Зеркало Грохашша, или Отраженные - Пронин Игорь Евгеньевич - Страница 9

– Дурак ты. Бывали у меня и шуршуры, и шуршур-азы, и даже один аз-гилясм. Вторжение готовится, это же понятно. Нам по Ведомству распространили Протокол о Невмешательстве. Ну и ладно – режьтесь с хозами сколько хотите. Да только разнесут они вас, как и всегда.

– Но-но! – биорг приосанился. – Я попрошу не сеять панических настроений! Сириус превыше всего! Сплотимся вокруг Семьи!

За его спиной хлопнула дверь. Это был еще не сменщик, а лишь первый утренний посетитель. Грязный, трясущийся человек видимо уснул где-то в парке, а теперь прибежал хоть немного поправиться перед началом рабочего дня.

– Что брать будем? – выпрямился гном, мгновенно трезвея. – А вы, гражданин, проходите. Нечего распивать в магазине.

– А вот это ты напрасно! – погрозил ему пальцем Николай, который трезветь по собственному желанию не умел. – Ты ведь говоришь с будущим фатх-шуршуром… Напрасно!

– Грузчиков крикнуть? – свел лохматые брови Агши. – Они тут, в подсобке ночуют! А ну проваливай! Нальют глаза ни свет ни заря, и давай шуршуры разводить!

– Напрасно! – еще раз погрозил Николай и вывалился наружу.

Домой надо было заглянуть обязательно, но вряд ли войти получится так же тихо, как и вышел. Во-первых, на рассвете Нина спит особенно чутко, во-вторых, на запах спиртного проснется в любое время, как под горн. Поразмыслив, биорг решил написать записку, сунуть ее под дверь, постучать и скрыться. Карандаш нашелся в кармане куртки, в качестве бумаги сошла одна из сириусянских агиток – мало ли чуши повсюду валяется. С содержанием письма трудностей тоже не возникло, пиво все еще разжижало кровь.

«Привет, Нина! У меня срочные дела, новая работа. Скоро мы разбогатеем. На завод не ходи, я туда не вернусь. Но если пойдешь, то Сидоров должен мне десятку. Ленке скажи, что в зоопарк сходим на следующей неделе. Скоро мы разбогатеем. Сириус превыше всего! Но это пока тайна. Целуй детей. Твой любящий муж Николай»

Подумав, биорг перевернул карандаш, стер про Сириус, а на свободное место вписал:

«В полицию не ходи, только хуже будет, там одни пьяницы и бездельники».

– Эх, и устроит же она мне, если Вторжение сорвется… – зябко поежился Николай, нажимая на кнопку уже работавшего по утреннему режиму лифта. – Еще и мамашу свою притащит на веревочке…

«Но солдат Сириуса ничего не боится, зная, что за спиной Император и Императрица» – вспомнились ему слова марша. По-русски звучало довольно неуклюже…

Белка проводил Галю до грязноватого подъезда, на двери которого была приклеена бумажка с надписью «Гадальный салон госпожи Мананы». Идти дальше бродник счел невежливым, да и не нужным: ну что он, никогда не видел старых мошенниц с хрустальными шарами и колодой карт?

– Я быстро, – пообещала девушка, расстегивая рюкзак. – Мне только отдать одну вещь…

– Из Ленинграда? – кивнул Белка. – Ценное что-то, наверное.

– Да что вы! Книжки просто.

– Сумасшедшая, – покачал головой Чуй, когда за Галей закрылась дверь. – Книжки… Понимала бы что в книжках, поколение «Черри».

– Что?

Он обернулся и увидел маленькую китаянку с большим чемоданом, которой мешал пройти.

– Поколение «Черри», говорю. Книг не читают, цены им не знают, зато хотят от учителей всяких знаний нахвататься… Или «Пепси»?

– Что?

– Да вы по-русски то понимаете, мамаша? – Белка открыл тяжелую дверь.

Китаянка благодарно закивала и скрылась в подъезде, грохоча огромным чемоданом.

– Тоже что ли приезжая? – покачал головой бродник. – Понаехало тут…

Он посмотрел на вход в метро. Толчея продолжалась, и это удивляло Чуя: прежде, насколько он помнил, в это время становилось свободнее. Рабочий день им передвинули, что ли? Белка прошелся немного, заложив руки за спину, огляделся. На «пятачке» у Щукинской стояли киоски, где-то за ними прятался магазин, играла музыка. Через дорогу – парк. Туда Белка смотрел довольно долго, что-то было не так в этом парке… Выход из подземного перехода практически пустует, но это можно объяснить отсутствием автобусной остановки на той стороне. Деревья, лавочки – тоже пустые.

– Вот и я! – с трудом преодолев сопротивление доводчика, Галя выскочила из подъезда. – Быстро, правда?

– Правда, – Белка отвернулся от парка. – Ну что ж, позабавимся?

– Вы о чем? – Галя рылась в рюкзаке. – На перстень же надо посмотреть, помните? Я сейчас маятник найду и картонку с буквами.

– Да брось, – легкомысленно отмахнулся Чуй. – Ты же сказала, что поезд вечером – значит, успеем. А пока я тебе еще кое-что покажу.

Он бодро подошел к парапету и в свою очередь расстегнул рюкзак.

– Вот! – он достал палочку сантиметров десяти в длину.

– Это что? Тот китайский бамбук или тростник? – подозрительно прищурилась Галя.

– Да нет, это просто для заклинания, – пояснил Белка. – Ну, я ведь тоже немножко колдун, понимаешь? Мне помогает волшебный перстень.

– Колдуны бывают черные, белые, серые, внутренние и еще арктогейской школы, но их уже тысячи лет никто не видел, – отрапортовала Галя, вспомнив свои занятия года три назад в питерской «Академии русского колдовства». – Вы, наверное, серый?..

– Почему же это серый? – обиделся Белка. – Нет, я этот, арктогений. То есть я не знаю, как вы нас называете, а мы себя так. Только никому не рассказывай!

– Вы меня обманываете… – вздохнула Галя и потрогала палочку. – Дерево?

– Дерево, но не простое, – ухмыльнулся Белка. – Я не обманываю. Я тебе покажу. Смотри!

Кончик палочки задымился прямо в руке у Гали, причем густая струя сизого дыма потянулась вовсе не по ветру, а в сторону, к магазину. Девушка широко открытыми глазами уставилась на ровную, не рассеивающуюся ленту.

– Это фокус?

– Не разочаровывай меня, – попросил Чуй. – А то сейчас потушу и скроюсь еще на тысячу лет.

– Не надо. И что теперь будет?

– Теперь, я думаю, нам надо позаботиться о пропитании. Если ты заметила, денег у меня нет. Но арктогений всегда может их заработать. Товарищи! – одним скачком Белка оказался на парапете. В толпе, утекающей под землю, кто-то взвизгнул, а многие и выматерились. – Товарищи! Только сегодня и только здесь! Я и моя прекрасная ассистентка готовы загипнотизировать любого желающего!

Кроме еще нескольких матюков, в ответ Белка ничего не услышал. Тогда он принял более расслабленную позу и печально усмехнулся.

– Ты видишь, Галя? И они мне не верят.

– Так вы гипнотизер? – девушка все смотрела на сизую ленту, которая, постепенно снижаясь, исчезала у самого асфальта без следа. Люди испуганно шарахались, обегали струю дыма, самые смелые перешагивали ее. – Ну, это тоже интересно.

– Неужели ты хочешь, чтобы я признался им всем, что я колдун-арктогений? – саркастически поинтересовался Чуй, совершенно не смущаясь тем, что его слышали никак не меньше полусотни москвичей. – Зато мне поможет эта волшебная палочка!

– А что мне делать?

– Ничего.

Дымная лента, тянувшаяся от палочки, вдруг оборвалась. Конец ее продолжал тянуться вдаль, чтобы исчезнуть у самой земли. Галя даже не сразу заметила, что одновременно появился и новый «хвост», теперь направленный прямо на людей. Кто-то успел увернуться, другой отскочил, но некоторые все же вдохнули странный дым.

– Это случайность, уже все! – замахал руками Белка, когда пронырнувшая под дымом старушка попыталась сбить его с парапета клюкой. – Уже все!

Он спрыгнул вниз, с довольным видом остановился перед Галей.

– Представление начинается! Ты ассистентка, то есть будешь собирать деньги.

– С кого? – нахмурилась Галя – что-то ей не нравился теперь это колдун-гипнотизер.

– Только с тех, кто сам честно отдаст, – пообещал Чуй. – Так, кем бы вы хотели себя почувствовать на пять минут?

– Аллой Пугачевой, – тут же ответила пожилая дама, поставила сумку и поправила волосы. – А это не страшно?

Гале показалось, что выбрались из толпы и подошли к ним именно те, кто вдохнул дыма из «волшебной палочки», которая теперь чадила вертикально вверх.