Выбери любимый жанр

Опьяненные свободой - Журавлев Владимир Борисович - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

— Да ты просто постарайся понять, что же ты защищаешь на самом деле! — рявкнул Санго Риот. — Пойдешь танцевать — и чтоб отплясывал, как мотылек у светильника! А утром доложишь, как прошел разговор под шепчущими звездами! Ее я тоже спрошу, так что не планируй соврать!

— Кустов не хватит же! — заметил Иван. — Сам говорил, на карнавалах миллионы гостей!

— Ты работаешь в эфемере! — ядовито напомнил Санго Риот. — Должен понимать, куда могут разместиться миллионы гостей! Ну а для тебя — и твоей несчастной дамы! — так и быть, зарезервируем кустики!

По черно-зеленому небу двигались разноцветные облака. Иван бродил по танцующей многомиллионной толпе. Его затертый черный скафандр, наверно, в глазах веселящихся выглядел великой бестактностью в Главную Ночь. Издалека грозил взглядом Санго Риот. Иван независимо отвернулся, осмотрел толпу. Асторянки были прекрасны — все до одной. А на скамейке в кустах Белого Огня сидела невзрачная, совсем земная девчонка — долговязая, неловкая и подавленная. Совсем земная — вот только за спиной у нее дрожали радужные прозрачные крылья.

— Ты что здесь делаешь? — вырвалось у Ивана.

Она молча подняла на него настороженный взгляд. Иван поморщился: как всегда, как везде, дети никому не были нужны.

Ему стоило великих трудов немножко растормошить и разговорить ее. Но все-таки наступил момент, когда она, забыв стеснительность, закружилась в танце «Где ты, где ты?», улетая в кусты, дразнясь и смеясь.

— Ты школьница? — осторожно поинтересовался Иван под утро.

— Ты школьник! — развеселилась она. — А я работаю!

— Вот это да! Кем?

Она сказала какое-то слово, Иван его, естественно, не понял, и тогда, подбирая слова из школьного диалекта, девочка пробормотала:

— Я умею… отдавать людям гармонию? Учу, объясняю. Учитель, вот как это у вас.

— Интересно, — недоверчиво заметил Иван. — Я когда-то тем же занимался.

Он получил в ответ такой же недоверчивый взгляд девочки, и от этого они рассмеялись и протянули друг другу руки:

— Будем друзьями!..

— Иаллованна, да? — переспросил скептически Санго Риот. — Из Парящей Расы? Ну, если ты не врешь, тогда ты первый, кто сумел познакомиться с кем-то из их народа. Но ты врешь.

— А ты спроси у нее, как грозился!

— Я не самоубийца! — возмутился Санго Риот. — Иаллованна — принцесса правящего Дома! Меня к ней и близко не подпустят! Тебя тем более! А ее близко не подпустят к карнавалу! Так что ты врешь!

Иван промолчал. Он-то помнил летящие волосы девочки — и знак королевской власти над ними…

— Вы разговариваете во сне, — шепотом сказала девушка. — А вокруг такие странные тени… с крыльями. И… я видела… кто она?

— Похожая на тебя? — улыбнулся Иван. — Иаллованна, моя очень далекая подружка. Принцесса Парящей Расы.

— Врете, — облегченно вздохнула девушка. Помолчала и спросила:

— А где вы с ней познакомились?

— В принципе — там же, где и с тобой. На карнавале Главной Ночи.

— ???

— Главная Ночь, — пробормотал Иван. — Ночь нечаянного знакомства, первое трепетное прикосновение к родственной душе… когда неважно, кто ты, где ты… под сияющим ли небом Асторы, в темном ли поезде… важно лишь то, что есть две родные души — ты и я…

— Не помню, чтобы я на что-то соглашалась, — агрессивно перебила девушка. — От вашей Главной Ночи отдает пошлостью, и я догадываюсь, какой такой карнавал имеется в виду.

— Вот и я так же считал, — кивнул Иван.

Женщина с верхней полки неприязненно следила за ними. Их нежное воркование отравляло ее безрадостную бледную жизнь. Но она наблюдала за ними с каким-то болезненным вниманием. Ночью она увидела: руки мужчины бережно касаются волос девушки. И еще — и это точно ей померещилось! — за спиной у девушки дрожали, мерцая в полутьме, прозрачные радужные крылья. Женщина злобно вздохнула, отвернулась к стенке — и заснула. Утром ее разбудили голоса. На нижних полках сидели солдаты с рыжим сержантом во главе и слушали, как Иван что-то рассказывает. Места всем не хватало, и светловолосая распутница невинно устроилась у мужчины на коленях!

4

За разговорами они чуть не прозевали ее станцию.

— Меня зовут Ева, — торопливо сказала она перед уходом. — Я Ева, а не Иаллованна! Вот мой адрес. Пиши. Я буду ждать, так что пиши обязательно!

— В гости когда приехать? — коварно поинтересовался Иван.

Ева смущенно замялась. Безумная дружба длиной в целую ночь — это одно. Это необычно, это интригующе. А куда от стыда деться, если Иван заявится к ней в гости, например, в их студенческое общежитие? Он же… потертый!

— Ладно уж, не приеду! — развеселился Иван.

Заглянул в купе трезвый сержант Настащук. Подхватил сумку девушки — и твердо отдал честь сидящему Ивану.

— Удачи вам, Иван Александрович! — серьезно пожелал он. — Было очень… познавательно с вами познакомиться!

И они ушли. Вагон без них сразу опустел, хоть и был полон. Что ж, одиночество — родное для Ивана состояние.

— У нас вся армия такая слабая? — не удержалась от издевки Ева, разглядывая синяк под глазом у провожатого.

Они прощались на пустынном перроне, но что-то все никак не могли проститься.

— Мы не армия, мы оперативные войска! — не к месту взялся уточнять сержант. — Мы гораздо лучше, мы самые…

— То-то все с синяками…

— Это особый случай, — угрюмо помолчав, возразил сержант. — Он ведь не сильнее нас. Просто… за ним правда. Мы ведь и не сопротивлялись… по большому счету. Понимали, что за дело получаем.

Ева чутко глянула на него — и опомнилась.

— Извини, ладно? — попросила она. — Трудно вот так, сразу, избавиться от мелочности. Я стараюсь, но…

— Ты богиня, что ли? — удивился сержант — От наших-то девок извинений не дождешься.

Они уставились друг на друга.

— Но мы ведь не верим ему, правда? — неуверенно сказала Ева.

— Сказки! — поддержал ее Настащук. — Астора — сон, прекрасный и неповторимый!

И они облегченно рассмеялись.

— И… знаешь что? — решилась Ева. — Заглядывай в гости!

Настащук внимательно посмотрел на нее, словно оценивал, достойна ли она его общества. Странно, но девушка не обиделась. Она вдруг увидела, что перед ней не глупый пьяный солдат, а много переживший, повидавший смерть воин. И он имел право оценивать.

— Я приду, — наконец сказал он. — Сегодня.

Помолчал, решаясь, — и церемонно опустился перед ней на одно колено, принося безмолвную присягу верности.

5

Ушла Ева — словно погас солнечный лучик.

Иван застыл у окна. Мелькали станции, текли мысли… Этот мир был похож, очень похож на его родину. И одновременно очень не похож. Не было в мире Ивана бронепехоты. Откуда-то объявилась новая, бесцеремонная Сила. Где-то в бесконечных лабиринтах Хранилища мерцало узнавание — Астора уже встречалась с подобным! Да только где оно теперь, Хранилище, за какими далями? Какие немереные силы нужны, чтоб дозваться, услышать отклик, ощутить волну поддерживающей мощи? Связь, конечно же, осталась — ведь даже простые люди наделены и интуицией, и предвидением… иногда. Зёгэн способен на большее — но все равно это не что иное, как интуиция. Особенно после таких ранений.

Да, и Орлиное Гнездо не сияло белоснежными стенами над тайгой в мире, где Иван простился с родной землей, как думалось, навсегда. Была мечта о Городе, где мелочный быт изничтожен — и открыта дорога к совершенствованию человека. Ну да, коммунистические идеалы — так ведь и не придумало пока что человечество ничего более светлого. Да, была мечта, и были проекты, и серьезные работы в студенческом КБ, и защита диссертаций товарищем Гробовым, и азарт юных романтиков. Выдумка вдруг реализовалась здесь мощными бастионами города-эксперимента, прототипа внеземных поселений будущего. Откуда-то пришли гигантские средства, кто-то поддержал могучим плечом начинание, не сулящее скорых выгод, а сулящее массу новых проблем, не решенных даже на уровне теории. Что ж это за плечо такое, пожалуй, посильнее самого государства?

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело