Башня над пропастью - Ирвин Ян - Страница 73

• Предыдущая
• 73/119
• Следующая

Карана сделала маленький глоток. Вкус действительно был премерзкий.

— Она просто добавила какие-то травы пустыни. Какое-то женское снадобье. Она лишь пытается помочь мне. Вот, добавь туда меду. — Отпив своего чая, она причмокнула: — О, как вкусно!

Шанд мрачно пил свой чай.

— Я размышляю о предстоящем путешествии. Нас могут настигнуть соляные бури.

— Соляные бури?

— Бури, когда ветер поднимает столбы соляной пыли. Соль может убить, если ею надышишься.

— Соль может убить. Солнце может убить. Похоже, что угодно может убить в Сухом Море.

— Это так. Нам нужна палатка, сколько бы она ни весила.

— Тогда нести ее будешь ты.

Они допили свой чай, и Шанд пошел к стойке расплатиться. В это время девушка — работница закусочной присела на скамью рядом с Караной и что-то зашептала ей на ухо. В руке у нее был маленький пакетик. Карана засмеялась, покачала головой, затем ей пришла в голову какая-то мысль, и она начала что-то нашептывать в ответ. Официантка уставилась на Шанда — сначала удивленная, потом потрясенная, положила пакетик обратно в карман и пустилась наутек. Шанд праздно наблюдал за этой сценой, опершись на стойку. Карана подошла к нему.

— Мне нужен тар… пожалуйста.

Вынув серебряную монету из кошелька, Шанд вложил ей в руку.

— Мы уходим?

Щеки Караны слегка порозовели.

— Минутку. Встретимся там, через дорогу.

Пожав плечами, Шанд отвернулся. Вскоре появилась девушка-работница. Она передала Каране другой пакетик, а та, уплатив ей тар, обняла ее и поспешила к Шанду.

— Что там такое?

— Тебя это не касается. Женские дела. Ну, пойдем. — Как раз в эту минуту полуденное солнце блеснуло в серебристых крыльях большой почтовой птицы — скита. Покружив над центром города, скит спустился примерно там, где, как известно было Шанду, находилась городская ратуша. Он краешком глаза взглянул на Карану, проверяя, не чувствует ли она, что что-то не так. Но та насвистывала, вертя в руках маленький пакетик.

— Женские дела, — повторил Шанд. — Как таинственно! Ну а мне надо делать мужское дело.

— Ты имеешь в виду — пить, — насмешливо фыркнула она.

— Как тебе угодно! Ты сможешь развлечь себя чем-нибудь час-другой? А вечером мы закончим делать покупки.

Карана опять фыркнула.

— Ты не центр моей вселенной. Я собираюсь прогуляться. Встретимся в гостинице за обедом.

Шанд не смог бы объяснить, почему он утаил от Караны, куда направляется. После того как они расстались, он зашагал к ратуше. Эшмод жил в изоляции, и вероятно, здесь часто использовали скитов для передачи депеш. Но, с другой стороны, эти большие птицы славились тем, что они были очень злобные и почти не поддавались дрессировке. Дорогие курьеры!

Обогнув здание ратуши, он оказался на заднем дворе, где увидел конюшни и амбары. За дверью в конюшню мужчина средних лет энергично сгребал навоз рядом с желобом для стока воды.

Шанд приблизился к человеку и, поставив ногу на желоб, стал завязывать шнурок.

— Славный денек, — заметил он.

Конюх обрадовался возможности сделать перерыв в работе, опершись о лопату, приготовился к длительной беседе. Это был крупный парень с трясущимся животом и красным ртом — он явно любил выпить эля и посплетничать.

— Один из лучших, — согласился он. — Мое любимое время года — весна. Издалека?

— Проделал приличный путь. Через море. Я живу возле Туркада.

— Туркад! Это плохое место, я слышал. И говорят, в тех краях война.

— Боюсь, что так, — сказал Шанд. — Не скита ли я видел только что?

— Не знаю, — ответил конюх, поглаживая свой большой живот. — Я был внутри. Но мэр их использует.

— Злобные существа, эти скиты, — заметил Шанд. — По крайней мере, так мне говорили. Я никогда не видел ни одного близко. А хотелось бы.

Он лгал: он все знал о скитах и о том, как их приручать.

— Мерзкие! Мэр тут держит одного в большой клетке. Я покажу тебе, если хочешь. — Он прислонил лопату к стене конюшни.

— Мэр не будет возражать?

— Конечно нет! А с чего бы он стал возражать? Во всяком случае, его не будет до завтра — он уехал удить рыбу. Так что если и пришла депеша, ей придется подождать.

Шанд двинулся следом за конюхом. Пройдя по двору, он услышал, как в сарае яростно скребут чьи-то когти. Оттуда выскочила молодая женщина вся в царапинах, захлопнув за собой дверь.

— В чем дело, Крейса? — спросил конюх.

Закинув за плечо белокурую косу, Крейса повернулась к нему. Глаза ее метали громы и молнии, а рукав рубахи был разодран от локтя до плеча.

— Проклятая птица! Самая подлая из всех, с кем мне приходилось иметь дело. Не могу отвязать мешочек с сообщением.

— Можно мне посмотреть? — спросил Шанд, продолжая прикидываться простачком.

— Приложи глаз к дырке от выпавшего сучка, — посоветовал конюх.

— Большая! — с благоговейным страхом заметил Шанд. — Чем ты ее кормишь?

— Крысами и кроликами, — ответила Крейса.

В этот момент раздался ужасный крик, Шанд торопливо отпрыгнул и упал на землю: скит начал отдирать когтями и клювом древесину вокруг дырки, в которую смотрел Шанд. Крейса засмеялась:

— Ну-ка попробуй еще разок, старик, если не боишься, — бодро произнесла Крейса. — Так она скорее выдохнется.

Шанд отступил, изобразив на лице ужас. Он узнал то, что ему было нужно. На мешочке с депешей был черный тигель на белом фоне — знак Иггура.

В задумчивости он направился в гостиницу. Караны в ее комнате не было, так что он прошел в свою, лег на кровать и быстро уснул. Позже он проснулся, думая, что кто-то позвал его по имени, и увидел, что уже темно. Спустившись в столовую, он обнаружил, что Караны там нет и не было с самого утра. В комнате у нее было темно. Понюхав свечу, он понял, что ее не зажигали в этот день.

И все же еще не было поздно, — вероятно, она делала какие-то покупки. Несомненно, еще какие-то «женские дела». Он не спеша пообедал, но к концу трапезы Карана так и не появилась. Шанд забеспокоился. Все ларьки на рынке, должно быть, уже закрыты. К тому же Шанд вспомнил, что у Караны нет денег.

Он снова пошел туда, где они расстались. Ларьки и лавки были закрыты, а улицы пусты. Очевидно, в Эшмоде рано ложились спать. В одной лавке все еще горел свет, и после того как Шанд настойчиво постучал в дверь, ее открыл пожилой мужчина в красной ночной сорочке. Он был раздражен, но вежлив. Он не видел никого похожего на Карану.

Остальные попытки Шанда тоже не увенчались успехом. На небе уже появились звезды, когда старик устало поплелся к гостинице. Никаких новостей о Каране не было. Она исчезла.

Купив кувшин вина, Шанд уселся с ним на веранде, где было прохладно. Следующим шагом должен был стать визит к констеблям. Правда, ему не хотелось обращаться к ним. Теперь, когда депеша дожидалась возвращения мэра, ему меньше всего надо было привлекать к себе внимание.

Несколько часов спустя, когда кувшин опустел, Шанд вернулся в свою комнату. Когда-то Карана была очень находчивой, но после болезни утратила это качество. И она была не такой сильной, как когда-то. Шанд всерьез напугался.

Расставшись с Шандом, Карана немного походила по рынку. Ей бы хотелось купить многие вещи, включая великолепные мехи, но у нее было всего несколько медных монет — сдача от покупок, сделанных ранее.

Прогуливаясь по улице, она увидела парк с высокими пальмами и направилась туда. Когда она проходила под аркой ворот, кто-то ее окликнул. Повернувшись, она увидела стройного молодого человека в форме служащего. Кожа у него была усыпана веснушками, а волосы были морковного цвета. Из-за него она сразу же прониклась к юноше симпатией.

— Привет! — сказала она с дружеской улыбкой. — Я собираюсь прогуляться по парку.

Он улыбнулся в ответ.

— На стене за углом — карта. Вы хотите, чтобы я рассказал вам о достопримечательностях?

— Да, пожалуйста!

И он показал их ей на карте, представлявшей собой цветной план парка: водопад, поляна, пещеры.

• Предыдущая
• 73/119
• Следующая