Акулу хотят съесть! - Исаков Дмитрий - Страница 27

• Предыдущая
• 27/50
• Следующая

— Еще неизвестно, кто из вас будет путаться! — ответил ей Томми. — И вообще, тебе не мешало бы подружиться с ней, а то придется нам сделать Ивану более покладистую подругу жизни, если она ему теперь, конечно, нужна!

— Не посмеете! — с отчаянием в голосе воскликнула Мурзилка, но тут Петруха наконец вспомнил о своих служебных обязанностях и мысленно напомнил дурехе, для чего ее сделали и что ей необычайно повезло, не то, окажись на месте тихой Иры какая-нибудь другая, менее управляемая особа, и тогда быть тебе, Мурзилка, вечной уборщицей и стряпухой, а еще хуже — служанкой этой мегеры!

Мурзилка, помимо необычайных амбиций, была очень покладиста и сообразительна и сразу же поняла, что Петруха прав, и не стоит напрасно кабанеть, тем более Ира — на самом деле довольно неплохая и не очень задается.

— Ладно, я больше не буду! — примирительно сказала она и протянула Ире руки. — Мир?

— Мир, — не веря своим ушам, прошептала та, но руки все же в ответ подала.

— Иван такой упрямый мужик, что даже нам вдвоем будет трудно с ним справиться! — весело сказала Мурзилка и неожиданно показала Ивану язык.

— Все, Ванька, хана тебе — они подружились! — предупредил его Томми и, взглянув на свою непонятно чему улыбающуюся Галю, добавил: — А если они еще и с Галкой подружатся, тогда и мне тоже хана!

А в это время, как бы послушавшись его, к Ивановым девушкам подошла Галя, и они все одновременно дружно обнялись и нежно расцеловались.

Иван злорадно посмотрел на Томми, тот жалобно — на Робаха, как бы ища у него защиты, но смутить Петруху было не так-то просто, тем более он знал все их мысли и намерения!

— Так мы идем гулять?! — спросила Галя и, не дожидаясь ответа, взяла Томми за руку и потащила его в ближайший ресторан.

Иван со своими женами, чинно, как и подобает солидному, дважды женатому человеку, последовал за ними, ну а Петруха прикрывал их сзади.

Зачем она повела их в кабак, для всех так и осталось загадкой, только один Робах знал, что это пользующееся дурной славой заведение до этого Галей не разу не посещалось, и так уж устроена женщина: если чего для нее нельзя, то уж очень даже хочется, а тут как раз удобный случай — с такой славной компанией не страшно пойти хоть к черту в преисподнюю.

Посадили их в очень хорошее место — в углу, недалеко от сцены.

В зале, несмотря на ранний для ресторанов час, было очень много народу — публика разношерстная и по преимуществу молодая, а соответственно — буйная.

Многие компании притащили с собой Робахов, над которыми уже успели поизмываться, вырядив их в несусветное тряпье, а некоторых разрисовав с головы до ног, сообразно своему извращенному вкусу.

Народ потешался вовсю, почти задарма обзаведясь этими послушными рабами — посреди танцевальной площадки был устроен импровизированный ринг, где двое Робахов демонстрировали свое умение драться, поочередно бросая друг друга самым невероятным образом.

Вскоре народу это наскучило и к этим двум присоединился еще один, потом другой, и вот уже целая куча металлических тел со страшным скрежетом безуспешно билась на ограниченном пространстве между столиками, за которыми вовсю потешалась этому невиданному зрелищу изрядно подвыпившая публика.

Иван укоризненно посмотрел на свою непутевую сестру, та соответственно взглядом извинилась перед ним, но заметив, что Ира и Мурзилка с интересом наблюдают за вокруг происходящим, не стал предлагать уйти отсюда на всякий случай.

К их столику подошла живая официантка в сопровождении собственного Робаха и, принимая у них заказ, как бы невзначай заметила:

— Таким приличным господам небезопасно находиться у нас в гостях. Публика уж больно здесь — того!

Это замечание удачно пало на благодатную почву Галиного самолюбия, и она в ответ сказала, что они тоже не лыком шиты, на что получила философский ответ, что их дело — предупредить, а уж дело посетителей — самим выбирать, что делать.

Разойдясь таким образом каждый при своем мнении, официантка пошла выполнять заказ, а Галя продолжала с интересом наблюдать, как Робахи дерутся.

Через некоторое время на сцену вышел эстрадный ансамбль, состоящий из четырех человек и четырех принадлежащих им Робахов, и с удвоенным энтузиазмом принялся за свою работу: барабанщик посадил своего Робаха за установку, а сам принялся лупить в там-тамы и разнообразные маримбы, отплясывая при этом танец освобожденного труда; клавишник доверил своему Робаху управляться со всеми клавишными, а сам принялся что есть мочи лупить по настоящему роялю дикую импровизацию; гитарист на пару со своим стал пилить двойное соло, синхронно нагибаясь и дрыгая гитарой, а последний — бас-гитарист и он же певец, доверил своему Робаху делать черновую работу — играть основную монотонную партию баса, сам же с удвоенным энтузиазмом стал орать в микрофон, время от времени выбивая слэпом на своей бас-гитаре дикое соло.

Тут же на подмостки выбежал танцевальный эротический ансамбль, состоящий из трех почти обнаженных девиц, которые тоже не преминули воспользоваться плодами цивилизации — если они раньше в одиночку крутили на сцене своими голыми задами, то теперь они, каждая напару со своим Робахом, выделывали такое, за что — будь их партнерами люди — наверняка к середине представления им заехали бы из зависти чем-нибудь тяжелым, а так к роботам относились как к интерьеру, ну а девочки были в ударе, и публике это нравилось. Народ в зале тоже начал танцевать, а к нашим друзьям подошел какой-то тип явно не нашей национальности и с неприятным восточным акцентом предложил Мурзилке потанцевать.

Иван с Томми стали привставать с намерением возмутиться, но Мурзилка хитро им улыбнулась и, сказав, что все будет нормально, с важностью пошла танцевать.

Минуты через две в зале образовался круг, в середине которого со своим случайным и не готовым к такому обороту событий партнером бешено плясала какой-то колдовски-эротический танец наша Мурзилка.

Ее напарник, полностью обескураженный таким коленкором и вконец запыхавшийся от бешеного танца, не покидал своего поста, подзуживаемый и подзадориваемый многочисленными своими такой же национальности друзьями, из последних сил держался на ногах, а вокруг него извивалось окабаневшее животное, и от ее невероятных завлекательных движений у всех мужиков сперма текла прямо из глаз!

Когда танец закончился, провожать ее к столику пришли сразу всей толпой, и в результате наши друзья оказались в центре внимания.

— Эй, приятель, у тебя уже есть одна, — послышался пьяный голос из толпы. — И у твоего приятеля тоже есть подруга! Так зачем вам еще одна баба — отдайте ее нам! Мы хорошо заплатим!

Иван медленно встал со стула, а Томми посредством тайного кода передал невидимой охране приказ не вмешиваться и лишь только оберегать их от ножевых и огнестрельных ударов.

— Ребята, давайте разойдемся мирно! — сказал Иван, а Галя крепко зажмурилась в ожидании последствий такого предложения.

Ира смотрела на своего любимого во все глаза, но в дело вмешалась Мурзилка:

— А ну, черножопые, разбежались, пока целы!

Представители вышеназванной национальности, услышав такую наглость, тут же кинулись в атаку на обидчиков, и Ивану с Томми ничего не оставалось делать, как принять неравный бой.

Робахи в него не вмешивались, получив соответствующий приказ, так как их хозяева уже знали, что помощи от них не дождешься, поскольку способны они лишь разнимать, зато так от них была очень большая польза; каждый Робах следил за своим хозяином, и если тот случайно почему-то падал, то быстро и нежно его подхватывал на лету, а если ему угрожал удар чем-нибудь острым или еще хуже, то он вставал своей грудью на защиту своего хозяина.

Из вышесказанного можно было бы сделать вывод, что Робахи способствовали этим своим поведением возникновению большего количества драк, но это было совсем не так, так как каждая драка мгновенно заканчивалась появлением полиции, а в данном случае обслуга ресторана была очень удивлена, почему так долго она не появляется?!

• Предыдущая
• 27/50
• Следующая