Сны замедленного действия - Ильин Владимир Леонидович - Страница 52

• Предыдущая
• 52/69
• Следующая

– Гражданин Сабуров, постановлением прокурора города вы арестованы по подозрению в убийстве, – скороговоркой сообщает мне Нагорнов, демонстрируя заполненный на машинке бланк с угловым штампом.

– И кого же я, по-вашему, убил? – скептически осведомляюсь я.

Однако, похоже, Нагорнов считает обстановку не подходящей для объяснений.

– Будем разбираться, – уклоняется он от ответа и поворачивается к своим спутникам: – В машину его!

Один из людей в штатском прячет пистолет под мышку, освобождает мои ноги от ремня, а веревку на запястьях заменяет наручниками, которые тут же злобно впиваются в мою кожу.

Меня поднимают из кресла и скорее тащат, чем ведут к выходу. Но мне все-таки удается бросить Круглову:

– Что ж, спасибо за приют, Костя!

– На здоровье, – невозмутимо отвечает майор. У подъезда стоит «уазик». По-моему, тот же самый, на котором Нагорнов прошлой ночью подвозил меня в гостиницу.

Конвоиры усаживают меня между собой на заднее сиденье.

Появляется Нагорнов, несущий в руке мой «мобил».

Слава богу, что не забыли мой «чемоданчик»!..

По Дороге мы не разговариваем, хотя у меня есть множество вопросов к своим спутникам. Однако я подозреваю, что все мои попытки хоть как-то прояснить ситуацию будут бесполезны.

Чтобы скрасить ожидание, принимаюсь размышлять. Больше всего меня интересует, чью смерть на меня пытаются повесить мои неведомые противники. Ножина? Маловероятно… А может, Кругловой? Едва ли… Лугина? Если с «журналистом» что-то случилось, то – скорее всего… А если моими потенциальными жертвами полагаются и Ножин, и Круглова, и Лугин, и даже медсестра Ефимова? Нет, это абсурд! К тому же капитан сказал: «по подозрению в убийстве», а не «убийствах»…

Неужели они всерьез считают, что я мог расправиться с психотерапевтом?

И неужели мое отсутствие в городе было принято за попытку к бегству?

И кстати, как они меня нашли? Если только мне не удалось оторваться в Инске от слежки и те, кто следил за мной, доброжелательно подсказали Нагорнову, что я вернулся в Мапряльск, чтобы замести следы?..

Ладно, скоро все выяснится. Молчать дальше о том, кого я представляю, нет смысла. Буду говорить правду, только правду и ничего, кроме правды!..

Не может быть, чтобы мне не удалось доказать свою невиновность, тем более что Нагорнов не похож на туполобого мента, для которого важнее отчитаться о раскрытии преступления, чем найти истину…

Только бы они допросили меня сразу, а не откладывали это дело до утра! Чует мое сердце: нарыв созрел и вот-вот лопнет, а некто с помощью скальпеля пытается ускорить события, даже если хирургическое вмешательство чревато заражением крови больного…

К моему великому облегчению, по прибытии в ГОВД меня не отправляют за решетку, а тщательно обыскивают и доставляют в небольшой кабинет, на двери которого висит табличка: «Старший оперуполномоченный НАГОРНОВ Е.П.».

Хозяин кабинета допрашивает меня сам. Правда, один из сотрудников в штатском скромно присаживается в уголке, по-ученически подперев ладошкой щеку.

Держится Евгений сугубо официально. Обращается ко мне исключительно на «вы» и именует меня не иначе как «гражданин Сабуров». Правда, начинает допрос нестандартно. Вместо того чтобы занести в протокол мои паспортные данные, он долго вертит в руках удостоверение Академии наук, а потом решительно откладывает его в сторону и принимается расспрашивать меня о том, где я был сегодня да что делал. Чуть ли не поминутно, час за часом…

Поначалу я старательно выполняю свой мысленный обет говорить правду, но потом с тихим ужасом убеждаюсь, что это не так просто. Слишком много нужно объяснять в дополнение к каждому своему ответу, и , чем дальше я углубляюсь в объяснения, тем все больше осознаю, что история моя звучит в высшей степени подозрительно.

Например, как вразумительно объяснить, почему я полез тайно обыскивать чужие вещи в гостинице, а затем вдруг резко сорвался и помчался в Инск? И как доказать, что тем самым я не пытался скрыться от правоохранительных органов, а действительно намеревался уехать из Мапряльска? Вернее, скрываться-то я скрывался, но вовсе не от милиции… А от кого тогда? И сам точно не знаю. Не скажешь, что – от инопланетян…

Нагорнов – это не Круглов, он – лицо при исполнении, и все россказни о «летающих блюдцах» воспримет лишь как попытку ввести в заблуждение следствие.

Когда до меня это доходит, я начинаю злиться. В конце концов, я же не уголовник какой-нибудь, а тоже как-никак – при исполнении!.. Так почему я должен оправдываться и доказывать что-то провинциальным блюстителям порядка? В конце концов, это они должны доказать, что я кого-то ухлопал, вот и пусть стараются, а я посмотрю, как у них это получится!..

Однако надо признать, что у Нагорнова это получается недурно.

Например, он неожиданно перестает задавать мне вопросы о моем времяпровождении в течение последних суток, закуривает и, глядя куда-то в угол, спрашивает:

– Вы знаете Щербакова Геннадия Степановича? Признаться, вопрос этот застает меня врасплох. Почему-то я уже был уверен, что спрашивать меня исключительно будут о Лугине – ведь не случайно же он пропал неведомо куда, а пол его номера был забрызган кровью!

– Конечно, знаю.

– Когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

– Его подселили в мой номер вечером того дня, когда я прибыл в Мапряльск.

– Какие отношения между вами были?

– Вы знаете, вполне добрососедские.

– Ссоры между вами были?

– Нет. Какие могли быть ссоры, если мы виделись, как правило, только утром?

– Это точно?

– Что именно?

– Ну, то, что вне гостиницы вы никогда с гражданином Щербаковым не встречались? Я невольно начинаю потеть.

– Ну почему?.. Было как-то однажды, я входил в кафе, а он из него выходил…

– Что за кафе?

– «Голубые купола».

– Такого кафе в городе нет.

– Ну, может быть, и не «купола», а что-то еще… «Голубая даль», например… Или «туман». Факт тот, что – «голубой»…

Нагорнов как-то странно косится на меня, а его напарник в углу почему-то хмыкает.

– А вы не в курсе, с кем общался Щербаков во время пребывания в городе?

– Без понятия. Ну, с кем-нибудь из заводских, наверное, – он же в командировке был… Потом он в карты ходил к кому-то играть… По городу шатался… то есть ходил… Нет, точно сказать не могу.

– И успешно он играл в карты?

– Вряд ли. Во всяком случае, позавчера он у меня одолжил деньги…

– Много?

– Что? Нет, не очень. Пятьсот рублей…

Нагорнов задумчиво покивал, но глаза его заблестели.

Проклятие, они что, серьезно думают, что я мог бы ухлопать своего соседа по номеру из-за того, что он вовремя не вернул мне какие-то пятьсот рублей?!

– Послушайте, Евгений… Петрович!..

– Обращайтесь ко мне как положено.

– А как положено? Гражданин начальник, что ли?

– И не пытайтесь острить, Сабуров. Во всяком случае, на вашем месте лично мне было бы не до шуток…

– Это почему же?

– А посудите сами. Сегодня, в шестнадцать ноль три в номере двести три городской гостиницы был обнаружен труп гражданина Щербакова Геннадия Степановича, прибывшего в Мапряльск в командировку из Саратова и зверски убитого неизвестным лицом…

– Как это понимать – зверски?

– А так, что голова у него размозжена множественными ударами тупых тяжелых предметов. Такое впечатление, что убийца наносил эти удары в состоянии полной невменяемости… Далее. В кармане убитого обнаружена записка, отпечатанная на лазерном мини-принтере, содержание которой заставляет полагать, что покойный пытался кого-то шантажировать, требуя за свое молчание деньги… Кстати, в вашем «дипломате»…

– Эта штука называется «мобил», гражданин капитан. То есть «мобильный офис»…

– Пусть так. Имеется ли лазерный принтер в вашем «мобильном офисе»?

Пот все обильнее струится по моей спине.

– Ну и что? Знаете, сколько в мире модификаций мини-принтеров?

• Предыдущая
• 52/69
• Следующая