Врата Валгаллы - Ипатова Наталия Борисовна - Страница 13
- Предыдущая
- 13/74
- Следующая
Громкие голоса от порога Н-18 заставили комэска Шельм прибавить шагу, однако явление его осталось незамеченным. Дверной проем перегораживали спины, обтянутые черным. Чужие спины, машинально отметил Рубен. Пришлось проталкиваться с помощью локтей.
Его эскадрилья сгрудилась в глубине кубрика, став плотно друг к дружке и выдвинув перед собой Ренна, за которым возвышался мрачный Дален. Рукава у него были засучены, а вот лицо – растерянное. Рядом Гектор Трине якобы незаметно разминал запястья. На нарукавных нашивках гостей виднелась эмблема Кинжалов. Соседи, стало быть. Ну, ежели речь пойдет о вентиляции, и нам есть что сказать...
Перед Шельмами, к двери – спиной, тактически грамотно прикрытой свитой, сидел здоровенный белобрысый парень. Плечи его бугрились такими мышцами, что казалось, будто под куртку ему вложены булыжники. Ренн, конечно, знает, что адекватный ответ на попытку опустить салаг ниже плинтуса должен бы прийтись Кинжалу прямо между глаз, но не потянет. Учитывая, что все Шельмы еще испытывают остаточные последствия скачка... Ренн заметил своего комэска первым, невольное облегчение озарило его лицо... и обязывало.
– Слушайте меня, овцы. Нас тут становится слишком много. График жрачки из-за вас уплотнили донельзя, мужикам в кают-компании только присесть – и сразу бежать: ни отдохнуть, ни расслабиться. Жратву тут дают – не обольщайтесь! – все тем же дерьмовым «Сэхримниром» с авторазогревом. Нехай дневальный забирает вашу порцию, а употреблять ее вы можете и здесь. Без ущерба.
– Может, – рявкнул Магне, – вас и в туалет пропускать?
– Может, и придется! – Кинжал-лидер легко перекрыл своим тяжелым басом щенячье тявканье Далена. Экая харизма, невольно восхитился Рубен. – Кинжалы сидят тут вторую смену подряд и, между прочим, не пузо чешут. Мужикам надо расслабляться. Двадцать минут – это только корм за щеку положить!
– Не за наш счет, – Рубен мягко отодвинул Улле в сторону, взял себе табурет и сел напротив. С лица парень оказался впечатляющим альбиносом. «Рейиар Гросс» – значилось на его именной нашивке. И эскадрилья у него стоит плечом к плечу. Слётаны. Спаяны. Один к одному. Неугодных – нет. Команда, о какой сам он мог только мечтать. – Ясное дело, ни объем, ни время не соответствуют ни представлениям о комфорте, ни элементарным физиологическим нормам...
Кинжал-лидер сглотнул и прищурился, явно читая у собеседника на груди. Рубен позволил себе усмехнуться краешком рта. О, «фабрика»!
– ... но я позволю себе прозрачно намекнуть, что Шельмы собираются выполнять все тс же самые боевые задачи.
– А! Я-то думал – тебя для рекламы сниматься привезли.
Кинжалы грохнули хохотом, но смолкли, то ли увидев, что шутка комэска не произвела впечатления – сиречь не выбила Эстергази из колеи, то ли опасаясь пропустить ответ. Который не был смешным.
– Я такой же солдат, как и ты, – очень спокойно сказал Рубен. Разница, пожалуй, только в том, что идиотам это приходится доказывать по три раза на дню.
Физиономистика бывает полезна. Шельма-лидер, например, знал, что возвращенный удар люди апоплексического типа воспринимают намного болезненнее, чем прямой. Ну... и что он теперь будет делать с этим знанием? Рейнар Гросс медленно вырастал над столом, опираясь па кулаки и опасно краснея шеей. Совершенно отстраненно Эстергази оценил его превосходство над собой килограммов в пятнадцать. Кинжалы трубят вторую смену без отпуска на планету... Угу. Они считали дни и часы, а их не отпустили. Все сильно осложнено гормонами. Рубен положил ладонь перед собой на стол, медленно раздвинул пальцы. Понятливый Улле потеснился, освобождая пространство. Ни один из комэсков перед лицом своих людей не может осадить назад.
– Вот ты сидишь тут, на орбите, – протянул Гросс. – А между тем твоя девочка внизу, на планете, утоляет аппетиты с гражданским.
– Ну, – возразил Рубен, с легкостью переступая рубеж, за которым становился «офицером и джентльменом» напоказ, – не все ведь женщины одинаковы! Зачем судить по...
Наверное, это было страшнее, чем лобовая атака. Собственно, это и была самая настоящая лобовая. Центнер разъяренного мяса с ревом, не уступающим работающей дюзе, распластался над столом в горизонтальном лете. Допусти Эстергази, чтобы эти могучие красные ручищи сомкнулись на его горле...
Не успели. Отбросив пластиковый табурет, Рубен вскочил на ноги, врастая в пол и успев лишь вскинуть перед собой сжатый кулак, да еще – выставить сустав так, чтобы запястье не хрустнуло от соприкосновения, как сухая ветка.
Грохот... отдача пронзила позвоночный столб... Рубен пошатнулся, испытав сильнейшее желание рухнуть на колени... два плеча немедленно подперли его с боков... секунда тишины на осознание картины Кинжала-лидера, неподвижно лежащего посреди обломков стола, и потом – взрыв! Кинжалы, мешая друг дружке, возмущенно вопили и лезли вперед, Шельмы сомкнулись вокруг Эстергази плечом к плечу.
– Нокаут! – орал Трине, а Содд свистел, как на стадионе. Магне Дален стоял весь красный, а Улле Ренн светился изнутри.
Рубен вскинул разбитую руку, прилюдно демонстрируя отсутствие кастетов и колец: второе святое правило школьных драк. Расталкивая пилотов, в Н-18 прорывалась палубная полиция «Фреки» во главе с коммандером СБ, громко и красочно угрожавшим всем присутствующим пятью «же» и откачкой воздуха из отсека, если тем покажется мало. Спецназ, сволочи, всегда испытывали садистское удовольствие, когда им выпадал шанс безнаказанно положить офицеров– «летех» – носами в пол. Санитары с носилками остались у дверей.
– Бог ты мой, – сказал эсбэшник, опускаясь на колени, чтобы проверить «бездыханное тело». Поднял лицо. – Быстро! Лейтенант Эстергази, я вынужден взять вас под арест.
Кинжалов вытеснили в коридор. Медтехник просканировал череп и шею пострадавшего на предмет возможных повреждений, диагностировав легкое сотрясение.
– Ваше счастье, лейтенант...
Вопреки этому утверждению Рубен никакого особенного счастья не испытывал.
– Мозга? Да быть не может! – Даже Рубен обернулся. Никак Вале раскрыл рот?
Коммандер покосился на ехидную Шельму, но, к молчаливому удивлению Эстергази, ничего не ответил. А поди-ка Вале в цель попал.
Гросса перекатили на носилки и выволокли прочь. Рубен сунул Улле свой считыватель.
– Тут инструкции. Коммы закольцуйте друг на друга. По одиночке не ходите. Даже в туалет. Одного бьют, другой подмогу вызывает. Ты знаешь...
– Я знаю, – послушно повторил Улле. – Я все сделаю как надо, командир. Съер. Держитесь.
Эсбэшник защелкнул наручники на уцелевшем комэске. Посмотрел сокрушенно – я должен, понимаете? – вынул из кармана тюбик с хирургическим герметиком, небрежно мазнул Рубена по кровоточащим костяшкам. Шипящая пена немедленно застыла желтой пленкой. Ссадину слегка пощипывало, края ее онемели. Из наличия этой штуки в снаряжении палубной полиции следовало сделать какие-то выводы, но в висках стучало, и Рубен подумал, что вполне может отложить это на потом. В конце концов, возможно, вскорости это будут уже не его проблемы.
– Она вас дождется, командир! – дурашливо завопил Дален и, судя по звуку, шлепнул кого-то по рукам. – Без комэска никто не будет! Ну, вы поняли...
Рубен мысленно вознес молитву, чтобы, кроме Шельм, никто не понял. Его ребята встали так плотно, разве что техническим лазером их друг от дружки отрубать. Если бы Кинжалы не наехали, стоило их самим спровоцировать. Не стоит недооценивать Шельм, все они здесь офицеры.
– Всем сдать личное оружие, – негромко приказал чиф палубной полиции. – Да, и Кинжалам тоже! Чтоб впредь неповадно было!
– Но, – послышалось от соседей, – коммандер, съер!... Военное же положение... боевая тревога...
– Давайте-давайте, – тон коммандера был почти домашним. – Что вам – зеленых ксеноморфов по палубам гонять? Так и то не ваше дело, коли до палубных боев дойдет.
Рубен, посредством наручников избавленный от обязанности тянуться «смирно», прислонился спиной к стене. Надо выяснить, может, это рекорд: оказаться разжалованным спустя – час? – после прибытия. Вообще-то он ничего не имел против того, чтобы сбагрить головные боли Улле. И был бы даже рад забыть о существовании эскадрильи, для которой командир – и мама, и папа, и нянюшка, а Ренну оказал бы любую посильную помощь. Главным образом психологическую: в адъюнктуре меньше летали, основную массу времени уделяя тактическим разработкам с участием различных родов войск, а также – навыкам работы с людьми. Каковой навык он только что с блеском продемонстрировал. Рука болела зверски.
- Предыдущая
- 13/74
- Следующая
