Секрет лабиринта Гаусса - Имшенецкий Вячеслав Андреевич - Страница 14

• Предыдущая
• 14/41
• Следующая

Перед тем, как отпустить Таню, Петька обвязал ее своим ремнем, петлю забросил на мокрую веревку и застегнул пряжку.

— Если руки сорвутся, — сказал он, — ремень тебя удержит.

Таня перебралась быстро. Оставшись один, Петька запихал в мешок телогрейку, Шуркину одежду, капкан и, окинув взглядом уже затопленный уступ, пополз по веревке. Тяжелый мешок, висевший за спиной, и иногда касался белых бурунов, и тогда Петьку дергало, натягивалась веревка.

ТОКИО. АВДЕЕВУ.

Ныряющая в волнах коряга зацепилась за веревку. Задергалась, заколотилась, как живая. Петька испугался, быстрей заработал руками и, раскачавшись, прыгнул на остров. Веревка натянулась и лопнула. Отсюда было видно, как короткий конец вылетел из воды и, словно ремнем, стеганул по стенке хребта.

— Выбирай веревку! — закричал Тимка.

Подскочили, потянули. Мокрая веревка ложилась большими кольцами на песок. Шурка осмотрел разрыв, чмокнув губами:

— Жаль, большой кусище пропал.

— Радуйся, что сами не пропали.

Шурка сплюнул:

— Со мной не пропадешь. В таких делах я фартовее всех.

— Ты хвастунее всех.

Шурка промолчал, потому что у Тимки глаза сузились и не обещали ничего хорошего.

Таня расплела косы, выжала воду из волос, села на камень, чтобы снять башмаки, и заметила на песке какие-то вмятины. С одной стороны они шли часто, с другой — были еле заметны. Таня встревожилась.

— Мальчишки, здесь на острове, наверно, еще кто-то есть.

Шурка от Таниных слов часто замигал. Петькина рука скользнула в карман к ножу. Тимка вздрогнул, оглянулся назад.

— Мальчишки, здесь, возле меня, посмотрите.

Следы были непонятными. Ни волк, ни рысь, ни изюбрь. Даже медведь таких следов не оставляет. Может, это был человек? Но почему он так передвигался, как будто шел на локтях или на пятках, не касаясь пальцами мелкого щебня?

Параллельно следам шли по обе стороны редкие, но глубокие ямки. И тоже не определишь, кто их оставил. Щебень и песок осыпались, и разобраться невозможно. Может, кто шел на костылях, обмотав ноги тряпками?

— Проверим, куда они идут.

Тимка снял с себя рубаху и штаны, бросил на мешки. Отыскал в щебне острый камень, зажал в правой руке. Петька вытащил нож, раскрыл, подал Тане.

— Покараульте вещи, а мы сходим, посмотрим.

Шурка отскочил от мешков:

— Я не буду оставаться. Тоже мне, дурачка нашли, он нас здесь сразу угробит.

Таня взяла у Петьки нож, села на мешок:

— Иди, Шурка, с ними, я одна останусь.

— Ха, ежели это тот самый убивец, он и тебя не пожалеет.

— А я за камень спрячусь, иди, Шурка, иди.

Петька, сердито сопя, сбросил с себя сырую одежду:

— Ладно, пойдем все.

У обвалившейся скалы догнали Тимку. Стали внимательно рассматривать землю. Непонятные следы то шли вверх к камням, то спускались к воде, местами пропадали, смытые тяжелыми волнами. В одном месте обнаружилась широкая канавка, как будто кого-то тащили волоком за воротник. И сразу следы исчезли.

— Смотрите, наверху пещера, — прошептала Таня.

Петька быстро взял у Тани нож:

— Ждите здесь, я подкрадусь.

— Не лезь, Петька. Ежели он там притаился…

Не дослушав Шурку, согнувшись, Петька бесшумно, как тень, побежал между камней к пещере.

Ребята спрятались за торчащую ребром глыбу и наблюдали за Петькой. Вот он остановился перед темным сводом, как будто прислушался, и на цыпочках вошел в пещеру. Тимка, глядя вверх, втянул от волнения голову в плечи, сжимая в руке острый камень, похожий на кинжал. Петька не показывался. Среди скал шумела разъяренная река. Шлепали волны. Вода, стекая обратно, тащила за собой мелкие камни. Шаркающий звук пугал Таню. Из пещеры земляным комочком вылетела летучая мышь. Расправила крылья, поднялась выше и скрылась за скалой. Следом за ней вылетело еще несколько штук, шарахаясь друг от друга, разлетелись в разные стороны. Наконец, появился Петька. Он посмотрел по сторонам и спокойно спустился вниз.

— Бояться нечего, — сказал он, — пещера пустая.

Обследовав склон, ребята никаких следов не обнаружили и повернули обратно.

— Тимка, кто это мог быть?

— Не знаю, Таня. Наверно, зверь какой-нибудь.

Они подходили к своей стоянке, когда Тимка отпрянул назад:

— Ложись!

Упали. Задышали в песок.

— Кто там? — тихо спросил Петька.

— Ворона! Ползите ко мне!

Подползли и стали наблюдать.

— Они зазря не прилетают, — прошептал Тимка, — где-то пожива есть.

Ворона перелетела с одного камня на другой, каркнула осипшим голосом, подпрыгнула и, свистя большими крыльями, поднялась на зубец скалы и опять каркнула.

— Кричи. Кричи. Показывай нам, где жратва лежит, возьмем у тебя маленько.

— Шурка, а как ты думаешь, какая жратва?

— Понятно какая: кабарга, коза, изюбрь. — У Шурки заблестели глаза: — А может быть и сохатка со скалы бухнулся и лежит себе свеженький, нас ждет. — Шурка глотнул слюну: — А в нем килограммов триста, не меньше. А следы, я думаю, это он оставил…

Тимка оглянулся назад:

— Тише вы там!

На крик большой вороны прилетели три маленькие и, опасливо поглядывая на ребят, кружились над островом. Вытянув шею, как петух, опять закричала большая ворона и, расправив крылья, резко пошла вниз на другую сторону скал. Три маленькие нестройно поспешили за ней.

Тимка быстро надернул на себя одежду, схватил у Петьки нож, сунул ноги в башмаки.

— Сейчас вернусь, — и побежал вдоль скал.

Обогнул одну глыбу, другую и скрылся. Немного полежали молча, потом поднялись. Шурка потер руки:

— Чую я, мясечка наедимся до отвала.

— Не радуйся раньше времени, может, там и не зверь лежит.

— А кто? — испугался Шурка.

— Никто.

«Карр-карр-карр» разнеслось над островом.

— Ура! — закричал Шурка, — поживу Тимка отобрал.

Четыре вороны вынырнули из-за скал, покружились над ребятами и уныло потянулись в сторону затопленных сосен. Издали казалось, что это они крыльями поднимают белую пену над рекой. Шурка поклонился им вслед:

— Спасибочки за гостинец.

Тимка почему-то не возвращался. Петька поднял на плечи мешок:

— Давайте занесем шмутки в пещеру и пойдем его искать.

Быстро поднялись к пещере. Вещи сложили в темном углу подальше от выхода. Шурка как будто чувствовал удачу, настроение у него поднялось.

— А пещера ничего себе, знатная, — сказал он, — если бы харчи были, в ней можно хоть сто пятьдесят шесть лет прожить. Камнями отбиваться. А если обваливаться начнет, то и выпрыгнуть всегда успеешь.

— Такую пещеру, Шурка, бомбой не развалишь.

— А если, Петька, две сбросить?

— Бесполезно. Хоть сто. В ней дикари жили, а они, ты, Шурка, не думай, не дураки были.

— Сам знаю — они огонь придумали.

Как по команде остановились: пахло костром или, вернее, паленой щетиной. Петька, как сумасшедший, ни слова не говоря, вдруг бросился обратно на скалу, исчез в пещере и через мгновенье вылетел оттуда с котелком. Побежали по сыпучему щебню, между водой и скалами. Поглядывали на зазубренные вершины. Но перехода на ту сторону скал не видели. Неожиданно сзади ребят раздался переливистый свист. Оглянулись. В трещине, которую они совсем не заметили, стоял Тимка и махал им рукой.

— Молодцы, что котелок захватили, мяса наварим! — блаженно улыбаясь, он взял у Петьки котелок, спустился к воде, стал споласкивать.

— Косуля там или что еще побольше? — спросил Шурка.

— Кабан. Молодой кабанчик, — почти пропел Тимка. — Те следы у пещеры были его. Передние ноги перебиты. На коленках шел, а задними, наверно, упирался. От воды на скалу залез, не удержался и на ту сторону хряпнулся.

• Предыдущая
• 14/41
• Следующая