Тьма перед рассветом (И никакая сила в мире...) (Другой перевод) - Макбейн Лори - Страница 51

• Предыдущая
• 51/146
• Следующая

Данте Лейтон откинулся на подушки. Он впервые почувствовал себя счастливым с той самой минуты, когда встретился с жаждущим крови юным Робином и его не менее воинственно настроенным кузеном.

— Что-то вы рано успокоились, милорд! Выглядите таким довольным, словно налакавшийся сливок кот, а ведь нам ещё немало предстоит потрудиться, прежде, чем эта семейка соизволит признать вас, — хмуро посетовал Кирби.

— Ее светлость сказала что-нибудь?

Кирби удрученно пожал плечами, — Стала тут, в изголовье кровати, и разглядывала вас с ног до головы. Голову даю на отсечение, что её прекрасные глаза не упустили ни единой подробности, милорд. Только что-то я не заметил особой теплоты или дружеского участия, когда она смотрела на вас, — добавил Кирби, забирая у него пустую тарелку.

— Ну, если она хоть немного похожа на своего младшенького, то я вообще удивляюсь, как это она не удавила меня, пока я ещё лежал без памяти! — сонно зевнув, пробормотал Данте. — А ты уверен, что она не прячет пистолет где-нибудь в складках платья?

— Уж вы бы так не сказали, коли хотя бы раз увидели милое лицо её светлости! Ну уж нет, никогда не поверю, что она может быть кровожадной. Да её светлость настолько мала ростом и хрупка, что она, голову даю на отсечение, просто милая леди с нежным сердцем. Такая скорее в обморок хлопнется при виде пистолета, а не то, чтобы самой пустить его в ход! — Кирби яростно кинулся на защиту герцогини.

— А ты помнишь, какой беззащитной и невинной поначалу казалась леди Рея, а потом в ярости чуть было не спалила нашу карту, где был обозначен затонувший галеон с испанским золотом? — напомнил капитан Морского Дракона коротышке дворецкому. Данте Лейтон сладко зевнул, чувствуя, как веки его наливаются тяжестью. Он поудобнее устроился на подушках, когда над его плечом низко склонился Кирби.

— Небось, чувствуете себя порядочным хитрецом, раз так ловко исхитрились попасть в Камаре, не так ли, милорд? — с подозрительным блеском в глазах поинтересовался старый слуга. Уж он-то хорошо знал своего капитана и ни минуты не сомневался, что тот вполне способен выкинуть что угодно, лишь бы достичь своей цели. — Кабы я своими глазами не видел, как вы грохнулись с лошади, а потом не пощупал шишку на затылке, да лодыжку, что опухла, как бревно, нипочем бы не поверил, что вы все это не подстроили нарочно!

Маркиз Джейкоби лениво приоткрыл один глаз, — А жаль, правда, что я сам не додумался выкинуть что-нибудь подобное раньше, чем подоспело это маленькое чудовище — братец нашей Реи? Хотя, думаю, вряд ли я согласился на подобные последствия. Сломанная лодыжка — это уж чересчур! — пробормотал Данте, а про себя подумал, что стоит, пожалуй, на досуге перекинуться парой слов с Робином Домиником. Так или иначе, мальчишке нужно вправить мозги, ведь не может же он обзавестись ещё парой глаз на затылке?!

Закрыв глаза, Данте почувствовал, что его подхватила большая, ласковая волна и он медленно пошел ко дну. Когда он снова открыл глаза, возле него в кресле, обитом розовым шелком, сидела Рея, а в камине осталось всего несколько крохотных угольков.

— Мой маленький золотой цветок! — пробормотал он.

— Данте! — с облегчением вскрикнула она, вскакивая на ноги.

— Так, значит, меня не забыли? — спросил он, когда Рея легко опустилась на краешек его постели. Дивные фиалковые глаза озабоченно вглядывались в его лицо, страшась признаков горячки.

— Неужели ты думаешь, я бы смогла? — её нежная улыбка стала немного печальной. вдруг Рея почувствовала, как сильные руки, кольцом охватив её талию, крепко прижали её к мускулистой груди.

— Как я скучал по тебе, Рея! — выдохнул Данте, чувствуя губами шелковистую мягкость и колдовской аромат её волос. — Кажется, с тех пор, как ты покинула мою постель, мне так ни разу и не удалось согреться по-настоящему.

— Замечательно, что мы снова вместе, тем более, что и зима уже не за горами, — беспечно произнесла Рея. Данте чуть было не присвистнул от удивления, ведь такая практичность совсем не была свойственна его Рее, но не успел он пожаловаться на холодную встречу, как почувствовал, что нежные руки обвились у него вокруг шеи, горячие губы она прижались к его губам, и все остальное мгновенно вылетело у него из головы.

— Слушай, возможно, я стану калекой после этого дурацкого случая, но чтобы не говорила эта сушеная селедка по имени Роули, я пока что мужчина со всеми присущими нашему полу чувствами и желаниями, — прошептал Данте, и Рея почувствовала у себя на шее его жаркое дыхание.

— Так, значит, ты уже успел познакомиться с нашей Роули? — мягко рассмеялась Рея.

— И не только с Роули, но и ещё с вонючим пойлом, которое она по како-то непонятной причине назвала «особым лекарством», — с самым страдальческим выражением лица простонал Данте, — Ничуть не сомневаюсь, что старая карга задумала сжить меня со свету! Чего только не приходится терпеть из-за любви!

— Бедняжка мой! — ласково прошептала Рея. Уж она-то хорошо понимала, каково ему, недаром ведь её саму в детстве постоянно пичкали Особым Лекарством миссис Тэйлор.

— Раз уж со мной стряслась такая беда, я требую, чтобы ты за мной хорошо ухаживала, — грозно нахмурив брови, предупредил он.

Внезапно Данте заметил, как Рея побледнела и её глаза стали печальными. — Данте, я — я даже не знаю, что сказать. Что взбрело в голову моему брату? Похоже, только любовь ко мне могла толкнуть его на это. Скажи, ты когда-нибудь сможешь простить его? Если вы с Робином останетесь врагами, я этого не перенесу! — горько всхлипывая, пробормотала Рея. К её облегчению, морщины на лице Данте разгладились и губы изогнулись в лукавой усмешке. Господи, подумал Данте, да кто он такой, чтобы презирать или ненавидеть другого, кто тоже любит и старается оберегать Рею! Да если бы он знал, что кто-то угрожает спокойствию и счастью любимого существа, разве бы он хоть на секунду задумался, прежде, чем ринуться в бой?!

— Та, значит, ты не сердишься?

— Сердился поначалу, но сейчас уже успокоился. Если представится удобный случай, постараюсь поговорить по душам с юным Робином. Поплачемся друг другу в жилетку о том, как прекрасно и как опасно любить тебя, милая, — кивнул Данте.

Прижавшись головой к его твердому, как камень, плечу, Рея счастливо вздохнула. Она чувствовала, что теперь, когда Данте, наконец, приехал в Камаре, все будет хорошо.

— Ну, и где этот коварный интриган? — выразительно чертыхнулся Кирби, ни к кому конкретно не обращаясь, пока он пробирался по длинному коридору. Задрав голову вверх, он неожиданно натолкнулся на холодное, ослепительное сияние бесчисленных свечей в канделябрах, которые освещали стены Длинной Галереи. Старик невольно притих и замедлил шаги, не желая тревожить покой бесконечных поколений Домиников.

— А ведь я его предупреждал. Сказал, что хватит с меня его обычных дурацких проказ. Да разве этот блохастый негодяй слушает кого?! — возмущенно пробормотал себе под нос коротышка-дворецкий, оглядывая пустую комнату с самым угрюмым выражением лица. Сам он в эту минуту был полон мрачных предчувствий по поводу злодейских проделок негодяя-кота. Но Ямайка как сквозь землю провалился. Вокруг стояла тишина. Кирби возблагодарил свою счастливую звезду, что комната оказалась небольшая, да и к тому же в ней царил порядок, чего не скажешь о кухне.

Прошло не меньше часа, как вдруг он заметил, как огромный рыже-белый полосатый кот выскочил из кухни, преследуемый по пятам разъяренной посудомойкой, которая яростно размахивала метлой. Проведя дотошное расследование обстоятельств дела, уже готовый, коли потребуется, грудью встать на защиту бедного, невинного создания, Кирби в конце концов к своему крайнему изумлению обнаружил, что вся кухонная челядь буквально кипит от возмущения и находится на грани бунта.

Крошечного роста кухарка, как сумасшедшая, размахивала сковородой на длинной ручке. Миссис Пичем вооружилась до зубов неимоверным количеством сверкающих медных кастрюль и сковородок и только что отмытого до блеска китайского фарфора. Она стояла, окутанная шипением и скворчанием жира, капающего с огромного куска мяса, которое испускало восхитительный аромат, подрумяниваясь на решетке в колоссальных размеров очаге, занимавшем весь южный угол кухни. Над многочисленными кастрюльками и чайниками из черного металла поднимался пар, а развешанные по углам пучки сушеных трав добавляли свои ароматы к наполнявшим кухню густым запахам.

• Предыдущая
• 51/146
• Следующая