Обольщение миледи - Хэмптон Дэнис - Страница 45

• Предыдущая
• 45/54
• Следующая

С таким же успехом он мог бы отказаться от своей клятвы о мщении. Что он, собственно, и хотел бы сделать. Нет, не хотел, должен был сделать.

Только тут Джос окончательно признал всю глупость своего намерения. Если бы Болдуин Хейдон хотел подобной жертвы от любимого сына, тогда в завещании не назначил бы Джоса опекуном, который должен заботиться о семье после его ухода в мир иной. Не увлечение дочерью шерифа, но твердолобое упрямство пожертвовать собственной жизнью во имя мести было предательством отца.

Джоса охватило отчаяние. Не важно, что он хотел или стремился сделать. Он ни при каких обстоятельствах не мог стать клятвоотступником.

Клятва, которую он дал Беатрис, не имеет никакого отношения к смерти шерифа. Это была его собственная идея. Он всего лишь обещал мачехе помочь посчитаться с теми, кто повинен в смерти ее дочерей.

Губы Джоса тронула улыбка. Теперь, когда к нему наконец вернулась способность рассуждать здраво, он знал, какую участь уготовить Рейнеру дю Омэ, чтобы он позавидовал мертвым. От Джоса лишь потребуется во время поединка сохранить шерифу жизнь.

Впервые за долгое время Джос испытал удовлетворение. Утром он выйдет перед жителями Набуэлла и громко крикнет дю Омэ, что вызывает его на поединок. При этом он объявит, что подозревает шерифа в тайном сговоре с разбойниками, и публично обратится с мольбой к Богу управлять его мечом и доказать виновность шерифа. После этого Джосу понадобится лишь победить злодея, что он сделает без особых усилий. И его победа явится святым доказательством виновности шерифа. В глазах всего графства шериф будет опозорен и до конца жизни не сможет отмыться. Тогда Джону придется заменить своего ставленника, а Рейнер умрет в бесчестье, нищете и унижении.

Подобная месть вполне устроила бы Джоса, но вряд ли она удовлетворит Беатрис, во всяком случае сейчас, когда она уверена, что шериф – виновник гибели ее дочерей. Она не простит пасынку, если дю Омэ останется живым. В отместку она может отказаться от назначения его ее опекуном, чтобы оборвать его связь с Хейдоном.

Джос прогнал эту тревожную мысль. Она может попытаться, но ей это не удастся. Шевельнувшись в седле, он снова отыскал глазами далекую фигурку Лиан.

Она перевалила через вершину холма и теперь двигалась по склону вниз. Всю жизнь мужчины, которых Джос уважал, внушали ему, что нужно делать то, что велит сердце. Хотя Джос хорошо сознавал, что данный случай явно выходил за пределы того, о чем они говорили, его сердце твердило, что он должен взять Элиан с собой и объявить своей.

– Сэр Джос? – позвал его один из солдат.

Джос перевел взгляд на свой отряд. Они наблюдали за ним с нескрываемой тревогой. Он улыбнулся. Не зря они о нем беспокоятся. Сейчас, когда жажда мести больше не туманила его ум и не связывала сердце, забрезжившая на горизонте свобода его пьянила.

– Скачите в Конитроп без меня. Я сам доберусь, – велел он.

– А как же шериф и засада? – осведомился один из воинов.

– Если дю Омэ вздумает вас атаковать на этом участке дороги, крикните ему, что меня с вами нет. Он вас не тронет, потому что только я представляю для него интерес. А я готов рискнуть.

С этими словами Джос вонзил пятки в бока кобылы и поскакал вдогонку за Элиан.

Чувствуя, как колотится сердце и не хватает дыхания, Элиан замедлила бег. С гребня холма она видела верхушки самых высоких церковных шпилей Набуэлла. Здесь она не найдет прибежища, о котором мечтала. С этим городом связаны все ее ошибки и грядущие потери.

Элиан повернулась к городу спиной и побежала, не разбирая дороги. Когда же последние силы ее оставили и она остановилась, то едва не разрыдалась от изумления и радости. Не замечая ничего вокруг, она очутилась там, где хотела. Здесь она могла найти убежище от целого мира, во всяком случае временное.

В нескольких футах от нее клокотал ручей, питавший летнюю купальню Конитропа, и, низвергаясь над каменистой губой, образовывал внизу, ярдах в трех, водоем. Элиан склонилась над скалистым краем и скорее представила, чем разглядела место, где длинная трещина рассекала фасад стены. Там в пещере, где они с сестрами создали для себя лучший и более уютный мир, она и найдет пристанище, в котором столь остро нуждается.

Чтобы оказаться в заветном месте, ей понадобится лишь спуститься вниз по стене. Элиан окинула взглядом скользкие от воды камни. Кружевные папоротники, густой мох и редкие звезды маргариток отмечали крошечные выступы, которые могли бы послужить ей при спуске ступеньками. В последний раз она забиралась в пещеру в возрасте одиннадцати лет. Но почему-то тогда все это не выглядело столь устрашающе, как теперь.

Желание затаиться в этом укрытии росло и крепло. Придется спускаться вниз по стене. Еще один путь к пещере вел через Конитроп. Но возвращаться домой в ближайшее время в ее намерения не входило.

Сбросив башмаки, Элиан подоткнула подол юбок за пояс и снова приблизилась к обрыву. От ударов падающего потока о поверхность пруда вода внизу, пузырясь, кипела ключом. А что, если она сорвется? Не утянет ли промокшее платье ее на дно? К немалому ее удивлению, даже ожидавший ее позор не вызвал у Элиан желания умереть.

Она отступила от края и, решив снять с себя все, кроме нижней сорочки, свернула одежду в узел и перевязала поясом. Перебросив узел через плечо, Элиан начала карабкаться вниз по скользкой скале.

Элиан находилась почти в четверти мили от Джоса, когда обогнула каменистое возвышение, где один массивный подъем земной поверхности накатывал на другой. Перевалив через гребень, она исчезла, словно сквозь землю провалилась. Приблизившись к тому же гребню, кобыла Джоca вскинула голову, и у нее затрепетали ноздри. Только тогда Джос почувствовал в воздухе влагу и услышал рокот падающей воды.

Преодолев подъем, он оказался в миниатюрной долине, зажатой между двух холмов. Не более десяти ярдов длиной, расселина была тем не менее достаточно глубокой, чтобы скрыть его лошадь от взгляда человека, находящегося у подножия холма. Со стены утеса срывался стремительный поток, прокладывая себе путь вдоль мшистой складки к тому месту, где заканчивалась долина. Там вода описывала в воздухе дугу и, сверкая на солнце, падала вниз, где, петляя и извиваясь, исчезала в туманных складках поросшей травой земли.

Только минуту спустя Джос сообразил, что стоит над прудом Конитропа. Но где же Элиан? Предоставив лошади возможность напиться и пощипать сочной травы, он приблизился к краю обрыва и взглянул на кипящую внизу воду.

И тут у него от ужаса перехватило дыхание. Элиан, в одной сорочке, с узлом в руке, осторожно сползала вниз по скользкой стене. Но едва Джос овладел собой, чтобы окликнуть ее, как она юркнула в завесу воды и исчезла в каменной стене.

Джос пришел в замешательство, но в следующий миг в памяти всплыла длинная трещина, расколовшая утес. За водопадом, должно быть, скрывалась пещера.

На него накатила волна эмоций, только ничего общего с переживаниями за безопасность Элиан они уже не имели. В его воображении ожили воспоминания о незабываемой встрече с дочерью шерифа в пруду и о том, к чему эта встреча привела. Пещера за водопадом представлялась ему превосходным местом уединения. Его охватило безумное желание заключить Элиан в объятия и унестись с ней на вершину блаженства.

Но Джос остановил себя, не позволив дальше предаваться мечтам. Теперь, когда он жаждал остаться в живых после совершения акта возмездия, тайные свидания с Элиан его больше не устраивали. Он думал о женитьбе. Однако отцовский завет не давал ему покоя. Жениться на женщине, которую он себе выбрал, означало бы не оправдать надежд, возлагаемых на него отцом.

Прогнав эти мысли, Джос вернулся к лошади. В первую очередь он должен позаботиться о животном. Вознаградив кобылу за верную службу овсяной лепешкой, Джос вынул из-за седла меч, разделся и, завязав одежду в узел, приготовился к спуску.

Сделав глубокий вдох, Элиан подставила тело под падающий водяной поток. Смыла пот и пыль и скользнула в расселину, служившую входом в нутро скалы. Она выросла, и теперь вход оказался несколько узковат для нее.

• Предыдущая
• 45/54
• Следующая