонкие стволы, лишенные ветвей. Они тянулись вверх и наконец высунулись из отверстия, чтобы глотнуть солнца. Этот двор не был окружен стеной до потолка. Строитель ограничился туфовой оградой, достигавшей до пояса взрослому человеку. Между оградой и торцевой стеной лежали аккуратно сложенные в четыре ряда двадцать четыре щита жрецов Марса, а в углу, со стороны Священной улицы, были составлены двадцать четыре копья Марса.
Как вовремя пришел сюда Цезарь в качестве слуги этого места! Он, из рода Юлиев, потомок Марса. Обратясь к богу войны, Цезарь осторожно снял покровы с мягкой шкуры, которая покрывала один ряд щитов, и стал смотреть на них, затаив дыхание в благоговейном страхе. Двадцать три щита представляли собой копию единственного — священного. Того, что упал с неба по повелению Юпитера, чтобы защитить царя Нуму от его врагов. И он тоже хранился здесь. Но копии были такими же древними, что и оригинал, и никто, кроме самого царя Нумы Помпилия, не узнал бы, который из них подлинный. Царь утаил правду специально, как гласила легенда, чтобы сбить с толку возможных воров, ибо только один щит из двадцати четырех обладал магической силой. Похожие щиты нарисованы на стенах — на Крите и в греческом Пелопоннесе. Они были почти в человеческий рост и имели форму двух слезинок, соединенных вместе тонкими концами, образуя что-то вроде талии. На рамы из твердой древесины натянуты черно-белые воловьи шкуры. Щиты сохранялись в довольно приличном состоянии. Это объяснялось тем, что их ежегодно выносили для проветривания в марте и октябре, когда жрецы-патриции, называемые salii, исполняли на улицах воинственные танцы, отмечая открытие и закрытие сезона военных кампаний. И вот теперь они — его щиты.
Его копья. Цезарь никогда не видел их так близко, потому что в том возрасте, когда он уже мог принадлежать к коллегии жрецов-салиев, он стал flamen Dialis.
Место было грязным и находилось в полном запустении. Надо будет поговорить с Луцием Клавдием, царем священнодействий, чтобы тот прислал сюда младших жрецов для уборки. Неприятный запах старой крови ощущался везде, несмотря на отверстие в крыше, а пол усеян крысиным пометом. Поистине чудо, что священные щиты не пострадали. Крысы должны были бы объесть все шкуры уже столетия назад. Коллекции книжных корзин у самой длинной из стен не так повезло. Лишь несколько десятков каменных табличек, лежавших рядом, оказались грызунам не по зубам. Ну что ж, пора начать ликвидировать следы разрушений, причиненных временем и животными!
— Я думаю, — сказал Цезарь Аврелии вечером за обедом, — что не смогу поселить во дворце Нумы маленькую собачку или пару кошек, это шло бы вразрез с нашими религиозными законами. Но как же мне отделаться от крыс?
— Я бы сказала, что присутствие крыс во дворце Нумы противоречит нашим религиозным законам не меньше, нежели появление там собаки или кошки. Однако я понимаю, что ты имеешь в виду. Решить проблему легко, Цезарь. Две старые женщины, которые чистят общественную уборную через дорогу от нас в Малой Субуре, могут дать мне адрес одного человека. Он делает ловушки для крыс. Они давно пользуются его услугами. Очень умно придумано! Это удлиненный небольшой ящик с дверцей на одном конце. Открытая дверца соединена с нитью, натянутой на крючок с сыром. Когда крыса пытается съесть сыр, дверца захлопывается. Важно, чтобы человек, который будет вынимать пойманных грызунов из ловушки и убивать их, не боялся крыс, иначе они убегут.
— Мама, ты все знаешь! Могу я поручить тебе приобрести несколько таких ящиков?
— Конечно, — ответила она, довольная собой.
— В твоей инсуле никогда не было крыс.
— Надеюсь! Ты очень хорошо знаешь, что дорогой Луций Декумий всегда ходит с собакой.
— И каждую зовут Фида.
— И каждая превосходно ловит крыс.
— Я заметил, что наши весталки предпочитают держать кошек.
— Очень ловкие животные, если это именно кошки. — Аврелия озорно улыбнулась. — Понятно, конечно, почему они не держат котов, но кошки действительно более искусные охотники. В отличие от собак, у которых в этом вопросе нет различия между полами. Проблема с их потомством, как сказала мне Лициния. Но она неумолима, даже в тех случаях, когда девочки-весталки просят ее сохранить котят. Всех котят при рождении топят.
— А Юния и Квинтилия тонут в слезах.
— Мы все должны привыкать к смерти, — сказала Аврелия, — и не поддаваться желаниям сердца.
Поскольку это обсуждению не подлежало, Цезарь сменил тему.
— Я смог спасти около двадцати книжных корзин. Их содержимое немного попорчено, но в целом сохранилось. Такое впечатление, что мои предшественники перекладывали свитки в новые корзины, когда старые приводились в негодность крысами. Но было бы разумнее ликвидировать крыс. Некоторое время я подержу документы здесь, в моем кабинете, — хочу прочитать их и составить каталог.
— Архивы, Цезарь?
— Да, но не Республики. Они относятся ко времени самых первых царей.
— А-а! Я понимаю, почему они так тебя интересуют. Тебя всегда привлекали древние законы и архивы. Но сможешь ли ты прочесть их? Наверняка они нечитаемы.
— Нет, они написаны хорошим латинским языком, так, как писали лет триста назад. На пергаменте. Я так и вижу, как один из великих понтификов той эпохи разбирает оригиналы и делает с них копии. — Он откинулся назад на своем ложе. — Я еще нашел каменные таблицы, на которых начертано такими же буквами, как и на стеле Черного Камня. Такие древние, что я едва узнал латынь. Думаю, это самая древняя латынь, ровесница песни салиев. Но не бойся, я расшифрую ее!
Его мать с любовью смотрела на него.
— Надеюсь, Цезарь, среди всех религиозных и исторических исследований ты найдешь время вспомнить, что в этом году ты выставляешь свою кандидатуру на должность претора. Ты обязан уделять внимание обязанностям великого понтифика, но не можешь пренебречь карьерой на Форуме.
И Цезарь не забыл об этом. Свою предвыборную кампанию он провел с надлежащим размахом и энергией. А каждый вечер в его кабинете допоздна горели лампы, пока он работал над тем что называл «Комментариями царей». И благодарил всех богов за того неизвестного великого понтифика, который расшифровал и переписал эти тексты на пергамент. Где хранились оригиналы и какими они были, Цезарь не знал. Их не оказалось на табличках, которые он нашел. Те, решил Цезарь, предварительно просмотрев их, относились к периоду ранних царей. Может быть, даже ко времени Нумы Помпилия. Или Ромула? Что за мысль! Даже страшно! Ничто на пергаменте и на камне не было исторической летописью. И то, и другое имело отношение исключительно к законам, правилам, религиозным ритуалам, наставлениям, функциям и функционерам. Их необходимо опубликовать как можно скорее. Весь Рим должен знать, какое сокровище находится во дворце Нумы. Варрон будет в восторге. И Цицерон — тоже. А Цезарь устроит званый обед.
- Предыдущая
- 80/217
- Следующая
