Кенгуру - Алешковский Юз - Страница 34
- Предыдущая
- 34/48
- Следующая
— Срочно вызвать профессоров Вовси, Егорова, Вышинского, Бурденко, Маршака и артиста Алейникова — большая жизнь! Срочно! — Есть! — кто-то ответил, и тихо стало, как в морге. Только Симвалиев, сидевший на кедровом суку, спросил у разводящего: — Как оправиться по большой нужде, товарищ генерал-майор? Невмоготу честное комсомольское!
— Давай — в штаны. Потом разберемся, решил тот, подумав. Вот, Коля, каково приходилось злодею! Он свое получал, я имею ввиду не Симвалиева, сидевшего на суку, а Сталина. Но, однако, и Фан Фаныч попал тогда в приличную кучу. Выйти некуда, жрать нечего, не мечтал я о таком кандее, не мечтал. Закемарил, чтобы сэкономить силы и не суетиться в поисках выхода из полнейшей безнадеги. Просыпаюсь. Подхожу к решке. Светло. Крымский ветерок посылает мне с клумб передачки: чудесные запахи. Спасибо, дорогой, век не забуду твоей милости. Перед решкой моей стоит Молотов босиком и в кальсонах солдатских с желтой тесемочкой. Растопырил, сука, пальцы, шевелит ими. Никогда в жизни, ни в баньках, ни на пляжах не встречал я более омерзительных ног. Желто-зеленобурого цвета, большие пальцы перекосоебились и загнулись, один похож на знак «левый поворот», другой — на «правый». Мослы выперли, вены набухли и через два-три вдоха и выдоха цвет меняют, словно течет в венах не кровь, а то чернила фиолетовые, то жидкое говно.
«Додж» подлетел. Я его по баллонам узнал. И из кузова кирза выгружает странных личностей. Один в шлепанцах, другой в бабьих фетровых ботиках, третий в разных, причем, незашнурованных ботинках и так далее. Представлявшь, как их захомутали посреди ночи? — Доброе утро, товарищи убийцы в белых халатах, — говорит Молотов-босяк. Выгруженные из «доджа» личност и, действительно, частично были без брюк, но все в халатах.
— Мы всегда ценили ваш тонкий юмор, — отвечает тот, который в ботиках. — Почему вы босиком?
— Как вы себя чувствуете? — заботливо спрашивает в разных ботинках. — Почему? Что случилось?
— Вас вызвали для наблюдения над самочувствием Иосифа Виосарионовича и консультаций. Кроме того…
— Позвольте выразить негодование? — перебил его в шлепанцах, — Я сказал, что если меня берут, пардон, вызывают к Сталину, то я должен же чем-то измерять его давление, черт побери! Мне тут вот тот военный, явно выраженный Даун, твердо возразил, что Сталин и давление на него несовместимы. Он, так сказать, сам, кого хошь, придавит, как вошь. И теперь я без прибора как без рук. Нонсенс!
— Давление у маршала нормальное. Почему вы считаете, что полковник Горегляд на самом деле Даун? — спрашивает Молотов с большим интересом, и к шлепанцам моментально подканали две пары генеральских штиблет и брюки с голубыми лампасами.
— Я никогда не ошибался. Взгляните сами: совершеннейший Даун!
Штиблеты и босые молотовские концы уставились влево. Я тоже кнокаю и понимаю, что еще три минуты назад вон те шевровые сапожки, тридцать шестой размер, обречены. Три минуты назад мягко лоснились на солнце от счастья власти и принадлежности к свите складки на голенищах сапожек, и такой скульптурной лепки были эти складки, как-будто полковника каждое утро обували или Томский 6ли Вучетич с Манизером на пару. А какой рантик! Это, Коля, не сапожник зубчатым колесиком накатал рантик, а это какя-нибудь балерина острыми зубками прошлась по краешку новенькой подметки! И вот на глазах моих вмиг сникли сапожки, потускнели мыски и шевровые ладные складочки стали жалкими морщинами страха, тщеты и бессилья.
Чекистам больше, чем нам,известны были игры в шпионов, которые они же сами и выдумали, и, когда штиблеты направились неумолимым шагом к сапожкам, конечно же, тем стало ясно, что через полчаса, максимум через час придется расколоться и в том, что они и Даун и многолетняя служба в «Интеллидженс Сервис» и попытка ликвидации Сталина и Молотова с целью назначения Черчилля председателем Совмина СССР по совместительству. За такой сюжет, Копя, сам Роман Роллан поставил бы бутылку Алексею Толстому!..
… Крым. Солнышко светит, Решающий момент войны. Народы Европы изголодались по свободе. Вся советская верхушка в Ливадийском дворце варежки раскрыла, встречая союзничков, и тут-то они с помощью асса разведки Дауна надевают чалму на Сталина, пыльный мешок на Молотова, вяжут остальных разбойников прямо за круглым столом конференции и — все! Чехты маршалу СталинуСажают его с членами политбюро в «Дуглас», и тает самолетик в тумане голубом… Тихий океан. Авария на борту… Внизу, дорогой Коля, акулы… Так вражеская разведка пыталась закрыть последнюю страницу истории нашей партии. Но не тут-то было! ..
В скверный сюжет попали шевровые сапожки. Все им стало ясно и, не оказывая сопротивления, поплелись они в сопровождении кирзы в «Додж».
— Вы проиграли, Даун! — говорят им вслед штиблеты. — Ваша попытка торпедировать измерение кровяного давления товарища Сталина сорвана!
— Скоро и вам придется «водить», — вяло огрызнулись сапожки. — Молчать, сукин сын Альбиона, — заорала вторая пара штиблет. «Додж» вжикнул и слинял, а в желудке моем происходит что-то такое, словно сидит в желудке моем белка и вертится от тоски, как и колесе. Все, Фан Фаныч! Ослабнешь ты скоро, растаешь Снегурочкой в царском подземельи, врежешь дуба, протухнешь, загужуются в тебе трупные черви,и провоняешь ты смердыней весь Ливадийский дворец…
Тут, Коля, позабыл я о голодухе, ибо с интересом задумался над следующей проблемой: откуда берутся трупные черви? Действительно, откуда? Я что-то ничего не читал про это дело ни в «Знании Силе», ни в «Фигаро», ни в «Правде», ни в «Нью-Йорк Таймс». Даже в стенгазете Московского крематория «Прометеевец», где я заинтересовался рубрикой и наши рацпредложения» и «Читатель спрашивает», как в рот воды набрали. Хотя там же я вычитал, что «понизив напряжение электросети всего на 20 вольт, можно на сэкономленную энергию сжечь за квартал добавочно 43,4 народо-трупов. А ежели увеличить силу тока на 5 ампер, то и трупозагружаемость вырастет за смену на 11%. Еще, Коля, я там начитался дурацких ответов на дурацкие вопросы. Например, уходивший на фронт инженер М-й спрашивал можно ли оставить доверенность своей жене на получение обратно из дорогого праха бриллиантов после кремации тещи, которые она пригрозила, проглотив последние, унести с собой в могилу.» Ответ был короткий: «За кремированные драгоценности, найденные в дорогих прахах, администрация не отвечает.» Вот так. Члену партии с 1896 г. Р-ву, интересовавшемуся, разрешат ли партийным товарищам по-энгельсовски развеять его пепел над Кремлем, посоветовали обратиться с такой просьбой в Моссовет.
Очень много, Коля, было людей, желающих узнать, «что можно сжечь с собой?» Администрация разъяснила так: «последними сопутвующими предметами не могут быть: изделия из металлов, пластмасс, стекла, кожи и пр. твердых сплавов, враги, близкий родственники, а также сведения, содержащие военную или государственную тайны.» Кремируемым ни в коем случае не разрешалось прятать в карманы жировки, повестки, авизовки, спички, махорку, обматывать электроизоляционной лентой головы и пропитывать одежду керосином. Категорически запрещалось кремироваться в пальто, шубах, тулупах, унтах, валенках и телогрейках. В общем, Коля, как я понял, человеко-трупу можно сжечь с собой цветок да носовой платок. А поскольку администрация считала своих кремированных, я это уже почувствовал, жуткими прохиндеями и шкодниками, то приводился устрашающий душу пример:
Полковник царской армии Елагин. Род. 18.У.1855 г. Сконч. 11.1Х.1943 года. Завещание признано недейцтвит. Дважды привозился для кремации. Дважды в его галифе администрация обнаруживала ручные гранаты образца 1912 года. За систематич. нарушение правил Елагину в кремации отказано. Захоронен на Ново-Девичьем кладбище. Приказ № 1405 ».
Ты представляешь, как обмозговывал варианты и как хохотал, помирая, полковник Елагин? Тяжкий миг въезда его тела в печь… Родные и близкие, выполнив завещание, уже успели слинять… Включают товарищи крематоры плюс электрификацию… Горячо… Жжет сука! И вдруг — шарах… Ужасная печь трескается, труба падает, слепые скрипачи разбегаются, куда глаза глядят, и вздрагивает благородное надгробье писателя Гоголя на тихом кладбище Донского монастыря. Вот — картинка! Угадал, как ты видишь, его превосходительство второй вариант: предсмертный шмон, найденные гранаты, чудесная улыбка советского бюрократа, отказ в кремации, и милое тело в родимом гробу опускают на собственных полковничьих полотенчиках в божью землю, в земельку. А душа человеческая, спокойная за тело полковничье, летит по своим дальнейшим неотложным делам в иные края Вселенной…
- Предыдущая
- 34/48
- Следующая
