Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим - Страница 1
- 1/33
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
1
Фирдоуси
Шах-наме
Вступление
Слово в похвалу разума
Пришла пора, чтоб истинный мудрец
О разуме поведал наконец.
Яви нам слово, восхваляя разум,
И поучай людей своим рассказом.
Из всех даров что разума ценней?
Хвала ему – всех добрых дел сильней.
Венец, краса всего живого – разум,
Признай, что бытия основа – разум.
Он – твой вожатый, он – в людских сердцах,
Он с нами на земле и в небесах.
От разума – печаль и наслажденье,
От разума – величье и паденье.
Для человека с чистою душой
Без разума нет радости земной.
Ты мудреца слыхал ли изреченье?
Сказал он правдолюбцам в поученье:
«Раскается в своих деяньях тот,
Кто, не подумав, действовать начнет.
В глазах разумных – дураком он станет,
Для самых близких – чужаком он станет».
Друг разума – в почете в двух мирах,
Враг разума – терзается в цепях.
Глаза твоей души – твой светлый разум,
А мир объять ты можешь только глазом.
Был первым в мире создан разум наш,
Он – страж души, трех стражей верных страж,
Те трое суть язык, глаза и уши:
Чрез них добро и зло вкушают души.
Кто в силах разуму воздать почет?
Воздам почет, но кто меня поймет?
Не спрашивай о первых днях творенья
До нашего с тобою появленья,
Но, созданный всевышним в некий миг,
Ты явное и тайное постиг.
Иди же вслед за разумом с любовью,
Разумное не подвергай злословью.
К словам разумных ты ищи пути,
Весь мир пройди, чтоб знанья обрести.
О том, что ты услышал, всем поведай,
С упорством корни знания исследуй:
Лишь ветви изучив на древе слов,
Дойти ты не сумеешь до основ.
Далее Фирдоуси рассказывает о сотворении мира, человека, Солнца и луны. Затем следуют похвала пророку, разделы о том, как писалась книга, о поэте Дакики, который первым пытался создать «Шах-наме».
Восхвалением султану Махмуду завершается та часть эпопеи, которая носит название «Начало книги», после которой следует описание царствования древних царей.
Легендарные цари
Каюмарс
Что сказывает нам дихкан-сказитель
О том, кто первым молвил: «Я властитель»,
О том, кто первый на свое чело
Надел венец? Все было и прошло…
Поведал так старинных книг пытатель,
О богатырских днях повествователь:
Принес престола и венца закон
Царь Каюмарс, и начал править он.
К созвездью Овна солнце устремилось,[1]
Мир получил закон, и власть, и милость.
В созвездье солнце начало блистать,
Весна вселенной расцвела опять.
Стал Каюмарс вселенной властелином.
Он обитал сперва в краю вершинном.[2]
Себя и всех людей, для новых дел,
Он шкурами звериными одел.
Довольство он людскому дал жилищу —
Людей он научил готовить пищу.
Тридцатилетье длилась власть царя,
Сверкавшего на троне, как заря.
Возликовали твари, – все живое,
Все люди зажили тогда в покое.
Склонялось человечество пред ним,
Сияло счастье над царем земным.
Был сын отважный у царя державы,
Красавец, жаждавший борьбы и славы.
Счастливый Сиямак пленял сердца,
Он был отрадой славного отца.
Минуло времени с тех пор немало.
Держава Каюмарса процветала.
Был у царя один лишь тайный враг —
Бес Ахриман, чья сила – зло и мрак.
Был сын у Ахримана – волк-воитель,
Бесовских полчищ лютый предводитель.
Владыки блеск, царевича расцвет,—
Стал из-за них для беса темен свет.
Собрал он войско, на царя пошел он,
Отнять хотел и царство и престол он.
Открыл он замысел коварный свой,
Вселенную наполнил волчий вой.
Когда услышал Сиямак правдивый,
Что вышли, сея гибель, злые дивы,
Вскипела у царевича душа,
Полки собрал он, яростью дыша,
И вышел, тигра шкурою покрытый:
Тогда не знали панцирной защиты.
Сошлись две рати; Сиямак вступил
Отважно в бой с исчадьем адских сил.
Взмахнул косматой лапой див жестокий,
Переломил героя стан высокий,
Ударил витязя о гребни скал,
Потом когтями сердце разодрал.
Услышал Каюмарс о смерти сына,
И черным стало солнце властелина.
Зверье и птицы собрались толпой,
Ушли, стеная, горною тропой,
Ушли, вопя и плача, в скорби жгучей,
Над царским троном пыль вздымалась тучей.
Оплакивали сына целый год.
Но вот прислал посланца небосвод.
Сказал Суруш с отрадою во взоре:
«Сдержи себя, забудь на время горе,
Ты войско снаряди, – вот мой приказ,—
И племя бесов уничтожь тотчас.
Очисти лик вселенной от злодея,
Иди на битву, местью пламенея».
Властитель поднял к небесам чело,
На головы врагов призвал он зло,
Восславил господа и свет денницы
И осушил от слез свои ресницы.
Не знала сна и отдыха душа,
За Сиямака отомстить спеша.
Оставил сына Сиямак пригожий,
При деде он верховным был вельможей,
Хушангом звался Каюмарса внук,
Он был – ты скажешь – кладезем наук.
Ужасна с сыном вечная разлука,—
Дед на своей груди взлелеял внука.
Царь, в жажде мщенья, торопясь к борьбе,
Призвал Хушанга юного к себе.
Открылась внуку боль его живая,
Царь молвил, тайну сердца раскрывая:
«Сбирать войска вселенной буду я,
И клич кричать военный буду я,
А ты веди войска на бой суровый,
Я отхожу, а ты – вожатый новый».
В том войске – пери, птицы, дикий зверь,
И юный вождь их поведет теперь.
Явился черный бес, исполнен страха,
Взметнул, взрывая, к небу комья праха.
Сошлись две рати, сдвинулись тесней,—
И бесы побежали от зверей.
Хушанг ударил беса дланью львиной
И умертвил злодея в миг единый.
Он бесу отомстил за смерть отца,
С презреньем растоптал он мертвеца.
Царь Каюмарс насытил сердце местью,—
Пришла к нему кончина с этой вестью.
1
- 1/33
- Следующая
