Любовь небесного цвета - Кон Игорь Семенович - Страница 51

При этом художественно-гуманитарные интересы у них решительно превалируют над практическими и естественнонаучными. Гомосексуальные мальчики везде и всюду предпочитают силовым и соревновательным видам спорта актерскую деятельность или танцы.

Это сказывается и на будущей профессиональной деятельности. Среди американских геев больше людей, имеющих собственное дело, и лиц так называемых свободных профессий (18% против 11% в среднем по США). Многие мужчины-геи предпочитают работе на производстве индустрию развлечений и сферу обслуживания (актеры, шоумены, дизайнеры, продавцы, парикмахеры и т.д.) В целом, это весьма успешная социальная группа, хотя представление, будто все они богаты, не соответствует действительности и продиктовано в значительной мере завистью.

Личные установки и ценности американских геев отличаются от типичных для "стопроцентного американского мужчины". Они гораздо больше "натуралов" озабочены собственным Я. Интроспекцию, потребность в самопознании признали важной ценностью 43% геев и лесбиянок и только 23% гетеросексуалов.

Так называемая "геевская чувствительность" проявляется в повышенной эмоциональной возбудимости, ранимости и чувствительности к стрессам. Некоторым из них жизнь кажется слишком напряженной, они хотят сделать ее более спокойной, избегая рискованных профессий и лишней ответственности. Многие геи испытывают недоверие к миру и окружающим людям, подозревая их во враждебном к себе отношении (такая настороженность, коренящаяся в их личном и историческом опыте, типична для всех дискриминируемых меньшинств). В то же время их отличает повышенный артистизм.

Геи больше обычных мужчин заботятся о своей физической форме, состоянии здоровья и внешности, включая одежду, придают больше значения личному общению, охотнее выходят за рамки повседневности, выше ценят воображение и личное творчество. Это типично не только для художников, но и для самых обычных геев-потребителей. Эгоцентризм и гедонизм, жажда удовольствий, новизны, развлечений и приключений часто приходят в противоречие с нормами традиционной буржуазной морали.

В отличие от типичного мужчины-"трудоголика", целиком поглощенного карьерой и зарабатыванием денег, геи умеют ценить разнообразный досуг, вкусную пищу, путешествия в дальние страны и т.п. Они тратят значительно больше времени на посещение магазинов и получают от этого больше удовольствия, чем "натуральные" мужчины, внимательнее следят за модой, покупают больше предметов роскоши, книг, произведений искусства, чаще ходят в театры. Эстетические качества обиходных вещей для них часто важнее утилитарных. В одном исследовании профессиональных интересов, "реальные" ценности предпочли 3% геев и 23% "натуралов", а художественные соответственно - 30% и 15%. В одежде геи чаще предпочитают новые, необычные, подчас вызывающие модели. Однако маркетинговые исследования показывают, что в сфере потребления, как и во всем остальном, геи не образуют единой группы и принадлежат к разным субкультурам.

Однозначного объяснения "геевской чувствительности" не существует. Одни ученые считают, что геи от природы обладают повышенными художественными способностями, благодаря особому сочетанию в их психике мужских и женских черт, которое помогает им преодолевать половую ограниченность. Другие объясняют высокий удельный вес гомо и бисексуалов среди артистов и художников тем, что эти занятия дают им больше свободы, чем другие сферы жизни, жестко подчиненные полоролевым стандартам. Как писал американский писатель Томас Вулф, "юноше, похожему на девушку, не место среди бойскаутов, он должен уйти на Парнас". Кроме того, наличие в отрасли себе подобных объективно облегчает продвижение и карьеру.

Третьи полагают, что маргинальное положение невольных аутсайдеров в сочетании с повышенной чувствительностью дает геям особое видение мира, благоприятствующее художественным открытиям.

По словам американского писателя Дэвида Левитта, гомосексуальность, сделавшая его изгоем, одновременно заставила его посмотреть на мир как бы со стороны и увидеть то, чего не видят другие. С этим мнением согласны многие другие писатели-геи.

Однако важна не сама по себе сексуальная маргинальность, а индивидуальная способность творческого ее осмысления.

Кроме того, если геевский творческий потенциал создается прежде всего социальным гнетом, то по мере его ослабления он также будет ослабевать. Сходные взгляды высказывались и по поводу евреев. Тогда получается, что "еврейство" создается антисемитизмом, а "гейность" - гомофобией. В общем, спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство, а товарищу Макашову за наше светлое будущее!

Как бы ни относиться к этим теориям, нужно помнить, что свойства определенной популяции или культуры не обязательно являются также свойствами всех принадлежащих к ней индивидов. "Голубое сообщество" психологически так же разнородно, как и социально-политически.

Среди геев есть не только либералы и "леваки", но и консерваторы, фашисты и антисемиты. Антисемитом, причем не интеллектуальным, а зоологически-нутряным, был, например, неоднократно цитируемый в этой книге Евгений Харитонов.

В отличие от старой литературы, предполагавшей наличие единого типа "гомосексуальной личности", современная психология считает, что гомосексуальные мужчины и женщины так же различны и многообразны, как и их сексуальное поведение и интересы.

На биологическом уровне анализа, эти индивидуальные особенности коренятся прежде всего в процессах половой дифференциации. Обследовав группу гомо и бисексуалов на депрессию, тревожность и близкие к ним симптомы, американские сексологи нашли, что эти болезненные симптомы сильнее всего выражены у гендерных дисфориков. Это вполне понятно.

Любой мальчик, проявляющий склонность к женским ролям и занятиям или явное отсутствие интереса к мужским ролям и занятиям, вызывает общественное неодобрение и это неизбежно порождает у него какие-то психологические трудности. Однако проблемы, связанные с недостатком маскулинности, сравнительно легко разрешимы: став взрослым, такой мальчик может найти подходящий для себя стиль жизни, избегать специфически мужских профессий и таким образом добиться жизненного успеха и избежать депрессии.

Напротив, гендерный дисфорик, который хотел бы родиться девочкой, не может осуществить свою мечту: даже смена пола удовлетворит его желания лишь частично и с опозданием, поэтому ему труднее избежать депрессии. Дело не столько в том, что он объективно "женственнее" других мальчиков, сколько в том, что он с раннего детства испытывает в связи с этим социальные и психологические трудности.

Эта тенденция характерна и для гомосексуалов: феминизированный, женоподобный гей имеет больше психологических проблем, чем тот, кто может легко сойти за "натурала"; это может сказываться и на его сексуальном сценарии, и на свойствах его личности.

Та же зависимость, но с противоположным знаком, существует и у лесбиянок. В прошлом веке их также считали психически больными и непригодными для "нормальной" жизни. Однако первые же сравнительные исследования лесбиянок и "натуральных" женщин показали, что лесбиянки не только не более невротичны, чем гетеросексуальные женщины, но часто даже лучше них приспособлены к жизни в обществе, где господствуют мужчины.

С появлением новых методов измерения фемининности, маскулинности и андрогинности, выяснилась несостоятельность и многих других стереотипов. По данным многих исследований, лесбиянки выглядят более энергичными и самостоятельными, чем обычные женщины, а их представления о своей сексуальной идентичности, зависят, как и у мужчин, прежде всего от господствующих социальных стереотипов и нормативных ожиданий, причем гендерные/половые свойства для них часто важнее сексуально-эротических.

Лесбийская идентичность, как и геевская, не является монолитной и у всех одинаковой. Хотя типичные "лесбийские автобиографии" воспроизводят один и тот же тип и процесс развития (непохожесть на других, мужеподобие, напряженные отношения с ровесницами и т.п.), за общими чертами скрываются существенные индивидуальные и социально-классовые различия.