Третья террористическая - Ильин Андрей - Страница 53

• Предыдущая
• 53/64
• Следующая

Посредством которого, хочется надеяться, он сможет теперь установить местоположение отряда боевиков, откуда заявились шариатские мстители. И, подобравшись к ним поближе, тихонечко, без шуму и пыли ликвидировать всех до одного. По возможности так, чтобы не засветить сексота, оставив его для работы с другими боевиками. Потому как свой человек в тылу противника бесхозным остается редко — надежные глаза и уши всем нужны.

А если его сейчас схватить и посадить за пособничество бандитам, то правосудие, конечно, восторжествует, но лишь частично, потому что главные виновники преступления — бандиты — уйдут. А не хочется, чтобы ушли. На то он здесь и поставлен — чтобы не ушли! А то, что он предпочитает действовать тихо, без дешевых атак в полный рост, коротких перебежек с автоматами наперевес и криками «Ура!», не значит, что действенность вверенных ему подразделений менее значима, чем мотопехоты. Ведь куда как проще, действуя вот так, тихим сапом, умело интригуя и манипулируя сексотами, давить повстанцев в их гнездах, а не в чистом поле общевойсковыми соединениями.

Так что это, возможно, даже неплохо, что кое-кому здесь отрезали голову. Все эти «чехи», что лояльные, что не лояльные, плюс-минус — один хрен. Все они, сколько их ни прикармливай, в лес смотрят. А так, благодаря им, может сложиться интересная комбинация.

Ну-ка, прикинем…

И, передвигая в уме, как по шахматной доске, по чеченским горам и «населенкам» фигуры сексотов и осведомителей, запуская дезы и создавая с помощью их хитрые комбинации, Виктор Павлович прикинул, как можно, при минимальных потерях своих фигур, порубать побольше чужих.

Получилось, что можно.

Подбросить им через сексота, которому они теперь стопроцентно доверяют, информашку для затравки «аппетита», подтвердить ее через других информаторов, немного подыграть, подвигав по «доске» войска и технику, выманить из берлоги и расстрелять на марше, зная, где и когда они будут проходить. А?..

И одной бандочкой меньше!

Ну-ка еще раз — подсунуть дезу, подтвердить, подтолкнуть, увлечь и… прихлопнуть.

Через пару дней Виктор Павлович одел каркас своей идеи в кожу и мясо, расписав по числам и головам. После чего вышел на непосредственное начальство, испрашивая его разрешения на проведение операции, итогом которой должно было стать уничтожение крупного, предположительно до двух рот численностью, бандформирования, участвовавшего в ряде нападений на войсковые подразделения и казни глав чеченской районной администрации.

Начальство дало «добро», потому что Виктор Павлович лажи не предложит.

Но…

Но случилось обычное армейское «но». С хвостиком!

Через два дня одобренная и запущенная в производство операция была приостановлена приказом из Москвы.

И как это понимать?

Ведь можно, не рискуя российскими солдатиками, почти без потерь и разворачивания крупных соединений, разорить целое бандитское гнездо. Ну ведь можно?!

— Можно! — согласилось непосредственное начальство. — Но приказы не обсуждаются.

И развело руками.

С большого расстройства Виктор Павлович в тот же вечер нахлебался паленой, которой у него было завались, водки, которую его ребята проталкивали через блокпосты.

Ну не свинство — да?

Он им банду на блюдечке с голубой каемочкой, а они ему хрен без каймы. Ну что за дуболомы сидят там, наверху? Или, наоборот, не дуболомы?..

Все это сильно напоминало ту, первую, войну, о которой у всех были не лучшие воспоминания. Когда войскам, суясь своим длинным носом даже в операции батальонного масштаба, вязала руки Москва. Ведь сколько раз было, когда измотанная неразберихой, отвратительным снабжением и наскоками сорвавшейся с цепи прессы армия, не благодаря, а вопреки всему, брала в кольцо целые бандитские формирования, собираясь раскатать их штурмовой авиацией, а сверху приходил приказ, пришпиливающий «сушки» к взлетно-посадочным полосам, предписывающий пехоте отойти с занятых, где они уже успели закрепиться, позиций, организовав коридор, по которому боевики преспокойно, на их глазах, даже не прячась, уходили к себе в горы. А потом в радиоперехватах полевые командиры хвастались друг другу, что могут управлять федералами через Москву по прямым телефонам.

Так ведь и управляли!

Так неужели и теперь тоже?

Или… Или он ни черта не понимает…

И все-таки Виктор Павлович был не дурак. Умный был мужик Виктор Павлович! Потому что все понимал как надо! Всегда понимал и теперь — понял!

Понял — что ни черта не понимает!..

По длинному, тихому, где не было посетителей и прочей праздно шатающейся публики, коридору шел человек. В форме. Шел, зажимая в руке лист бумаги.

Перед одной, в общем-то совершенно неприметной, без табличек, надписей и секретарш, дверью он остановился и, привычно оправив на себе китель, постучал. За этой дверью сидел его непосредственный начальник. Но не в смысле, что штаны просиживал, а в смысле на своем месте сидел. Потому что армия, она большая, и не все в ней должны по передовой бегать, у некоторых передовая на непосредственном их рабочем месте. Там, где они сидят.

— Разрешите, Анатолий Михайлович?

— Заходи. Что у тебя?

Что-то было, иначе бы он не пришел. Вопрос — что? И куда? В лоб или по лбу?

— «Тромбон» дал о себе знать.

«Тромбон», потому что агенты имеют право выбирать себе клички сами, а этот в детстве учился в музыкальной школе, которая ему запала в душу и в печенку.

— Радиосигнал получен сегодня в семь сорок три из пятьдесят седьмого квадрата.

Новость была радостная. Раз вышел на связь, значит как минимум — жив!

— Информацию сняли?

— Снимают. На место выслана оперативная группа…

Оперативная группа в количестве четырех человек, с общевойсковыми документами и еще одними, на тот случай, если общевойсковых будет недостаточно, прочесывала пятьдесят седьмой квадрат.

Для всех они были саперами.

Для тех, кого не удовлетворит «саперная» версия, — следственной бригадой Военной прокуратуры, ведущей розыск захоронений времен первой кампании.

До нужного им квадрата их подбросила «вертушка». Вся Чечня была разбита на пронумерованные квадраты. Так было удобней, чем если запоминать все населенные пункты, речки и помеченные цифрами, обозначающими метры, безымянные высотки. Знаешь квадрат, значит, гораздо быстрее сориентируешься и найдешь то место, которое нужно.

Пятьдесят седьмой квадрат был не такой уж маленький, но они по нему не рыскали, так как шли по сигналу радиомаяка. Сразу туда, куда нужно. Снятие тайников было для них рутинной работой, потому что маячки на территории Чечни, а случалось, и Дагестана и даже сопредельной Грузии «пищали» не так уж редко. Век новых технологий вносил в их работу свои коррективы. Раньше бы им пришлось здесь не один десяток метров на брюхе исползать.

— Левее…

Еще левее…

Вот он!

Тайники разведчиков — это вам не флибустьерские тайники, которые в книгах и кинофильмах живописно метят развернутыми в нужную сторону скелетами, эти тайники — скучные тайники. Конкретно этот был обыкновенной, наполовину ржавой консервной банкой из-под кем-то съеденной сгущенки. В которую была вложена бумажка с наспех написанными каракулями.

«Саперы» вызвали по рации «вертушку», которая доставила их на военный аэродром. Первым же «бортом» банка из-под сгущенки со всем содержимым улетела в Москву.

Шифровальщики перевели «каракули» на удобоваримый русский и с соблюдением всех полагающихся ритуалов — по спискам и под расписки — передали шифровку в распоряжение офицера, курировавшего Тромбона, а уже тот доставил ее Анатолию Михайловичу.

В шифровке Тромбон кратко сообщал, что у него все в порядке, что он включен в группу, по всей видимости, диверсионную, которая, по его предположениям, должна будет совершить серию терактов на территории России, и, самое главное, оговаривал места закладки тайников, посредством которых будет осуществляться его связь с Центром.

• Предыдущая
• 53/64
• Следующая