Обольщение миледи - Хэмптон Дэнис - Страница 36
- Предыдущая
- 36/54
- Следующая
Доносившийся снаружи гул голосов внезапно стих, наступила тишина. Рейнер устремил взгляд на дверь. Его рука дрогнула.
– Отойди в сторону, человек, – послышался грозный голос Джоса, достаточно громкий, чтобы проникнуть сквозь толщу древесины. – У меня к шерифу дело есть.
Элиан в растерянности повернулась к двери. Да не покинет ее Бог. Она не может встретиться с Джосом здесь.
угла, внимание ее отца целиком и полностью было приковано к неожиданному визитеру. Джос тоже не сводил глаз с шерифа.
– Проходите, сэр Джос, сделайте милость, – пригласил Рейнер, вложив в слова гораздо больше дружелюбия, чем его гость, когда обращался к сэру Гилберту, и отступил в сторону, дав визитеру возможность пройти. – Прошу без стеснения рассказать, что привело вас ко мне в этот утренний час и чем я могу вам служить.
Джос не сдвинулся с места, только упер кулаки в бока.
– Вы мне очень поможете, если сообщите, что злодеи, убившие милорда моего отца, уже сидят за решеткой.
Его глубокий голос, вырвавшись из открытых дверей, эхом отозвался в притихшем в этот миг зале. Собравшиеся только сейчас сообразили, что за рыцарь явился к шерифу.
– Мне и самому хотелось бы обрадовать вас подобной новостью, – произнес Рейнер с жалобной ноткой в голосе. – Но, к несчастью, не могу. Я уже говорил, что эта изворотливая банда наловчилась так же хорошо скрываться, как и грабить.
По вскинутому подбородку Джоса можно было догадаться, что ответ его не удивил.
– В таком случае позвольте вам напомнить, что для вас же будет лучше как можно быстрее успешно завершить возложенную на вас задачу.
С этими словами Джос угрожающе взялся за рукоятку меча. Толпа в зале дружно ахнула, и воцарилась тишина. У Элиан по спине побежали мурашки. В какой-то момент из зала не доносилось ни звука, если не считать ржания лошадей и криков конюхов в соседней конюшне да дальнего звона кузнечных молотов, ковавших металл в кузницах Набуэлла.
– Я, разумеется, понимаю, как важно для вас и вашей семьи... – начал было шериф.
– Хватит юлить, – перебил его Джос, надвигаясь на Рейнера. Тот стал пятиться. Глаза округлились от страха. Лицо покрылось бледностью.
– Теперь по крайней мере вы осознали, что ваше здоровье и благосостояние зависят от того, выполните ли вы мое требование Послушайте меня еще раз, дю Омэ, боюсь, после нашей первой встречи вы кое-что запамятовали. Сегодня утром отведенный вам срок в две недели укоротился на три дня. Осталось одиннадцать. По истечении одиннадцатого дня, если вы не найдете злодеев, я вместо них отправлю к нашему Создателю вас. Таким образом справедливость восторжествует.
В зале начался шум. Кто-то рассмеялся, кто-то ахнул, некоторые приветствовали Джоса одобрительными возгласами.
– Вы смеете угрожать лорду шерифу? – прорычал Гилберт, сорвавшись на фальцет. Он бросился в комнату, чтобы встать между Джосом и Рейнером.
– Смею, – ответил Джос спокойно, но достаточно громко, чтобы перекрыть возобновившийся в зале гул. – Во имя любви к моему убитому отцу и господину, к сударыням, моим сестрам. Смею. – С этими словами он повернулся и вышел из кабинета.
– Милорд, прикажите арестовать его, – выкрикнул Гилберт, повернувшись к шерифу.
– Нет! – взвизгнул Рейнер. – Ни за что! А теперь оставь меня в покое!
Вытолкнув помощника за порог, Рейнер с грохотом захлопнул дверь. Прислонившись плечом к деревянной панели, Рейнер уставился на дочь. От страха он с трудом переводил дух.
Элиан разглядывала человека, давшего ей жизнь. За двадцать четыре года, что его знала, она, казалось, должна была изучить его поведение и эмоции. Но то, что она видела, заставило ее сердце сжаться. Выражение его лица и осанка позволили ей ясно прочитать, что лишает отца покоя: алчность, сознание своего преступления и трусость. Все это отражалось в его взгляде, пока не слилось в нечто, похожее на чувство страха и вины. Подобное чувство вины он должен был бы испытывать и по отношению к ней, потому что намеревался использовать ее в своих интересах.
Пресвятая Матерь, ее отец не только знал злодеев, но и покрывал их по причинам, только ему известным.
Почувствовав, как в ней вскипает негодование, Элиан прищурилась. Нет, он покрывал злодеев не из каких-то своих тайных соображений, но из личной выгоды. Только ради денег он мог рисковать жизнью. Эти разбойники платили шерифу за его молчание.
Ее возмущение росло с каждой минутой. Теперь ясно, почему отец интересовался, чем занимается Джос. По этой причине он погубил будущее дочери и отправил жить с его врагом в надежде, что она выпытает у Джоса, каковы его планы. Были убиты люди высокого положения. Рейнер был замешан в совершенном преступлении и понимал, что ему не избежать возмездия.
Только теперь Элиан поняла, что жадность ее отца погубила отца Джоса. Если Джос об этом узнает, от его чувств к ней не останется и следа. Он никогда не сможет полюбить дочь человека, виновного в смерти его отца. Рейнер дю Омэ не только украл у своей дочери будущее, но и погубил ее единственную любовь.
Гнев обуял Элиан. Она выпрямилась и смело взглянула отцу в лицо. На этот раз он сполна заплатит за то, что натворил. Она об этом позаботится.
И Элиан обратилась к отцу:
– Настало время открыть душу и признаться в содеянном.
Рейнер побледнел и попятился к двери.
– Я ничего такого не сделал, – пробормотал он. – Это был не я.
Вот и доказательство его соучастия в преступлениях. Элиан еще больше разозлилась, но теперь уже на себя. Кому, как не ей, знать, что отец снова что-то замышляет? Его камзол еще одно тому доказательство. Он тратил деньги, которых не имел, надеясь, что один из его планов сработает и он разбогатеет.
– Нет, ты кое в чем замешан. Я в этом не сомневаюсь. Я даже знаю, в чем именно. Ты защищаешь этих разбойников корысти ради. – Негодование Элиан росло. – Да простит меня Господь, но ты не остановил убийц. – Она стукнула кулаком по столу. – На твоих руках кровь невинных детей!
В глазах Рейнера полыхнул огонь. Он вздрогнул.
– Я не повинен ни в чьей смерти, ни мужчины, ни детей, – прорычал он скорее в панике, чем в ярости.
– О нет. Ты виноват, – возразила она. – Ты не можешь скрыть свой грех, потому что дрожишь как осиновый лист. Знаешь, что на этот раз не избежать расправы. – Элиан перевела дух и, скрестив руки на груди, устремила на отца гневный взгляд. – Ты все равно умрешь, хотя, возможно, не на виселице, как того заслуживаешь. Меч сэра Джоса совершит правое дело. Он непременно убьет тебя за содеянное! – Ее слова прозвучали как приговор.
– Как смеешь ты обвинять меня в том, чего я не делал? Я твой отец, я дал тебе жизнь!
– Ждешь от меня преданности? Но я ничего тебе не должна! Особенно сейчас, когда ты обобрал меня до нитки. Нимало не заботясь о моей судьбе, лишил меня будущего. Да еще рассчитывал, что твой враг использует меня в твоих интересах. Нет, после того, что мне стало сегодня известно, можешь считать себя счастливчиком, если я пролью хотя бы слезинку над твоим гробом, когда ты испустишь дух.
Голова Рейнера дернулась, как от удара. Лицо стало свирепым, он ощерился и, занеся кулак для удара, ринулся к ней.
Элиан не дрогнула. Гнев вытеснил страх. Пусть изобьет ее. Пусть убьет, только бы Джос не возненавидел ее. Лучше умереть, чем быть в глазах людей дочерью мерзавца, без чести и совести, способного убивать ни в чем не повинных людей.
Словно прочитав мысли дочери, Рейнер внезапно остановился. Его ярость вдруг испарилась. Он зажмурился и медленно выпустил из груди воздух. Занесенная для удара рука безвольно упала. Когда он снова открыл глаза, ни злости, ни страха больше не испытывал.
– Ты права, дочь, – произнес он тихо. В голосе его звучало раскаяние. – Ты ничего мне не должна, ни единой слезинки, когда я уйду в мир иной. Я использовал тебя. За что должен молить Господа о прощении.
Элиан ушам своим не верила.
– Как это понимать? – удивилась она, предпочитая привычную грубость хитрости.
- Предыдущая
- 36/54
- Следующая