Женское лицо разведки - Павлов Виталий Григорьевич - Страница 47

Ирина Каримовна с благодарностью вспоминает внимание и заботу со стороны работников Центра, и особенно А. Агамалова, благословившего ее на этот трудный, но почетный путь.

Завершая рассказ о еще одной волнующей истории из жизни внешней разведки, героем которой была славная советская разведчица Ирина Каримовна Алимова, хочу выразить уверенность, что ее доблестный пример самоотверженного служения своей стране подвигнет других молодых женщин испробовать себя на разведывательной стезе.

После окончания Великой Отечественной войны в связи с осложнением агентурно-оперативной обстановки в большинстве социалистических стран для внешней разведки встал вопрос организации надежной связи с источниками информации и разведчиками-нелегалами, находящимися на Западе.

Набиравшая скорость «холодная война», развернутая милитаристами США, создавала все большие затруднения в работе легальных резидентур, вокруг которых американская контрразведка создавала труднопреодолимую преграду не только в самих Соединенных Штатах, но и в странах — союзниках. Также «холодная война» выдвигала перед внешней разведкой новые задачи — не проглядеть коварных замыслов западных противников социалистического содружества. Это требовало максимальной активизации разведывательной работы как легальных, так и нелегальных резидентур.

Для обеспечения непрерывной надежной связи, прежде всего, с нелегалами было принято решение о создании ряда нелегальных пунктов двусторонней связи как в Европе, так и на Американском континенте. В качестве мест, наиболее удобных для размещения таких пунктов связи, рассматривались нейтральные Австрия, Швейцария и Швеция, а на Американском континенте — Канада, Мексика и одна из южноамериканских стран.

Задача организации одного такого пункта связи в Европе выпала на долю разведчиков-нелегалов «Зета» и «Веги». При этом роль «Веги» как первоклассной радистки явилась положительным примером для дальнейшей организационной работы в намеченном направлении. О том, как претворялась в жизнь поставленная задача, я и хочу рассказать. По теме настоящего повествования меня больше интересовала деятельность не «Зета», а «Веги», на что, я надеюсь, будет не в обиде уважаемый мною разведчик. Тем более что без его постоянного руководства одна «Вега» имела бы больше трудностей в выполнении поставленных задач.

Когда «Зет» дал согласие на нелегальную разведывательную работу в 1947 году, ему было 40 лет, он имел уже опыт четырехлетней разведывательной работы с нелегальных позиций в США. Там он руководил небольшой резидентурой ГРУ в консульстве СССР в Лос-Анджелесе. Затем он работал в аппарате военной разведки. Вот краткие сведения о нем.

«Зет» — Михаил Исаакович Мукасей — родился в 1907 году. С 1929 по 1935 год учился в Ленинградском университете, затем два года в Московском университете востоковедения, изучал английский и бенгальский языки. В 1937 году начал работать в военной разведке (ГРУ Генштаба СССР).

Во время обучения в Ленинградском университете в 1933 году женился на студентке того же университета Емельяновой Елизавете Ивановне. В 1934 году у них родилась дочь, а в 1938 году — сын.

В 1939 году они находились в США, где Елизавета Ивановна, будем ее называть «Вега», никаких обязанностей по разведывательной работе мужа не имела. После возвращения в СССР в 1943 году «Зет» до 1947 года продолжал работу в ГРУ.

Как известно, в 1947 году произошло объединение военной и внешней разведок в одном Комитете информации (КИ) при МИД СССР. Вот тогда-то бывший резидент внешней разведки в США Василий Михайлович Зарубин, знавший «Зета» по работе в США, и рекомендовал его как перспективного нелегала начальнику службы нелегальной разведки Александру Михайловичу Короткову.

Во время состоявшейся у Короткова беседы «Зет» дал согласие на работу в нелегальных условиях. Он не возражал против аналогичного предложения жене — «Веге», которая также дала согласие. С этого времени они были зачислены в Особый резерв.

Кем же была «Вега»?

Елизавета Ивановна Емельянова родилась в 1912 году в Башкирии, в бедной семье. В 1920 году согласно специальному указанию Дзержинского семья переехала в Ташкент, как погорельцы на новое поселение.

Там «Вега» училась в школе-интернате, которую окончила в 17 лет, и была рекомендована для поступления в Ленинградский университет. По окончании биологического факультета работала на фабрике, затем директором школы рабочей молодежи.

Позднее по возвращении из США до 1947 года работала администратором во МХАТе. После начала ее специальной подготовки еще некоторое время продолжала там работу.

«Зет» активно готовился, изучал немецкий и польский языки, так как ему предстояло иметь легенду гражданина другой страны еврейской национальности, проживавшего в Польше. Там он якобы и угодил в гетто, куда немцы сгоняли всех евреев. Вскоре он был направлен в Польшу для легализации там и подготовки переезда на родину.

«Вега» также учила немецкий и польский языки, но главным образом изучала радиодело, училась азбуке Морзе и приему на слух, работе на рации. Ей предназначалась роль радистки, причем классной.

По заключению специалистов, она проявила большие способности и хотя не имела технической подготовки, по их мнению, освоила радиоаппаратуру так досконально, что можно было с уверенностью ожидать от нее надежной работы в качестве радистки. Неплохо шло у «Веги» и изучение иностранных языков.

В 1949 году она также выехала в Польшу, где после совершенствования польского языка через год смогла, уже переехав в другой город, перейти на польские документы и поселиться в польской семье, чтобы обстоятельно ознакомиться с польским бытом «изнутри». Наибольшие трудности «Вега» встретила в приобретении «образа истинной католички», но здесь ей помог опыт работы во МХАТе.

Она вспоминала: «Работая во МХАТе секретарем художественного совета, я часто слушала лекции М. Н. Кедрова, последователя идей К. С. Станиславского. Я поняла, что перевоплощение актера в образ нового человека очень близко к перевоплощению разведчика, работающего в особых условиях, то есть нелегала. Но актерам помогает текст, грим, костюм, и даже если он забудет текст в спектакле, — это не беда.

Разведчикам же нужно «играть» так, чтобы их роль была убедительной и, безусловно, правдивой для всех окружающих в постоянной жизни, очень проницательных «зрителей», знающих эту жизнь досконально, во всех ее нюансах и подробностях и многообразии».

Поэтому она должна была вжиться в свою роль так, как если бы сама прожила эту легендированную жизнь. Она приобрела новую национальность, семейную предысторию, религию, города и местности, где якобы она росла и училась. Все должно было подкрепляться соответствующими документами.

По завершении основной предварительной подготовки «Вега» приехала к «Зету» для доработки всех деталей ее будущей легализации, то есть вхождения в капиталистический мир со всем необходимым документальным подтверждением ее легендированной личности и жизни.

Интересен эпизод из беседы с «Вегой» у начальника нелегальной службы, свидетелем которого я был. Перед отъездом из Москвы, когда А. М. Короткову доложили о блестящих результатах подготовки «Веги», он шутливо спросил ее:

— Вы собирались быть актрисой? Ведь работали во МХАТе?

Вега ответила:

— Я не собиралась быть актрисой, я работала секретарем художественного совета.

Александр Михайлович:

— Знаю, знаю, какой секретарь! Вы хотели быть народной артисткой! А мы хотим сделать вас международной актрисой и Вы ею будете. Вы уже знаете свою роль?

«Вега»:

— У меня очень трудная роль, но я постараюсь ее выполнить так, чтобы вы были довольны. Но мне тяжело оставлять детей и больную мать.

Начальник службы заверил «Вегу», что о них будет проявлена забота. Это ее успокоило.

В конце 1951 года «Вега» обоснованно могла заявить: «Я перевоплотилась на все сто процентов в новую тяжелую, суровую, но почетную роль разведчицы». Сегодня она добавляет: «Роль, которую я играла, длилась на протяжении моей работы с мужем в течение двадцати лет, с 1950 по 1970 год».