Сын цирка - Ирвинг Джон - Страница 173

• Предыдущая
• 173/183
• Следующая

СЛУГАМ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЛИФТОМ, ЕСЛИ ОНИ НЕ СОПРОВОЖДАЮТ ДЕТЕЙ.

Джулия сказала, что подарок Вайнода очень трогательный. Хотя у офицеров службы безопасности отлегло от сердца, они стали задавать Дарувалле вопросы относительно того, откуда у него эта надпись. Они хотели полностью удостовериться, что плита не принадлежит историческому зданию, находящемуся под защитой государства. Их не волновало, что она снята с какого-то другого здания. Быть может, им не понравилась сама надпись — не зря же Фарук и Вайнод ее не любили.

— Это — сувенир, — заверил их доктор.

К удивлению Фарука, офицеры службы безопасности оставили ему плиту. Та шить эту штуковину на борт самолета было довольно обременительно. И даже в салоне первого класса стюардессы поморщились, когда он попросил их поставить плиту так, чтобы она никому не мешала. Вначале они предложили доктору опять развернуть ее, а потом оставили вместе с ненужными ему газетами.

— Напомни, чтобы я никогда больше не летал самолетами «Эйр Индиа», — пожаловался доктор жене так громко, чтобы его услышала ближайшая стюардесса.

— Я напоминаю тебе об этом все время, — ответила Джулия также достаточно громко.

Любому пассажиру первого класса, слышавшему их, супруги могли показаться образцом богачей, которые привыкли оскорблять людей, обязанных им прислуживать. Однако любой осуждавший их пассажир был бы не прав. Просто они принадлежали к тому поколению людей, которые очень резко реагировали на всякое проявление грубости. Слишком хорошо они были образованы и уже в достаточной мере мудры, чтобы демонстрировать нетерпимость в ответ на такую же нетерпимость. Фаруку и Джулии не пришло в голову, что, может быть, стюардессы так себя вели только из-за содержания надписи. Вероятно, их также уязвило, что слуги не могли пользоваться лифтом без сопровождения детей.

Инцидент оказался один из тех мелких случаев взаимного непонимания, который никто никогда не решит. Фарук подумал, что не случайно он покидает страну с таким неприятным настроением. Ему также не понравилось сообщение в газете «Таймс оф Индия», в которую Вайнод завернул украденную плиту. Раздел новостей информировал читателей о случае пищевого отравления в Ист-Дели. Двое детей умерли, а восемь других госпитализированы после того, как они съели «залежавшуюся» пищу с помойки в районе Шакурпур. Доктор Дарувалла еще раз прочитал это сообщение. Он знал, что дети умерли вовсе не от «залежавшейся» еды. Тупая газетенка имела в виду «протухшую» или «отравленную» еду.

Фаруку казалось, что самолет взлетает недостаточно быстро. Как и Дхар, он предпочитал место рядом с проходом, и по тем же соображениям: пиво и туалет. Поэтому Джулия будет сидеть у окна. В Лондоне они приземлятся почти в 10 часов утра. Весь полет до Дели пройдет ночью. Самолет был еще на земле, а доктор подумал, что видит Индию в последний раз.

Мартин Миллс мог бы сказать, что он прощается с Бомбеем по воле Всевышнего, однако Фарук считал. что это не так. Здесь не было воли Бога. Просто Индия не для каждого, как говорил небезызвестный отец Джулиан. Не воля Господа, а просто Индия, и этого вполне достаточно.

Когда рейс 185 авиакомпании «Эйр Индиа» покинул взлетную полосу аэропорта Сохар, шофер-убийца в такси уже курсировал по улицам Бомбея. Карлик все еще плакал, он был слишком огорчен, чтобы спать. Вайнод возвратился в город слишком поздно, чтобы успеть на последнее шоу в «Мокром кабаре», где он надеялся увидеться с Мадху. Придется искать ее на следующую ночь. От привычного мотания по району красных фонарей карлик пришел в угнетенное состояние, хотя ночь была такой же, как и все другие. Но Вайнод мог найти и спасти сбившегося с пути истинного человека. В 3. 00 бордели стали напоминать ему разорившийся цирк. Бывший клоун представлял себе клетки с безжизненными животными, ряды палаток, заполненных обессиленными и ранеными акробатами. Почти в 4. 00 утра Вайнод припарковал свой «Ам-бассадор» в аллее дома Даруваллы на улице Марин-драйв. Никто не видел, как он проскользнул в здание. Карлик топтался по холлу и тяжело дышал до тех пор, пока все собаки первого этажа не залаяли. После этого Вайнод вернулся в такси, не слишком удовлетворенный воплями жильцов, уже озабоченных кражей важной надписи в лифте.

Куда бы не направлялся карлик, ему казалось, что жизнь города от него ускользает. Но он не хотел возвращаться домой. В предрассветной мгле Вайнод остановил «Амбассадор», чтобы перекинуться шутками с транспортным полицейским в районе Мазагаон.

— Куда подевались аре машины? — спросил Вайнод полицейского констебля.

Полицейский махнул в сторону своим жезлом, будто направлял толпу или указывал на какие-то беспорядки. Но кругом было пусто: ни одной машины, ни одного велосипеда или пешехода. Кто-то из людей, спавших на тротуаре, проснулся, но не встал.

Констебль узнал шофера-убийцу Дхара, потому что каждый полицейский знал Вайнода. Констебль рассказал, что случились беспорядки — религиозная процессия вышла из района улицы Софиа Зубер, однако Вайнод и ее не заметил. Не нужный здесь ночью транспортный полицейский попросил Вайнода провезти его по всей длине Софиа Зубер, чтобы проверить, нет ли каких нарушений. Так с полицейским в салоне автомобиля Вайнод осторожно проследовал через одну из самых знаменитых трущоб Бомбея.

Никаких нарушений там не оказалось. Обитатели трущоб все еще досматривали свои сны. В той части Софиа Зубер, где почти месяц назад Мартин Миллс увидел смертельно раненую корову, Вайнод и транспортный полицейский застали конец какой-то процессии. В ней пели несколько святых и, как обычно, разбрасывали цветы. В канаве у дороги виднелось огромное кровавое пятно там, где в конце концов умерла корова. И беспорядки, и религиозная процессия связаны были с похоронами ее трупа: какие-то фанатики поддерживали жизнь коровы все это время.

Доктор Дарувалла по этому поводу сказал бы, что такого рода фанатизм также не является волей Бога. Обреченная на неудачу попытка тоже принадлежала «просто Индии», и этого оказалось больше чем достаточно.

Однажды майским днем Фарук вдруг решил показать своему другу Макфарлейну район под названием «Маленькая Индия». Было это спустя два года после его возвращения из Бомбея, в пятницу. Они поехали на машине Мака, имея в своем распоряжении лишь перерыв для ленча длиною в один час. Однако движение на улице Джерард показало, что на еду остается совсем мало времени и они успевают только доехать до «Маленькой Индии» и возвратиться в госпиталь.

Последние полтора года они подкреплялись всегда вместе, это случилось сразу же после того, как подтвердился анализ на СПИД у Макфарлейна, а его друг, гомосексуалист-генетик доктор Фрейзер, умер более года назад. Фарук не нашел никого, кто бы заменил ему Фрейзера для обсуждения достоинств проекта по исследованию крови карликов, а Макфарлейн не нашел нового друга.

Разговоры между доктором Даруваллой и доктором Макфарлейном по поводу того, как Маку живется с вирусом СПИДа, напоминали сдержанную стенографическую запись.

— Как дела, как поживаешь? — обычно спрашивал Дарувалла.

— Хорошо. Я не принимаю больше препарат AZT и переключился на ДД1, разве я не говорил тебе этого — отвечал Макфарлейн.

— Нет, не говорил. Но почему? У тебя уменьшается количество Т-клеток? — говорил Фарук.

— Что-то в этом роде. Они уменьшились до двух сотен. С препаратом AZT я чувствовал себя дерьмом, поэтому Шварц решил заменить его на ДД1. Стало веселее. Для профилактики я принимаю бактрим… чтобы не заболеть воспалением легких, — уточнял Макфарлейн.

— О… — произносил Дарувалла.

— Все не так плохо, как кажется. Если ДД1 перестанет действовать, есть еще ДДС и многое другое, я надеюсь.

— Рад, что ты так себя чувствуешь, — сообщал Фарук.

— Между прочим, я начал маленькую игру. Сижу и рассматриваю свои здоровые Т-клетки, представляя, как они сопротивляются вирусу. Вижу, как эти клетки обстреливают вирус, и он погибает, — объяснял Мак.

• Предыдущая
• 173/183
• Следующая