Искусство врачевания - Розломий Леонид Кононович - Страница 50

Люди с правосторонним расположением доминанты — лево- рукие (левши). Они обладают большей скоростной реакцией. Это особенно ярко выражается в спорте. Там, где требуется применение рук (фехтование, бокс, теннис и др.) чемпионами чаще становятся левши. Наконец, Левша подковал блоху. У людей с левосторонним расположением доминанты имеются свои отличительные особенности.

Доминантное развитие одной стороны головного мозга является уникальным и присуще только человеку. Наличие доминанты представляет собой важную функцию организма, так как с помощью её человек упорядочивает свои физические, умственные, вербальные, ментальные и другие способности. Так же, как любая другая функция организма, она способна подвергаться измене ниям, приводящим к различного рода нарушениям или нежелательным влияниям на развитие способностей и качество жизни человека. Это может проявляться в виде:

♦ Речевых расстройств (трудности в произношении отдельных звуков, слогов и слов, построении фраз, вплоть до речевой афазии, частичный или полный мутизм);

♦ Отставания в умственном развитии (плохая память, трудности в изучении математики и пр.);

♦ Нарушений тонкой координации движений, которые проявляются в трудности при написании слов, рисовании, игре на музыкальных инструментах и пр., вплоть до моторных дис- кинезий. Появляются проблемы в самообслуживании, когда ребёнок не может самостоятельно одеться и пр. Человек со смешанной доминантой марширует, поднимая одновременно руку и ногу с одной стороны, а не перекрёстно;

♦ Появления таких расстройств, как головокружение при езде на транспорте с одновременным рассматриванием пейзажа за окном, или катании на качелях;

♦ Непроизвольного наталкивания на края предметов: столы, стулья, диваны, кровати, края дверей, дверные косяки и пр;

♦ Появления гормональных дисфункций в виде позднего наступления месячных у девушек и отсутствия оргазма у женщин;

♦ Отставания в росте одной из сторон тела и конечностей; Достаточно часто в своей практике я сталкивался с подобными проявлениями полушарных дисфункций. Причём, мог заранее определить наличие их у пациента ещё до беседы с ним. Этому способствовала тепловизионная диагностика. На теплограмме пациент выглядел необычно, одна часть тела была тёплой (соответствовала нормальной температуре тела), тогда какдругая имела более низкую температуру. Порой складывалось впечатление, что пациент «одет в костюм Пьеро, одна половина белая (тёплая), а вторая — черная (холодная).

Были и другие диагностические находки, благодаря которым я мог дифференцировать симптомы полушарных дисфункций от других заболеваний.

Приведу некоторые примеры, дополнительно проливающие свет на эту тему. Первый из них касается лично меня. С раннего детства родители приучали меня пользоваться правой рукой во время еды, рисования, заставляли брать в правую руку различные предметы обихода. В школе я впервые столкнулся с трудностями.

Когда я писал, буквы получались корявыми, разными по величине и с разным наклоном. Диктанты давались с трудом, я не успевал за учителем, делал пропуски слов и массу ошибок, которые носили характер описок. Такие предметы, как математика, геометрия, тригонометрия, давались с трудом. Опыты по физике и химии я делал лучше всех в классе, но решение однотипных задач для меня было камнем преткновения. Зато всё, что касалось литературы, географии, истории — было без проблем, пока дело не касалось запоминания цифр и дат. Чертежи я чертил чуть ли не для всего класса, тогда как контрольные по алгебре откровенно списывал. На уроке физкультуры надо было прыгать «ножницами в высоту. Нас построили в шеренгу и начались прыжки, в результате чего выяснилось, что я не смог прыгнуть выше 110 см, тогда как большинство класса «взяло эту зачётную высоту. Прозвенел звонок на перемену, и все разбежались. Учитель сидел, заполняя журнал, а я стоял метрах в трёх от планки и не мог понять, почему не смог её перепрыгнуть, ведь приходилось прыгать и выше (убегая из чужого сада). Я собрался, сделал три шага и, легко подпрыгнув, по прямой, перелетел через планку с большим запасом. Учитель, увидя это, подошёл ко мне и спросил, почему я не взял эту высоту на уроке. Я сказал, что так (разбег осуществлялся сбоку) прыгать мне неудобно. Тогда он попросил меня прыгнуть с другой стороны, что я успешно и сделал. Позже, когда я стал заниматься в секции бокса, тренер сказал, что, несмотря на то, что я стою в левосторонней стойке, удары левой превосходят правую руку по силе и скорости. И, уже спустя много лет, я узнал, что мой доминантный глаз левый, толчковая нога левая, и при складывании кистей в замок сверху оказывается левый палец. Я оказался переученным левшой, то есть со смешанной доминантой. В этом и заключались мои проблемы в школьные годы. Что меня «спасло от остальных невзгод? Занятия музыкой. Сначала это был баян, затем гитара. Исполнение музыкальных упражнений для левой руки вызывало возбуждение центров, расположенных в правом полушарии, которые у меня «по жизни должны были быть активными. Это и нивелировало остальные проявления доминантной дисфункции.

Пример второй. Ко мне обратилась за помощью женщина по поводу здоровья её сына. При первой встрече она задала мне странный на первый взгляд вопрос. «Рияну 7,5 лет, как вы думае- те, какое заведение он посещает? В этом возрасте дети должны ходить в школу или специальное образовательное учреждение, о чем я ей и сказал. В ответ услышал, что он всё ещё посещает детский сад, младшую группу, так как самостоятельно обслуживать себя не может. Воспитатель одевает, раздевает и кормит его. Мальчик не говорит, только произносит отдельные звуки, понятные одной лишь матери. Я с интересом наблюдал его. Рост, вес и конституция его практически не отличались от нормы, а глаза выдавали живой интерес ко всему происходящему. Он осмысленно осматривал все предметы в моем кабинете. Я подошел к нему, включил миниатюрный фонарик и протянул мальчику. Его глаза заблестели, он приподнял обе руки, и я увидел, как они делают небольшие поочередные движения, как бы борясь между собой за право взять фонарь. Дальше этого дело не пошло, и мне пришлось поднести фонарик к одной руке, после чего он взял его и стал рассматривать. Его мама рассказывала, что ему трудно сделать первый шаг по лестнице, но, совершив его, дальше он шёл по ней без проблем. И так практически во всем. Она обращалась во многие медицинские учреждения, но давать психотропные лекарства ребёнку отказывалась. Кто-то ей сказал, что проблемы мальчика могла вызвать родовая травма шейного отдела позвоночника и ей следует обратиться к мануальному терапевту. Так они попали ко мне. Однако никаких признаков патологии позвоночника и костей черепа я не обнаружил. В данном случае налицо были симптомы смешанной доминанты, когда левое и правое полушария находились в состоянии постоянной конкуренции. Эта система поддерживалась своего рода адаптацией, которую необходимо было разрушить. Лечебные сеансы проводились раз в неделю, а дома с ним работали родители, следуя моим рекомендациям. Прогресс в лечении наступил достаточно быстро, мальчик заговорил, стал самостоятельным. После курса лечения мы расстались на лето, и я попросил маму продолжать домашние занятия … Примерно через полтора года она позвонила и сообщила мне, что Риян чувствует себя хорошо. Она, видя успешные шаги сына, решила использовать передовую технологию начального образования, так как сама являлась преподавателем младших классов. В результате мальчик практически за один год освоил программу четырех классов и на 10-м году жизни учится в пя- том классе. Мама, беспокоясь о здоровье сына, позвонила, чтобы узнать, не вредны ли ему повышенные школьные нагрузки. Он жалуется, что преподаватель не даёт ему решать более сложные задачи по математике, а те, что задают в классе, ему не интересны. Я сказал, что беспокоиться не о чем, если он не выглядит усталым после школы или в конце дня, а утром встает бодрым. Вслед за Рияном были и другие дети, имевшие проблемы с полушар- ными дисфункциями, но, пожалуй, этот случай был самым ярким. Мне нравится работать с детьми, так как эффект от лечения также стремителен, как летящая вверх пробка от шампанского. В эти мгновения я чувствую себя волшебником, а успехи, как известно, являются мощным стимулом для дальнейшего творческого роста.