Профилактика - Ильин Владимир Леонидович - Страница 57

• Предыдущая
• 57/106
• Следующая

Я смотрел на него — живого, здорового и энергичного, и мне вдруг захотелось что-то сделать для него. Но что?

И тут меня осенило.

— И вот еще что, Игорь Васильевич, — сказал я. — Имеется одна информация по вашей части... Обратите внимание на одного молодого человека, который обычно крутится возле ночного бара «Фиалка» на углу Виноградной и Ключевой. Его кличка — Сушняк. Приметы: около 20 лет, дохлый такой, носит очки и дешевый спортивный костюм. Есть сведения, что он связан с наркодельцами и доставляет «товар» своим клиентам на дом. На теле у него есть особый пояс с кармашками, только будьте осторожнее, потому что при малейшем шух... подозрении юноша сбрасывает с себя пояс, и будет трудно доказать, что эта штука принадлежала ему. Так что советую заранее запастись понятыми.

Курнявко слушал меня, удивленно подняв брови, но когда он открыл рот, чтобы что-то спросить, я повернулся и пошел прочь.

Догонять меня он, конечно же, не стал. И окликать тоже. Оставалось надеяться, что мои слова не испарятся у него из памяти слишком быстро.

Морг меня разочаровал.

Подсознательно я все-таки надеялся увидеть его в запущенном виде — какое-нибудь обветшалое строение, не ремонтировавшееся последние полвека, с замшелой крышей и ржавыми решетками на окнах. Внутри должны были царить тишина и пустота, а персонал должен был состоять из бабульки преклонного возраста, вяжущей бесконечные носки, и полупьяных санитаров, режущихся в карты на патологоанатомических столах-каталках.

Однако снаружи последний приют для упокоившихся душ выглядел вполне пристойно и даже блистал кое-чем — например, пластиковыми входными дверями и домофонным устройством фирмы «Сони». Вообще, крыльцо, выложенное гранитной плиткой, и навес над входом, поддерживаемый колоннами античного типа, смахивали больше на атрибуты какого-нибудь современного офиса, нежели ритуального учреждения.

Я прикоснулся к кнопке вызова, породив внутри мелодичный сигнал, и через несколько секунд из динамика домофона приятный мужской голос осведомился:

— Вы к кому?

Вопрос, конечно, интересный. У меня возник сильный соблазн сострить, что я зашел проведать одного знакомого покойничка — давно, мол, не виделись. Но я устоял перед этим искушением и принялся много, а главное — нелогично и бессвязно говорить.

Сам Бог велел впустить меня внутрь, чтобы в личной беседе разобраться, чего же я все-таки хочу.

Невидимка, слушавший меня, так и поступил.

Щелкнул электронный замок, и я переступил порог, оказавшись в просторном вестибюле, устланном роскошным ковром. Человек, впустивший меня, оказался охранником, дежурившим за стандартным столиком с барьером и монитором, на который скрытая видеокамера транслировала изображение улицы.

— Слушаю вас, — сказал охранник, привставая со своего места.

В вестибюль выходили три двери из ценных пород дерева, одна из них была закрыта не до конца, но из-за нее доносились не характерные щелчки костяшек домино и не пьяные возгласы картежников, а деловитое жужжание, словно там кто-то пылесосил ковры.

Теперь финт насчет сбора статистических данных для Профилактики вряд ли прошел бы.

— Два дня назад мой отец погиб в автомобильной катастрофе, — с ходу принялся сочинять я, внимательно следя за реакцией человека за барьером. — В отделении дорожной инспекции мне сказали, что его тело направили сюда. Можно ли это как-то уточнить? И если... если мой папа здесь, то когда можно будет забрать его... то есть, его тело... для похорон?

Охранник — если это был, конечно, именно охранник — и глазом не моргнул, выслушав меня.

Он достал откуда-то из недр стола толстую канцелярскую книгу и деловито спросил:

— Как фамилия вашего отца?

— Арда... — начал было я, но вовремя спохватился. — Ардашев Семен Петрович.

— Через «А» или через «О»? — уточнил он.

— Через «А».

— Два дня назад у нас было восемнадцатое, так?

— Совершенно верно.

Палец охранника с аккуратно подстриженным ногтем вел по списку. Список был длинным. И вообще, книга была заполнена более чем наполовину.

— Нет, — с сочувствием сказал наконец он. — Ваш отец в нашем реестре не числится.

— А посмотрите под другими датами, — с готовностью подсказал я. — Может, дорожники что-то перепутали...

Он покосился на меня, словно хотел что-то сказать, но все же стал добросовестно листать книгу, ведя по списку пальцем.

— Работы, вижу, у вас хватает, — провокационно заметил я. — Что — мрет народ, как мухи?

Замечание мое охраннику явно не понравилось, но реагировать на него он не стал.

Он просто захлопнул книгу и сухо сообщил:

— Извините, но умерших по фамилии Ардашев у нас нет.

— А неопознанные тела есть? Видите ли, у него не было в момент смерти при себе документов, и его могли отнести к неизвестным умершим...

Тут приоткрытая дверь, ведущая в недра морга, распахнулась, и в вестибюль выглянула молодая и, я бы сказал, весьма хорошенькая женщина в зеленоватом одеянии, состоявшем из свободных штанишек до колен и блузки навыпуск. Поверх этого костюма был надет грубый клеенчатый фартук.

— Толя, — крикнула она моему собеседнику, — когда у нас по графику следующий покойник?

Тот покосился куда-то за барьер и ответил:

— В пятнадцать тридцать. А что?

— Хочу сходить в банк, заплатить за квартиру. Успею как ты думаешь?

Толя пожал плечами:

— Если только в банк — успеешь. А если, как в прошлый раз, зайдешь в супермаркет — то сомневаюсь...

— Ну ладно, я полетела. Если Елизавета будет спрашивать, скажешь ей, что я скоро вернусь, хорошо?

— Хорошо. Да, слушай, у нас неопознанные в хранилище есть? А то вот гражданин интересуется...

— В данный момент — нет, — ответила женщина. — Ты же знаешь, что мы их не храним. У нас и для обычных-то покойников места не хватает...

И она исчезла за дверью.

Охранник красноречиво развел руками.

— Стра-анно, — протянул, как бы в замешательстве, я. — И куда же его могли тогда девать? Папахена-то моего, а? — Он лишь пожал плечами с равнодушным лицом. — Послушайте, а вы весь город обслуживаете? Или есть еще какие-то морги?

— Конечно, есть, — сказал он. — Почти при каждой больнице... Но туда обычно помещают нормальных покойников.

— Что значит — нормальных? — вскинулся я.

— Извините, — вежливо сказал он. — Оговорился... Я имел в виду усопших естественным образом. От болезни или по старости... А мы занимаемся только погибшими и наложившими на себя руки.

Мне невольно вспомнилась классификация смертей по Ильфу и Петрову, но в бутылку лезть по этому поводу не было никакого смысла.

— Ладно, спасибо, — сказал я. — Придется снова обращаться в дорожную инспекцию.

— Всего доброго, — воспитанно откликнулся он.

Я вышел на крыльцо и стал закуривать.

Пока я возился с не желающей загораться зажигалкой, с улицы на дорожку, ведущую к моргу, свернул фургон с надписью «Агентство ритуальных услуг» и, обогнув здание, исчез за углом.

Я направился туда, чувствуя себя разведчиком, осмелившимся проникнуть в глубокий тыл врага.

Однако ничего особенного у заднего подъезда не происходило.

Из кабины спрыгнул человек в черном костюме с галстуком, сжимая в руках пачку каких-то бумаг, подошел к двери и позвонил.

Из морга вышли парни в рабочих комбинезонах, похожие на грузчиков мебельного магазина. После недолгого, но бурного диспута с черным костюмом они открыли заднюю дверцу фургона и принялись выгружать и таскать внутрь здания деревянные ящики, обитые красным и синим материалом характерных очертаний. Гробы — вот что это было такое. Крышки были плотно закрыты, и, судя по возгласам разгружавших, в гробах было что-то тяжелое.

Ящиков было много, и я не стал дожидаться окончания разгрузки.

После морга грех было не довести проверку до логического конца. Я купил в цветочном магазинчике букет любимых маминых роз и поехал на кладбище.

• Предыдущая
• 57/106
• Следующая