Современная снасть: Любителю-рыболову - Индыченко Слава Пантелеевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/9
• Следующая

В литературе не раз описывалась «нудная» поклевка линя и указывалось, что ловля линей – настоящее мучение для рыболова и испытание его терпения. Оказалось, что и это утверждение опровергается при ловле новой снастью.

Летом 1975 года мы рыбачили на одном из «диких» озер Волынской области. В озере было много раков, за которыми приходилось нырять с маской. Примерно на глубине 2 м в озере начиналась густая растительность, полоса которой достигала трехметровой глубины. После того как границы растительности были обозначены двумя воткнутыми в грунт вешками, в этот район утром была заброшена насадка (кусочки рачьего мяса).

Примерно около 7 утра начался клев линя, изредка попадался и окунь. Оказалось, что, применяя сверхчувствительный поплавок, совсем не отличить клев линя от клева такой рыбы, как карп, карась, лещ. Линь так же спокойно приподнимал со дна наживку, стержень всплывал, следовала подсечка, и линь вываживался на берег.

В процессе вываживания линь упирается носом в дно, и его трудно сдвинуть с места. Такие приемы, как легкое поддергивание лески или постукивание по удилищу рукой при натянутой леске, очевидно, раздражают линя или причиняют ему боль, и он быстро идет к берегу, хотя по пути может еще один-два раза уткнуться в грунт.

Густая водная растительность, через которую приходилось «протаскивать» линей, не мешала вываживанию, так как была мягкой, а леска оставалась все время натянутой.

На этом же озере на глубине 7 м с лодки ловилась крупная (до 400 г) плотва и подлещики весом до 900 г. И плотва, и подлещики также клевали, поднимая вверх стержень поплавка. И даже, что весьма интересно, когда в районе Киева случалось «вполводы» ловить синца, то и эта рыба при поклевках чаще всего поднимала стержень.

Почти всякая рыба, прежде чем проглотить наживку, пробует ее, смакует, отрывая от дна, а затем уже или выбрасывает ее, или освобождает крючок от насадки, или, что бывает гораздо реже, – решительно заглатывает.

В таких поклевках (на подъеме поплавка) кроется много интересного. Логично, что рыба должна поднять наживку со дна на высоту, равную половине ширины ее тела.

Скажем, среднего размера карась поднимет наживку (а следовательно, и стержень) всего на 3–4 см. Однако, когда рыболовы удят карася обыкновенными удочками, где грузило расположено на расстоянии 15–20 см от крючка и одним концом лежит на грунте, вследствие чего перьевой поплавок находится в воде в слегка наклонном положении, бывают случаи подъема поплавка при поклевке, после чего он ложится на поверхность воды.

На новой снасти при поклевках стержень зачастую поднимается на высоту всей подводной части, т. е. на 18–20 см.

Анализируя такое явление, можно прийти к выводу, что рыба, взяв насадку в губы, смакует ее, стоя на одном месте, а затем, медленно переходя из позиции «головой вниз» в позицию «головой вверх», заглатывает наживку. Этим, очевидно, можно объяснить такой высокий подъем стержня поплавка при поклевке.

Не поднимая поплавка, а утаскивая стержень под воду, как правило, клюет мелкая рыба – ерш, окунь, пескарь и пр. Этим же характерен клев подуста, что, очевидно, объясняется особым строением его рта.

Важное преимущество новой снасти – возможность подальше забросить наживку. Дальний заброс характерен тем, что на глубине может чаще встретиться рыба, он позволяет обловить значительно большую площадь, маскирует рыболова.

Известны случаи, когда карпы утаскивают снасти именно в тот момент, когда рыболов отошел от них или прилег на землю. Почему это происходит? Мы полагаем, что рыбы не только прекрасно знают подводный мир, но изо дня в день приближаясь к берегу и удаляясь от него, «запоминают» постоянно находящиеся на нем объекты. Поэтому рыболов с удочкой, как «инородное тело» на берегу, вызывает подозрение у рыбы (особенно крупной, которая длительное время провела в данном водоеме). Когда же рыболов исчезнет из поля ее зрения, она смелеет и, наверное, «решает рискнуть», бросаясь на наживку и резко утаскивая ее в глубь водоема вместе с удилищем.

То же можно сказать и об ужении с лодки. Крупная рыба «боится» лодки, а когда наживка лежит в 15–25 м от берега, то, очевидно, рыболов «выпадает» из поля зрения рыбы, и она, не подозревая подвоха, спокойно берет наживку. Поэтому если приходится ловить с лодки, необходимо забрасывать удочку не ближе 10 м от нее.

Ловля впроводку на речках также позволяет сделать вывод, что рыба не подходит близко к лодке, а поклевки, как правило, начинаются в 7—10 м от нее.

У опытных рыболовов может возникнуть сомнение, а не пугает ли рыбу такой длинный поплавок, особенно если ловить на небольших глубинах?

В 1976 году довелось рыбачить на озере Чевель Волынской области. Этот небольшой (до 400 м в диаметре) водоем УООРа зарыблен лещом, кроме того, там есть карась, красноперка, линь и много раков. Озеро интересно тем, что самая большая глубина в нем не превышает 2 м и на дне лежит мягкий пушистый ил торфяного происхождения. Его слой настолько толст, что, по рассказам егеря, попытки достать твердое дно 10-метровым шестом были безуспешны.

На этом озере, почти безлюдном, мы провели 3 недели. Ловили с берега, на расстоянии до 15 м, на глубине 160 см. На красного червя довольно бойко клевали подлещики, а на тесто и рачье мясо брали лещи. Почти ежедневно в улове попадались два-три леща до 2 кг весом. Очень интересно то, что лещи клевали только с 11 и до 14 часов, а все остальное время – подлещики, изредка караси и красноперки. Такое избирательное время клева лещей, очевидно, можно объяснить слабой видимостью наживки на дне, покрытом темно-красным илом, поэтому рыба клевала только в хорошо освещенное время суток.

Ловить на донную удочку в этом озере было бы невозможно, так как груз и насадка проваливались в ил, а благодаря поплавку наживка поддерживалась на иле.

Лещ особенно хорошо брал на рачье мясо и белое тесто, очевидно, из-за того, что эти насадки резко выделялись на дне своим цветом.

Таким образом, напрашивается вывод, что и очень осторожная рыба (а именно такой и является лещ) не боится длинного веретенообразного поплавка, а может быть, даже и не видит его, когда подходит к насадке.

Ловля чехони на этот поплавок с отпуском глубины всего на длину поводка, т. е. на 60–70 см, также свидетельствует о «безразличном» отношении рыбы к поплавку.

И в заключение несколько слов о приваживании и прикорме. Рекомендуется следующий состав прикормки: 2–3 стакана толченых сухарей из домашних хлебных отходов перемешивают с горстью геркулеса (овсяных хлопьев). В эту смесь добавляют столовую ложку муки, полученной из поджаренного и перемолотого (растертого) конопляного семени или семечек подсолнуха.

Поджаренное семя издает очень сильный запах, а лепестки геркулеса и мельчайшие крошки сухарей никак не могут насытить рыбу.

Указанного количества прикормки достаточно на день ловли.

На водоеме массу следует смочить, из вязкого теста скатать 6–8 шариков величиной чуть больше грецкого ореха и забросить их в зону ловли. Шарики пролетят 20–25 м, разобьются о воду, и крошки медленно опустятся на дно на площади 4–5 м2.

Активно разыскивая крошки сухарей и лепестки геркулеса, хорошо заметные в воде, рыба не пропустит и насадку.

При этой приваде в качестве насадки рекомендуется употреблять распаренный геркулес, который готовят так: горсть геркулеса помещают в марлевый мешочек, туго заворачивают его и на 2–3 секунды опускают в кипяток.

Затем крупу слегка отжимают и перекладывают в чистую тряпочку. Хлопья геркулеса становятся клейкими и хорошо держатся на крючке.

В качестве насадки можно также использовать опарыш, круто замешанное тесто и рачье мясо.

Время от времени (через 1,5–2 часа) в зону ловли следует подбрасывать 2–3 шарика, но не пытайтесь «подтянуть» рыбу к себе, так как эти попытки могут закончиться тем, что крупная рыба уйдет из района ловли.

При ловле на течении требуется более вязкий прикорм – нужно добавлять глину и скатывать шары покрупнее, чтобы они не разбивались о воду.

• Предыдущая
• 8/9
• Следующая