Люди феникс - Ильин Владимир Леонидович - Страница 1

• 1/97
• Следующая

Ты думаешь, сегодня он появится? — недоверчиво спросил Крис.

— Ничего я не думаю, — ворчливо отозвался Сле-гин. — И вообще, нам с тобой думать запрещается.

— Это еще почему? — осведомился Крис, швыряя окурок в окно дверцы «Панды».

— Ты устав «Раскрутки» когда-нибудь читал? — с усмешкой осведомился Слегин.

— Ну и что? — по-прежнему не понимал его Крис.

— Раздел второй, параграф пятый, — занудным голосом протянул Слегин. — «Обязанности сотрудника особого подразделения Общественной Безопасности»… Есть там пункт о том, что указанный сотрудник обязан думать?

— Да ну тебя! — отмахнулся Крис, до которогона-конец дошло, что его напарник шутит. — Вечно ты со своими хохмами в самый неподходящий момент!..

— Почему в неподходящий? — удивился Слегин. — Наука знает только два средства снятия стресса: во-первых, стакан водки, а во-вторых — юмор… А поскольку первое нам сейчас недоступно, то мы вынуждены применять второе…

Крис с сомнением покосился на своего спутника. По Слегину было вовсе не заметно, что он испытывает хоть малейший стресс. Руки его небрежно лежали на стреловидном штурвале и ни капельки не дрожали. Время от времени он даже принимался отбивать большими пальцами ритмичную дробь, словно в такт неслышимой музыке. И лоб у него был абсолютно сухим. В целом он производил впечатление киноэкранного плейбоя, собравшегося поваляться на пляже в компании полуголых девок под жарким солнцем с бокалом ледяного мартини в руке.

При мысли о мартини Крис невольно вздохнул. Машинально стер испарину, которая то и дело выступала на лбу и под подбородком, хотя кондиционер исправно наполнял прохладой салон «Панды».

В сотый раз оглядев осточертевший городской пейзаж (плоские блины крыш окрестных домов, усеянные антеннами всевозможных размеров и форм; на горизонте — силуэты банковских небоскребов с огромными рекламными щитами, коробки зданий Бизнес-центра, похожие на старинные фолианты; краешек блестящего зеркала Озера), Крис обреченно вытянул из нагрудного кармана спецкомбеза очередную сигарету.

— Опять? — неодобрительно произнес Слегин. — Ты же только что курил!

— А что еще делать? — огрызнулся Крис. — Ворон считать, что ли?

— Ну, почему обязательно — ворон? — усмехнулся Слегин. — Наука знает массу способов приятного и даже полезного времяпрепровождения… Загадки, считалки, настольные игры…

Щелкнув зажигалкой, Крис выпустил изо рта клуб синеватого дыма.

— Может, ты мне в шашки предложишь сыграть? — насмешливо осведомился он.

— Слушай, Крис, — непринужденно хохотнул Слегин. — Я вот гляжу на тебя и поражаюсь… В тебе как-то странно уживаются черты стопроцентного американца и традиционного русского мужика. Вот смотри: с одной стороны, ты куришь как паровоз, хотя американцам это в общем-то несвойственно — не та нация, чтобы так безалаберно относиться к своему здоровью… А с другой стороны, ты очень туго воспринимаешь юмор — а это, кстати, признак исконно западного происхождения. Ты только не обижайся, но я всегда поражался, почему на Западе люди мыслят как-то… особенно. Разговаривал я тут с одним шведом… тоже вот так вот, как с тобой, сидели в засаде… Ну, туда-сюда, разговорились о своих близких родственниках, женах, детишках… И я ему говорю, что жена моя знает двенадцать разных языков. Он, конечно, удивился, стал интересоваться, что да как… А я поясняю, что один язык у нее — для разговора с матерью. Другой — для общения с детьми. Третий она использует на работе при приеме посетителей в своем собесе… А остальные — для ее мужа, в зависимости от того, когда он возвращается домой и в каком состоянии… Так, знаешь, швед этот минут десять на меня пялился — соображал так, что было слышно, как у него шестеренки в голове крутятся и входят в зацепление… А потом задает мне два вопроса: во-первых, кто у моей жены муж, — представляешь? А во-вторых, действительно ли в России члены семьи общаются между собой на разных языках?..

Крис выбросил в окно выкуренную наполовину сигарету и сосредоточенно проследил, как она описывает в воздухе крутую траекторию и исчезает за краем крыши.

— Ну, во-первых, я не швед, — сказал он с легкой обидой в голосе. — А во-вторых, и американец-то я не чистый. Ты же знаешь, что я родился у вас под Курском…

Слегин хохотнул и хлопнул его по плечу:

— Во-во, именно это я и имел в виду — «у вас»… Ладно, не бери в голову. Давай лучше музыку послушаем, что ли…

Он протянул руку к кнопке включения бортовой магнитолы.

Крис страдальчески поморщился. Он уже успел изучить музыкальные вкусы своего напарника, и вкусы эти ему совсем не нравились. Сейчас настроится на какую-нибудь заунывную дребедень типа Шестой симфонии Бетховена и будет балдеть, да еще и поразится, если ты скажешь ему, что предпочитаешь хороший «забойный» рок в духе старого доброго «Слейда» или «Роллинг Сто-унз»… «Это же классика, Крис», — скажет укоризненно он и выдаст очередную сентенцию о долге каждого сотрудника «Раскрутки» повышать свой культурный уровень.

И причем будет непонятно, всерьез он это говорит или опять шутит.

Крис работал со Слегиным уже почти полгода, но так и не научился распознавать, когда в речах его напарника кроется некий скрытый смысл, а когда никакого подтекста нет.

Однако приходится терпеть: все-таки старший в их паре именно Слегин, а он, Крис, всего лишь стажер. По крайней мере, здесь, в России. Если бы дело происходило где-нибудь в Техасе, старшим, возможно, назначили бы его, и тогда бы не Слегин, а он диктовал, чем заниматься, чтобы скоротать время ожидания в засаде.

Вообще Крис весьма критически относился к методам работы своих российских коллег. Тем более что в Штатах у него кое-какой опыт участия в оперативных мероприятиях уже был. Одна операция «Длинноухая сова» чего стоит!.. Семнадцать трупов, взорванный торговый центр, восемнадцать месяцев расследования и в итоге — разгромленная база «Спирали» в Айдахо…

А тут…

Пять месяцев и тринадцать дней безуспешных попыток выйти на след какого-то придурка! Правда, придурок этот вооружен смертельным оружием до зубов и непредсказуем в своих действиях — но ведь должна же была найтись какая-то другая тактика, нежели просто взять чуть ли не весь оперативный состав интервиль-ского филиала, разделить его попарно и отправить торчать сутками напролет под палящим солнцем в засаде, расчертив центр города на множество «секторов ответственности»!.. Причем засада — слишком громко сказано. Любому бросится в глаза аэр на крыше высотного дома — даже если это двухместный аэр и даже если он пытается выдавать себя за вентиляционную будку. А тот, рад и кого эта крупномасштабная акция затеяна, тем более за десять миль почует, что его стерегут, хотя его и называют Слепым!..

— Послушай, Булат, — озвучил Крис возникший у него по естественной ассоциации вопрос. — А почему все-таки вы решили назвать этого маньяка Слепым Снайпером?

Слегин оставил в покое магнитолу, которую терзал в поисках музыкальной классики, и впервые за все время повернул к своему спутнику свое типично азиатское лицо — раскосые черные глаза с вечными смешинками, смуглая кожа в мелких оспинках, тщательно подбритая ниточка усиков над верхней губой.

— Во-первых, я тебя уже сто раз просил не называть меня по имени — я этого не люблю… А во-вторых, кто это — «мы»? Лично я не имею никакого отношения ко всем громким терминам, которыми пресса любит награждать подонков, убивающих людей.

Крис закатил глаза с видом человека, страдающего от сильной изжоги, и Слегин поспешно добавил:

— Но если отдельных личностей это так интересует, то могу высказать свои предположения на сей счет…

— Не надо, — перебил его Крис. — Отдельные личности и сами догадливы…

— …но не в меру любознательны, — перебил его Слегин.

Он наконец-то нащупал по радио какой-то скрипичный дуэт и с предвкушением прикрыл глаза.

• 1/97
• Следующая