Тьма перед рассветом (И никакая сила в мире...) (Другой перевод) - Макбейн Лори - Страница 17
- Предыдущая
- 17/146
- Следующая
— Маленький золотой цветок, ты и вправду станешь моей? — хриплый голос Данте предательски задрожал — Рея едва слышала его. Она еле держалась на ногах, когда он шагнул к ней и, намотав на палец один из золотистых локонов, спадавших на белоснежные плечи, поднес его к губам.
Рея потянулась к нему и почувствовала, как её обожгло жаром его могучего тела. Крепко прижавшись к нему, она легко пробежала нежными пальчиками по его лицу, очертив жесткую линию квадратной челюсти, а потом с легким вздохом прижалась головой к мощным выпуклостям груди.
— Отныне и навсегда, — поклялась она, чувствуя, как все её тело сотрясает неудержимая дрожь. Его жадные, горячие губы мягко коснулись поцелуем её ладони.
Мощные руки Данте стальным кольцом обхватили тонкую талию девушки, их трепещущие тела тесно прильнули друг к другу. Его рот накрыл её дрожащие губы и кончик языка, осторожно приоткрыв их и попробовав на вкус, коварно скользнул внутрь.
Рея почувствовала, как его пальцы обожгли сзади её шею и вдруг у неё вырвался удивленный крик — что-то холодное коснулось её горячей кожи. Она испуганно дернулась и задрожала, когда холодный металлический обруч обхватил её горло.
Рея опустила глаза вниз, доставив Данте удовольствие несколько минут беспрепятственно разглядывать её макушку, пока она с восхищением любовалась сверкавшим на груди роскошным ожерельем. — Ох, Данте, это же настоящее чудо! — У Реи перехватило дыхание от восторга при виде ослепительного сияния великолепных бриллиантов, бросавших разноцветные дрожащие огоньки на её белоснежную грудь. — Ты совсем сошел с ума! Зачем ты это сделал?! — запротестовала она, а довольная улыбка уже играла в уголках рта.
— Мне казалось, что мы уже раз и навсегда решили больше не говорить на эту тему, милая. Лучше сразу привыкай принимать мои подарки, ведь мне никогда не надоест радовать тебя, любовь моя, — ласково посоветовал Данте и отступил на несколько шагов, чтобы всласть полюбоваться плодами своей щедрости. — Бриллианты так идут тебе, дорогая. Впрочем, — Данте немного подумал и решительно объявил, — я уверен, что сапфиры и рубины тебе тоже не помешают. Я куплю их тебе в следующий раз. Они пойдут тебе, подчеркнут, какая ты страстная женщина, хоть и блондинка, — горделиво заявил Данте, радостно улыбнувшись Рее. Она подняла на него глаза и сквозь застилавшие их слезы они показались ему влажными фиалками на мокром после весеннего дождя лугу.
— Совершенно не понимаю, чем я смогла заслужить такое счастье, особенно после того, как выставила на посмешище Каролину. Это было так жестоко! Право же, она вовсе не такая ужасная, какой я её описала. Я поступила несправедливо, ведь ей, возможно, не придется испытать в жизни такого счастья, что выпало на мою долю, — бормотала Рея, сгорая от стыда. В эту минуту, когда огонь любви ярко пылал в ней, Рея искренне верила, что ничто на свете не способно разрушить такую любовь, что навеки связала её с Данте.
Он склонился к ней и долгим поцелуем приник к трепещущим губам. — За это я и полюбил тебя, Рея. Ты такая нежная, и добрая, и прощающая. Даже когда меня одолевают мрачные мысли, стоит только подумать о тебе, и я уже больше не чувствую ненависти. Может быть, милосердный Господь послал мне тебя, и именно в тебе мое спасение. Каждый день я возношу молитвы, чтобы никто не смог отнять у меня ту чистую любовь, которую ты так беззаветно даришь мне, чтобы навсегда остаться на той высоте, куда она вознесла меня.
— Данте, ты должен верить мне, я никогда не потеряю ни любви, ни уважения к тебе, — умоляюще сказала Рея. — То, что я отдала тебе по доброй воле, я никогда не возьму назад. Боже мой, как же мне убедить тебя! Что же мне сделать, чтобы ты мне поверил, умереть за тебя?! — с ласковой улыбкой предложила Рея. Улыбка, однако, моментально исчезла с её лица, когда она заметила молнию гнева, сверкнувшую в глазах Данте и через мгновение он с такой силой сжал её в объятиях, что она вскрикнула от боли.
— Никогда не смей говорить так! — яростно зарычал он и угрюмая маска, в которую превратилось его лицо, заставила Рею затрепетать. — Никогда больше, ты поняла?! Обещай мне это. Я не вынесу, если твоя смерть будет на моей совести. Я не могу больше нести ответственность за другого человека! Никогда в жизни, прости меня, Господи!
Рея испуганно глотнула, — Я клянусь тебе, Данте. Мне так жаль, что я огорчила тебя, но ты просто не понял. Разве ты способен сделать что-то такое, что заставит меня пойти на это?! Если ты так перепугался из-за моих слов, тогда постарайся просто забыть о них, — умоляла Рея, не понимая, почему, несмотря на её слова, странный холод по-прежнему не уходит из глаз любимого.
— Ты ещё не видела всех украшений, — сухо сказал Данте и Рея почувствовала все тот же непонятный холодок в его голосе.
Осторожно разжав ей руки, как будто даже само прикосновение к девушке было ему неприятно, он отвернулся и потянул к себе плащ. Порывшись в карманах, Данте извлек несколько маленьких коробочек. Аккуратно разложив их на столе, от открыл одну из них, и перед их глазами на синем бархате ослепительно засверкали бриллианты серег. В другой коробочке был бриллиантовый эгрет в форме пера, а в последней на таком же синем бархате лежал большой бриллиантовый аграф в виде банта, окруженный тремя небольшими бриллиантовыми брошами такой же формы.
С тяжелым сердцем Рея молча разглядывала драгоценности, сиявшие холодным ослепительным светом. С того самого дня, как они признались друг другу в любви, ни разу не видела она у Данте такого безжизненного, ледяного взгляда, таких суровых глаз, без капли нежности и теплоты.
— Они прекрасны, — наконец через силу выдавила Рея, голос её дрожал и девушка не могла поднять глаз, будто завороженная ослепительным сиянием камней. — Спасибо, — коротко кивнула она, крепко сжав губы, чтобы они не дрожали. Она заморгала, но предательская слезинка все равно успела сорваться прямо на руку Данте.
Он резко вздрогнул, как если бы это была не слеза, а капля расплавленного металла. — Рея? — робко прошептал он, жалость судорогой перехватила горло.
Она горько всхлипывала, молча пытаясь оттолкнуть его, но все было напрасно Рея чувствовала, как сильные руки смыкаются вокруг неё и Данте привлек девушку к себе. Она отворачивалась, стараясь спрятать заплаканное лицо. Гордость не позволяла ей показать, как сильно её могут ранить его слова.
Но Данте был твердо намерен заглянуть ей в глаза. Приподняв ей подбородок, он впился глазами в залитое слезами, несчастное лицо. — Ты так напугала меня, Рея! Меня в жизни никто так не пугал, — прошептал он, страшно удивив её. — Ты ещё так молода, ты даже не знаешь, сколько зла таится в мире. И, проклятье, тебе так легко сделать больно. Может быть, самый большой вред тебе причинил я сам — тем, что осмелился полюбить тебя. Иногда я гадаю, легко ли жить, когда ты так уязвим. Может когда-нибудь придет такой день, когда ты возненавидишь меня за эту любовь.
— Кирби уже предупреждал меня. Но я не послушал. Ты была нужна мне, Рея. Я не мог позволить тебе так просто уйти из моей жизни. Даже если ты слишком хороша для такого пирата, как я, все равно, мне удалось в конце концов заставить совесть умолкнуть. Ты такая хрупкая и нежная, совсем юная, а в моей душе иногда бушуют бури, которым под силу, может быть, уничтожить тебя, если я выпущу демонов на волю.
Рея почувствовала, как его руки все сильнее сжимают её в стальном кольце и Данте привлек девушку к груди. — Как ты можешь любить человека, от которого шарахаются порядочные люди?! Что я могу дать тебе, кроме боли и горечи?!
Рея оторвала голову от его теплого плеча и заглянула в измученные тревогой глаза, ответив с очаровательной ребячливостью маленькой девочки, — Потому что если ты разлюбишь меня, мое сердце будет разбито.
Данте осторожно смахнул слезинки у неё со щеки, он был не в силах оторвать от неё глаз, — Тогда люби меня, Рея. Прямо сейчас. Давай забудем и слезы, и обидные слова, и то, что мы не поняли друг друга, — прошептал он, коснувшись нежным поцелуем уголка её губ, — Давай жить только этим мгновением, а там будь, что будет!
- Предыдущая
- 17/146
- Следующая
