Правила Дома сидра - Irving John - Страница 137

• Предыдущая
• 137/151
• Следующая

– Нет никаких сомнений. Я уверен в этом на сто процентов.

– Как же он мог! Ведь это его дочь.

– А мы всегда восхищались его умением держать своих людей в повиновении, – с содроганием проговорила Кенди. – Мы просто обязаны что-то предпринять.

– Мы? – переспросил Уолли.

– Нельзя же оставаться в стороне.

– Люди часто остаются.

– Если вы с ним поговорите, он еще сильнее разозлится, – переполошился Анджел. – И она узнает, что я вам все рассказал. Не надо ничего предпринимать. Мне нужно только одно – ваш совет.

– Я и не думаю с ним говорить. Я просто обращусь в полицию, – заявила Кенди. – Нельзя же полосовать ножом спины своих детей.

– А ей это поможет, если мы обратимся в полицию и у него будут неприятности? – спросил Гомер.

– Вот именно, – сказал Уолли. – Легче ей от этого, во всяком случае, не станет.

– И от вашего с ним разговора тоже, – сказал Анджел.

– Старая песня – надейся и жди, – тихо произнес Гомер. Но Кенди за пятнадцать лет так к этим словам привыкла, что ничего на них не ответила.

– Самое лучшее – пусть живет у нас, – предложил Анджел. – Тут она будет в безопасности. Она ведь может жить просто так, даже когда кончится сбор яблок.

– А что же она будет здесь делать? – спросила Кенди.

– У нас нет никакой работы. Соберут яблоки, и все, – сказал Гомер.

– Одно дело – они здесь живут в сезон урожая, – осторожно проговорил Уолли. – Я хочу сказать, поэтому все относятся к ним спокойно. Они ведь сезонники, мигранты. Им положено отработать свое и ехать дальше. Не думаю, что темнокожая женщина с незаконнорожденным ребенком большой подарок для Мэна. Во всяком случае, если она останется насовсем.

Но у Кенди на этот счет было другое мнение.

– Уолли, – сказала она, – все эти годы, что я здесь живу, я никогда не слыхала, чтобы их кто-то назвал черномазыми. Это не Юг, – прибавила она с гордостью.

– Бог с тобой, Кенди, – ответил Уолли. – Не Юг, потому что их здесь нет. А пусть одна из них здесь поселится, увидишь, что будет.

– Я этому не верю, – не согласилась Кенди.

– Ну и глупо, – сказал Уолли и обратился за поддержкой к Гомеру: – Верно, старик?

Но Гомер не сводил глаз с сына.

– Ты любишь ее? – спросил он Анджела.

– Да. И по-моему, я ей тоже нравлюсь. По крайней мере немного.

Он отнес на кухню свои грязные тарелки и поднялся к себе в комнату.

– Мальчик полюбил эту девушку, – сказал Гомер Уолли и Кенди.

– Ясно как божий день, старик, – сказал Уолли. – Ты что, только сегодня это заметил? – С этими словами он покатился на площадку перед домом и сделал несколько витков вокруг бассейна.

– А ты что на это скажешь? – обратился Гомер к Кенди. – Ведь Анджел влюблен!

– Надеюсь, теперь ему легче будет нас понять, – ответила она.

А Гомер думал о мистере Розе. Как далеко он зайдет? Что ему говорят его правила?

Уолли вернулся на кухню и сказал, что Гомеру есть письма.

– Я все время хочу их захватить и забываю, – объяснил он.

– Забывай и дальше, – отозвался Гомер. – Сейчас самая страда. У меня все равно нет времени отвечать на письма. Значит, можно и не читать их.

В конторе Гомера ждало уже три письма – от д-ра Кедра, сестры Каролины и от Мелони.

Мелони вернула анкету попечительского совета. Она и не собиралась ее заполнять; ее тогда взяло любопытство, и она решила на досуге вникнуть в нее. Дома перечитала несколько раз и пришла к заключению: составители анкеты – полнейшие идиоты.

– Мужики в костюмчиках, – сказала она Лорне. – Ненавижу мужиков в костюмчиках. А ты?

– Успокойся, Мелони. Ты вообще ненавидишь мужиков, – заметила Лорна.

– Особенно в костюмчиках, – уточнила Мелони. Поверх вопросов, так и оставшихся без ответа, Мелони черкнула коротенькую записку Гомеру:

«Дорогой Солнышко, я всегда думала, что ты герой. Я ошиблась. Прости, что доставила несколько неприятных минут. С любовью Мелони».

Гомер прочитал это послание поздно вечером в тот же день. Как обычно, он никак не мог заснуть и решил сходить в контору за почтой. Прочитал письма и д-ра Кедра и сестры Каролины. И остающиеся еще сомнения относительно саквояжа с золотыми буквами «Ф.Б.» окончательно рассеялись к утру вместе с ночной тьмой.

Гомер решил не сообщать в Сент-Облако о полученной от Мелони незаполненной анкете – зачем сыпать соль на рану, пусть не знают, что могли бы не отдаваться на милость попечителей, а потянуть, как есть, еще несколько лет. И сочинил д-ру Кедру и сестре Каролине один короткий ответ на двоих. Простой и математически ясный.

– Сожалею? – переспросил Уилбур Кедр, когда сестра Каролина прочитала ему ответ Гомера, – Он пишет, что сожалеет?

– Конечно, он не врач, – покачала головой сестра Анджела. – Его всегда будет мучить, что он чего-то не знает, что сделает ошибку из-за того, что нет диплома.

– Потому-то он и будет прекрасным врачом, – возразил д-р Кедр. – Самые непрофессиональные ошибки как раз и совершают врачи, которые уверены, что знают все. Как рассуждает настоящий врач? Всегда есть что-то, чего я не знаю. Стало быть, возможна роковая ошибка.

– Что же нам теперь делать? – чуть не плакала сестра Эдна.

– Так значит, он верит, что у человеческого эмбриона есть душа? – сказал д-р Кедр. – Прекрасно! Верит, что существо, живущее подобно рыбе в жидкой среде, наделено душой? Интересно, а какой душой, по его мнению, наделены мы, ходящие на двух ногах? Надо больше верить своим глазам. Если ему угодно играть роль Бога и учить нас, у кого есть душа, у кого нет, пусть бы заботился о душах, которые ежечасно взывают к нему! – почти кричал д-р Кедр.

– Ну что ж, – сказала сестра Анджела, – нам остается надеяться и ждать.

– Мне ждать некогда, – отрезал д-р Кедр. – Это Гомер может надеяться и ждать. Но не я.

Он поспешил в кабинет сестры Анджелы, сел за машинку и отстучал Гомеру простой, математически ясный ответ:

Запечатав конверт, д-р Кедр пошел на станцию, подождал поезда, надо же убедиться, что письмо отправлено. Потом начальник станции скажет, что, к его удивлению, д-р Кедр, который обычно не замечал его, вдруг махнул рукой и сказал: «Всего хорошего». Правда, слова были брошены вслед уходящему поезду, и начальник станции подумал было, что старик прощается не с ним, а с поездом.

С кем бы д-р Кедр ни прощался, со станции он двинулся обратно в приют; миссис Гроган пригласила его выпить чаю, но он сказал, что очень устал и хочет прилечь.

Сестра Каролина с сестрой Эдной собирали на холме яблоки, и д-р Кедр завернул в сад перемолвиться с ними парой слов.

– В твоем возрасте, Эдна, уже трудно собирать яблоки, – сказал он. – Пусть собирают сестра Каролина и дети.

Сестра Каролина пошла его проводить. И по дороге он ей поведал: «Если бы я хотел кем-то быть, я бы, вероятно, был социалистом. Но в том-то и дело, что я не хочу быть никем».

Потом пошел в провизорскую и затворил за собой дверь. Хотя пора сбора яблок уже наступила, день выдался такой теплый, что окно было открыто. Он закрыл и окно.

Взял новую банку эфира и, наверное, слишком сильно нажал на булавку, а может, лишний раз ее покрутил, так или иначе, дырка получилась больше, чем обычно, и эфир капал на маску крупными, частыми каплями. Рука, держащая конус маски, не однажды соскальзывала с лица, пока марля, по его оценке, как следует не пропиталась. Он немного придвинулся к окну, чтобы подоконник слегка касался маски, прикрывающей рот и нос. Когда пальцы ослабнут, давления подоконника хватит, чтобы удержать маску на месте.

• Предыдущая
• 137/151
• Следующая