Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 - фон Зенгер Харро - Страница 48

Когда в 217 г. до н. э. римлянин Фабий Кунктатор заманил Ганнибала с его войском в глубокую долину и закрыл выход, тот освободился при помощи свежей стратагемы. Он собрал 2000 волов, привязал им на рога связки хвороста и, когда наступила ночь, поджег хворост и погнал волов на римлян. Те решили, что на них идет целое войско карфагенян, и спаслись бегством. Ганнибал же вывел своих воинов из западни (см.: Schädlich G. Kriegslist gestern und heute. 2. Aufl. Herford — Bonn, 1979).

Через более чем 2000 лет, во время Второй мировой войны, при одном из военных столкновений в Северной Африке фельдмаршал Роммель ввел в заблуждение противника, замаскировав «фольксвагены» под танки и с помощью туч пыли, поднятых немногими идущими по пустыне машинами, разыграв передвижение массы войск (см. там же).

Большое искусство в применении военных хитростей проявил герой Гражданской войны в России В. И. Чапаев. Вот один из характерных примеров. Однажды Чапаев отправился на разведку с кавалерийским эскадроном. Следовало выяснить, не занята ли соседняя деревня белогвардейцами. Оказалось, что деревня свободна, но белогвардейские дозоры находятся в непосредственной близости от нее. Путь чапаевского эскадрона лежал через небольшой холм, под которым стояла деревня.

Когда эскадрон показался на вершине холма, белогвардейцы заметили его и обстреляли. На спуске к деревне эскадрон скрылся от белогвардейских наблюдателей. Чапаев понял, что просматривается лишь малая часть дороги, и приказал эскадрону объехать холм и еще раз проскакать через него. Белогвардейцы подумали, что проехал второй эскадрон. Чапаев приказал еще несколько раз появиться на виду у противника. В то время как один и тот же эскадрон вновь и вновь проезжал по холму, белогвардейцы решили, что готовится к наступлению целый кавалерийский дивизион, и ушли без боя (см.: Kriegslist und Findigkeit. Berlin-DDR, 1956).

Во время Второй мировой войны однажды «саперное подразделение под командованием старшины Гоцеридзе получило приказ быстро заминировать дорогу, по которой двигалась крупная группировка противника. В батальоне к тому времени почти не осталось мин, а ждать получения следующей партии означало не выполнить приказ вовремя.

Гоцеридзе приказал приготовить щиты с немецкой надписью «Achtung, Minen!» («Осторожно, мины!»). Ночью советские минеры проползли через линию обороны противника и поставили на дороге эти щиты. Утром советские наблюдатели увидели, как фашисты останавливают свои машины, внимательно и опасливо читают надписи на щитах и явно не решаются ехать дальше. Движение было прервано. На дороге скопилось множество вражеских машин с различными грузами. Советские артиллеристы, с которыми Гоцеридзе заранее договорился, накрыли фашистские войска массированным огневым ударом и нанесли противнику большие потери» (там же).

Под Старой Руссой передний край советской обороны проходил по опушке леса. Чтобы наблюдать за противником, советские солдаты должны были карабкаться на сосны. Сосны под тяжестью человеческого тела начинали раскачиваться, что немедленно становилось заметно на фоне неподвижных деревьев. Противник понял, что происходит, и открыл огонь по качающимся соснам. Советские солдаты попытались прекратить раскачивание, но это оказалось практически невозможно. Тогда командир взвода лейтенант Лебедев решил обмануть противника. Он приказал солдатам привязать к вершинам сосен тросы и протянуть их в окопы. Все это было проделано ночью. Утром солдаты стали дергать за тросы и раскачивать сосны. Фашистские солдаты открыли автоматный огонь по качающимся соснам. Как только автоматы замолкли, советские солдаты опять стали раскачивать сосны, и противник опять открыл огонь. Так продолжалось до полудня. Только тогда фашистские солдаты поняли, что их дурачат, и прекратили стрелять. Теперь советские наблюдатели спокойно могли использовать сосны как наблюдательные пункты, потому что фашистские солдаты более не пытались их обстреливать (там же).

Чэнь Шэн (в 208 до н. э.), участник крестьянского восстания в конце эпохи Цинь (221–206 до н. э.), попытался с помощью потусторонних сил поднять моральный дух своих последователей. Он приказал незаметно подложить платочек с надписью «царь Чэнь Шэн» в брюхо рыбы. Платочек должен был быть найден во время трапезы и принят за небесное знамение. Затем он послал переодетых в призраков людей выкрикивать в полночь: «Чэнь Шэн станет царем!» Это побудило некоторых суеверных людей присоединиться к его армии.[127]

Сыма Цянь (род. ок. 145 до н. э.) сообщает о Лю Бане (род. ок. 250–195 до н. э.), основателе династии Хань (206 до н. э. — 220 н. э.), что еще в то время, когда он был всего лишь деревенским старостой, он убил змею, перегородившую ему дорогу. Позже прохожие видели там плачущую старуху. Она жаловалась, что кто-то убил ее сына, а сын ее — сын Белого небесного императора. Он якобы превратился в змею, которая загораживала тут дорогу. Затем старуха внезапно исчезала.

Белый небесный император — божество, которое почиталось в то время еще правившей Циньской династией. В гонконгской и тайбэйской книгах о стратагемах эта история разъясняется с точки зрения Стратагемы № 7: Лю Бан использовал рассказ, с современной точки зрения являющийся суеверной чепухой, для того, чтобы обосновать свое появление в роли грядущего победителя Циньской династии и основателя новой династии. Действительно, Лю Бан вошел в историю как первый император династии Хань.

В принципе можно предположить также следующий вариант этого древнекитайского политического жульничества. Некий точно установленный и принятый некоторой группировкой проект обнародуется с помощью управляемого «пророка». Затем, когда действительно возникает заранее спланированный результат, все воспринимают его как божественное повеление, каковое и принимается всей душой без дальнейшего сопротивления.

Сигналом к началу десятилетнего Вьетнамского сопротивления (1418–1428) диктату китайской династии Мин (1368–1644) явилось восстание в Ламь-Суне (в нынешней центральной вьетнамской провинции Тхань-Хоа) под руководством Ле Лоя (ум. 1433), богатого крестьянина.[128] Его важнейшим советником был Нгуен Трай (1380–1442), «ученый, писатель, стратег, государственный человек» (Пьер Ришар Феррей). Его призывающее к битве произведение «Бин Нго дай-цао» («Большая прокламация о борьбе с Нго» [презрительное обозначение китайцев]) выказывает его выдающимся знатоком древнекитайского военного и стратагемного искусства. «Завоевание сердца» вьетнамского народа виделось ему столь же важным, сколь и военная «победа над вражеской цитаделью». Поэтому он придавал большое значение пропаганде и агитации. Как рассказывают, он пользовался для этого, в частности, Стратагемой № 7. На листьях дерева он велел написать тончайшими штрихами пророчество: «Ле Лой станет царем, а Нгуен Трай — его министром».

Чтобы передать этот смысл, достаточно было лишь нескольких употребительных во Вьетнаме китайских иероглифов. Они были, однако, написаны не тушью, а свиным салом. Муравьи выели жирные места, так что надпись оказалась выгравированной на листьях, которые потоки воды разнесли повсюду. Вьетнамцы приняли несущиеся по воде листочки с выцарапанным пророчеством за обещающее победу небесное знамение и еще воодушевленнее сражались против иноземных захватчиков, каковых окончательно выдворили в 1428 г.

Еще один пример взят из книги «Чжань го цэ» («Планы Сражающихся царств»), крупнейшего собрания рассказов об известных личностях, притч, исторических анекдотов из доханьского периода (до 206 до н. э.).