Вредность не порок - Ильина Лариса Анатольевна - Страница 55
- Предыдущая
- 55/77
- Следующая
– Чушь! – взревел Бешеный. – Мы же до утра были с вами!
Я цыкнула, чтобы он не орал посреди ночи, и пропела:
– Ирка видела… Она не спала… И мне рассказала…
– И когда же она успела? – зловеще протянул Бешеный, склонившись ко мне вплотную.
«Господи, попала! – с замиранием сердца подумала я. – Только черт меня за язык дернул…»
Теперь я здорово перепугалась, сообразив, что свою догадливость надо было держать при себе. Однако желание ее проверить оказалось сильнее, и вот теперь я сидела, съежившись под весьма неприятным взглядом своего спутника. Слабым утешением было то, что часть этой истории становилась более-менее понятной. В памяти всплыла мельком оброненная нашим участковым фраза о расстрелянной у рыбхоза «Тойоте» с тремя трупами.
О какой-то «Тойоте» Ефим справлялся у Бешеного, на что тот ответил, что происшествие списали на разборки в соседнем районе. А зачем беспокоиться о чужой «Тойоте»? Вот и выходит, что машинка это своя, вернее, собственноручно расстрелянная… А днем Надьку приложили физиономией о шершавый забор, сильно интересуясь, всю ли ночь три героя провели возле наших юбок. С чего бы?
– Чего же ты заткнулась? То фонтаном перло, а теперь цветочек аленький… Дальше-то что было?
– Сам, что ли, не знаешь? – досадливо буркнула я, отворачиваясь. Продолжать беседу категорически расхотелось. И с чего это вдруг я решила, что Бешеный на моей стороне?
– Не знаю. Давай, давай, покайся… Или помочь?
Голос у Бешеного сделался неприятным, в нем появилась какая то странная металлическая дрожь, я потосковала, потосковала и решила, что лучше уж его не раздражать.
– Вы смотались.., вдвоем с Ефимом. – Я вопросительно посмотрела на Бешеного, но он молчал. – Юрка остался с Иркой. Потому что она никак не хотела спать…
Я думаю, что пока вас не было, Ирка показала Юрке свой драгоценный альбом… Хотя его гораздо больше заинтересовало место, где она его спрятала… – Тут я перевела дыхание и скороговоркой выпалила:
– Вернулись вы с Ефимом, и Ирка увидела что-то, что видеть ей было нельзя. Скорее всего, она под каким-то предлогом вышла в сад и подглядывала у забора. И кто-то ее застукал…
Юрка, да? – В голове вдруг мелькнула догадка, и в животе стало холодно, словно там образовался айсберг.
Я скрючилась и, застучав зубами, протянула:
– Только теперь не говори, будто не знал, что ее убили…
– Не знал, не знал! – весело хихикнул Бешеный. – Ей-богу, не знал… Юрка, дурак, и правда сказал, что с ней уедет… – После чего хихикать он перестал и вроде бы расстроился:
– Ох, и чудная ты баба… Как тебе все это в голову пришло? Ну ладно, разберемся… Иди-ка сюда…
И протянул ко мне руку. В другой я весьма отчетливо разглядела наручники. Теперь и гадать нечего, мы с Бешеным в одном окопе не уместились… Я мгновенно перекинула ноги через бревно и рванула к лесу, Бешеный хапнул рукой в воздухе, но безрезультатно. К этому моменту я уже лосем ломилась по редкому кустарнику, заботясь лишь о том, чтобы не растянуться на кочке. Но, на мою беду, с бегом по пересеченной местности у Бешеного было гораздо лучше, чем у меня. Через несколько секунд за спиной раздалось натужное сопение, и я полетела кувырком под ближайший куст. Еще через секунду он грохнулся на меня всей массой, я взвыла, однако, получив немедленно под ребра, тявкнула и успокоилась.
Перекинув меня через плечо, словно драгоценный персидский ковер, Бешеный потихоньку направился к конюшне. Вел он себя осторожно, оглядывался по сторонам и входить внутрь не торопился. Несколько минут мы проторчали в близлежащих кустах, Бешеный сидел на корточках, я цепляла по густой траве скованными руками, ругая про себя всех известных мне мужиков. Вскоре поняла, почему он здесь высиживает: при лунном свете конюшня была как на ладони, однако с севера стремительно наползала черная громада туч. "От кого же он хоронится? – размышляла я. – От своих или от чужих?
Если он решил ехать к Ефиму выяснять правду, мало мне не покажется, хотя и ему, дураку, в живых не остаться, жаль, что он этого не понимает. И мне не поверил…"
Наконец Бешеный поднялся и пошел, я обрадовалась, потому что висеть вниз головой становилось уже невмоготу.
– С виду не скажешь, а здорова кобыла… – закряхтел этот сукин сын, сваливая меня возле дверцы стойла, – аж плечо натер…
Он замкнул браслеты на железную скобу, что торчала из стены.
– Это ты такой дохлый, – озлобилась я, напрочь забыв, что, когда молчу, толку бывает гораздо больше, – все мужики только языком трепать да водку хорошо лакать умеют, а на все остальное…
Ну вот… Так я и знала… Заполучив короткий, но весьма чувствительный удар мыском ботинка под дых, я заткнулась и снова загрустила. Положительно, обходительности в Бешеном не осталось ни капли.
– Дурак… – прошептала я через пару минут, глядя, как он заводит свою тачку, – дурак и есть… Ничего, скоро и до тебя дойдет, да только поздно будет…
– Чего ты там бубнишь? – поинтересовался вдруг Бешеный, высовываясь в окно. – Никак сказала чего?
Я скривилась и стала смотреть на потолок, а этот придурок возьми да и тронь машину с места. А поскольку от меня до передних колес было только метра три, то я заволновалась. Бампер неумолимо надвигался, сухо постреливал под шинами песок вперемешку со щепками, а через лобовое стекло на меня радостно скалилась изуродованная физиономия.
– Эй, – я старалась сохранять спокойствие, – это не очень хорошие шутки… И вообще, такие шутки могут закончиться травмами… Коля, у тебя там педалька такая есть, тормоз называется. Не балуй и немедленно нажми на нее. Имей в виду, я все скажу Ефиму. Ему это не понравится… Коля, он тебе что сказал? Все надо доводить до конца, он не велел тебе меня давить…
Последний аргумент почему-то показался Бешеному убедительным, я услышала, как едва слышно скрипнул ручник, и наконец выдохнула. С моего лба катился пот.
Бешеный подошел и сел на капот.
– Так о чем ты все толкуешь?
– Наручники…
– Что?
– Наручники…
– Еще чего?
– Тогда пошел в задницу…
– Чего?
– Слуховой аппарат купи…
После последней Колиной выходки мой страх неожиданно отступил. Трястись, каждую минуту ожидая, какая очередная глупость придет ему в голову, я не могу. Для этого у меня нервов не хватит.
– Ты не веришь, что Юрку Ефим убил?
– Нет…
– А Мутного?
Бешеный вроде дернулся уточнить, откуда я знаю, да промолчал.
– Ну? – с нажимом повторила я. – Мутного? – Он кивнул. – А почему? Ты же все своими ушами слышал, неужели нельзя мозгами пошевелить? Сова сказал, что Седой сбежал, когда Мутный был в отключке? Что он снова обдолбался и, вместо того чтобы зарыть Простыря, притащил его на крыльцо? И финку рядом положил? Вот что я тебе скажу: Мутный сошел с катушек после того, как ему пришлось закапывать Юрку и Ирочку… Они по ночам ему стали мерещиться… И Ефим с Совой привезли его к тебе для разборок, только ведь он опять ни черта не соображал. Думаешь, случайно? И не успел он рот раскрыть, как ему его уже заткнули… Знаешь зачем?
Чтобы тебе не проболтался. Одного только не пойму, – забормотала я скорее уже для себя, – на кой черт я ему?
– А? Кому? Ты про кого? – закудахтал надо мной Бешеный, а я взяла да и послала его подальше. – Ничего себе, – протянул он, – а еще учительница…
Это я и раньше слышала… Коля немного помолчал, почесал в затылке, вздохнул:
– Поехали, что ли?
Что это он советоваться со мной стал? Может, так и надо было с самого начала – посылать его почаще и подальше?
– Куда поедем?
– Домой.., ну, на дачу. Поговорим, разберемся…
– Коля, Ефим – дурак?
– Нет, конечно…
– Тогда не будет он с тобой разбираться. Пристрелит, и все. Я такое уже видела.
– Не боись… – Бешеный снисходительно похлопал меня по щеке и нагнулся отмыкать наручники. – Не пристрелит. Мы с тобой ему еще нужны.
Вот те раз… И, чтобы не сойти с ума от распиравших меня вопросов, я выпалила:
- Предыдущая
- 55/77
- Следующая
