Вредность не порок - Ильина Лариса Анатольевна - Страница 41
- Предыдущая
- 41/77
- Следующая
– Сейчас постелю…
Пока я таскала из шкафа постельные принадлежности, Ефим устроился в кресле и хмуро уставился в одну точку.
– Что потом делать будем? – поинтересовалась я, чтобы немного разрядить обстановку.
– Надо подумать… – не сразу отозвался он. – Деньги нужны. Главное – в Москву попасть, остальное будет делом техники…
– Бронетанковой? – решила я пошутить, но любимый так сверкнул белками глаз, что я торопливо добавила:
– У меня на книжке есть деньги… Когда Сбербанк откроют, можно снять…
Это сообщение явно его обрадовало, он оживился, в глазах появился блеск:
– Это хорошо… Но это самый крайний случай. Я не привык одалживать, тем более у женщин… Бешеного надо разыскать…
«Опять про бешеного! – отметила я. – Кого это, интересно, он так величает?»
– А кто у нас бешеный? И как мы его будем искать?
И зачем нам бешеный?
– Да это кличка Бешеный, – засмеялся Ефим. Так я ж не дура, я это уже поняла. – Кольку так прозвали, бог его знает почему…
– Колю? Который со шрамом?
– Ну да. Если его найти, то и машина будет, и деньги.
Проблема в том, что я точно не знаю, где он сейчас. Пока есть время, подождем, он должен на связь выйти, если рядом…
– Где рядом, в городе? У этой пиликалки какой радиус действия?
– Нормальный радиус, – он бросил на меня снисходительный взгляд, – у него дом в этих местах, от бабки достался, но точно где – не знаю.
«Верно, Надька говорила про какую-то дачу…»
Видя, что Ефим малость отошел, я принялась приставать к нему с вопросами, но он отвечал неохотно, скорее, чтобы отвязаться. Застелив свою кровать чистым бельем, я любезно предложила Ефиму устраиваться, видя, что с его языка готов сорваться вопрос о том, где лягу я, торопливо сообщила:
– Вставай, это кресло-кровать, я себе здесь постелю…
Ефим поднялся, сохраняя на лице полнейшее равнодушие, и даже джентльменски помог мне раздвинуть эту на редкость громоздкую конструкцию. Через пятнадцать минут мы молча лежали, каждый в своем углу, я поморгала немного на потолок, потом в глазах все задвоилось, и я уснула…
Я проснулась, но открывать глаза не торопилась.
Ощущая кожей две горячие точки, упорно буравящие мне лоб, я знала, что это смотрит Ефим. И что у него на уме, одному богу известно… Он подошел и сел на край моей кровати.
– Ладно, не прикидывайся… Ведь проснулась уже…
После этого, конечно, делать было нечего, я разлепила веки и глянула на Ефима сквозь ресницы. Судя по солнцу, время далеко за полдень, неплохо мы поспали.
– Я не прикидываюсь, – отозвалась я недовольно.
Терпеть не могу, когда меня разоблачают. – Просто я всегда долго просыпаюсь…
– Ага, – кивнул он и склонил голову набок, – я заметил.
– Ну что, Бешеный не объявился? – сменила я тему, решив настроить Ефима на деловой лад. Что-то не очень мне его взгляд нравится, да и руку мне на коленку он зря положил. Все же кажется, что для более интимных отношений я еще не вполне готова. – Так мы его будем дожидаться, или, может, мне пойти деньги снять?
Ефим насмешливо сморщил нос, весело глядя мне в лицо, словно угадал мои мысли:
– И хочется, и колется, и мамка не велит?
Я помедлила с ответом. Его слова, а особенно тон меня здорово покоробили, однако я не была уверена, что правильно поняла, поэтому уточнила;
– Это ты о чем?
Он рассмеялся, легко и задорно, глядя на это, я неуверенно улыбнулась, а Ефим наклонился и быстро меня поцеловал:
– Все в порядке, малышка! Ты у меня умница!
Удовлетворившись тем, что попала в разряд умниц, я направилась умываться. Наткнувшись на грязные вещи Ефима, принялась заталкивать их в стиральную машину, но тут он появился на пороге и поинтересовался:
– У кого из соседей есть стиральная машина?
Прикинув, я качнула головой:
– Ни у кого…
– Значит, все поймут, что это ты стираешь?
Поняв намек, я задумалась. Это что же, руками стирать? Джинсы? Ужас какой… Я сурово сощурилась и объявила:
– Я руками не могу…
Джентльмен искренне озадачился:
– Почему?
– Когда мы на твоем «Мерседесе» летели, я так сильно руку ударила, болит, прямо терпенья нет… – не моргнув глазом, соврала я. И чтобы до него лучше дошло, намекнула:
– Вообще-то мне есть во что переодеться…
Пришлось Ефиму, образно говоря, засучить рукава и вплотную заняться своей одеждой. Нежно прижимая к себе «больную» руку, я вертелась рядом и давала ценные указания. Под моим чутким руководством с задачей Ефим справился прекрасно.
Следующие два часа я провалялась на кровати, изредка заглядывая в раскрытую книгу и маясь от скуки. Ефим все это время усердно орал в рацию, ну не орал, конечно, а, сдвинув брови, сурово вопрошал:
– Бешеный, прием… Бешеный, ты меня слышишь?
Ответь…
Однако Бешеный словно оглох. Наконец я начала психовать, сверля Ефима нервным взглядом.
– А если он уже давно уехал? Или рацию потерял? Чего мы дожидаемся? Нельзя же месяц сидеть на одном месте и разговаривать с рацией! Поговорил бы лучше со мной, может, толку больше было бы…
Такая постановка вопроса Ефима заинтересовала:
– Что ты предлагаешь?
– Я же говорила, у меня есть деньги…
Он глубоко вздохнул:
– Боюсь, ты просто недопонимаешь ситуацию… Мы не можем просто так разгуливать по городу. Нас ищут.
Вернее, меня. Или встреча с двумя мужиками, которые приложили твою подружку об забор, тебя не впечатлила?
Ты не задумывалась о том, как они вас нашли? А тот, кого зарезали на крыльце у Иры? По моему разумению, твоя подружка все прочувствовала в полной мере. Иначе не слиняла бы в один момент. Думаю, Юрка ей объяснил, что к чему.
– Не понимаю, – нахмурилась я, – Ирке-то что грозило? Чего ей бояться?
– Как чего? – Ефим искренне изумился. – На крыльце ее дома труп, и ты сама говорила, в каком виде…
Или тебе этого недостаточно?
Я закинула книжку за спину и села, поджав ноги. Такое объяснение мне не нравилось, но, как ни крути, это первое, что пришло в голову следователю, участковому, мне и даже Надьке. Ей, правда, мерещилась ревность, а выходит, может быть, кое-что покруче. Возможно, этот Простырь пришел за камнями… Или, вероятнее, за Юрой. Или хотел у него что-то узнать… О камнях? Или о том, у кого они? А они у Ефима… И Юра Простыря.., за друга… А почему он его зарезал? Ирка видела у него пистолет. Не хотел шуметь… Ерунда, пистолет был с глушителем, в этом можно быть уверенной, Ирка разбирается не только в импрессионистах. Так, что тогда остается?
Что Ирка или живой свидетель, или мертвый… Мертвого не нашлось, выходит, она действительно сбежала с Юрой. Господи, как все перевернулось с ног на голову…
– Ты чего мечешься? – окликнул меня Ефим. – Вспомнила что-то?
– Да нет… Просто думаю… Пытаюсь представить…
А у друга твоего пистолет был?
– Пистолет? У какого?
– У Юры…
– Да откуда у него пистолет? – дернул Ефим плечами. – Что за глупости… Что он, бандит какой-нибудь?
Звучало это несколько фальшиво, особенно последняя фраза. Суть от того, кто как называется, не меняется.
Бандит, бизнесмен, спортсмен… А пистолетик-то был, ты хоть крути глазками, хоть нет.
– Откуда, сказать не могу. Но Ирка сама видела…
С глушителем. У нее отец был военным…
Тут Ефим вдруг хлопнул себя по колену и сквозь зубы процедил:
– Черт.., – потом кулак стиснул и снова:
– Черт, черт…
Похоже, мое сообщение здорово его озадачило, поразмышляв какое-то время, Ефим спросил:
– А когда она видела?
Я кратенько изложила версию того, как однажды подружка случайно заглянула на соседский участок.
Ефим молча выслушал, поднялся и ушел на кухню.
Я направилась следом, взяла чайник, поставила на плиту. Спросила:
– Есть хочешь?
– Нет…
– И я не хочу… Слушай, уже вечер, скоро банк закроется, не успеем деньги снять… Я же вижу, как ты нервничаешь… Брось эти дурацкие замашки, я не собираюсь тебя содержать, в Москве отдашь…
- Предыдущая
- 41/77
- Следующая
