Под знаменем Воробья - Исьемини Виктор - Страница 30
- Предыдущая
- 30/83
- Следующая
По сигналу мои наемники стали валить деревья слева и справа на дорогу, а несколько большущих стволов рухнули поперек пути перед мордами коней авангарда. Сам же я с двумя дюжинами соратников (ударная бригада) кинулся на остановившуюся колонну с тыла. Перед нами были не воины — сервы, обозные слуги. Эти даже не сопротивлялись — мои ребята просто рубили их без пощады, стараясь, чтобы никто не ушел. Я в драку не лез — у меня пока была другая задача. Я подскочил к заднему фургону и, схватив за задние колеса, легко развернул его поперек дороги — результат заранее прочитанных заклинаний. Тем временем Ннаонна рубила упряжь и всякие штуки, соединяющие, грубо говоря, лошадей и фургон. Теперь дорога была закупорена. Шум впереди усилился — разделавшись с обозными олухами, мои ребята теперь схватились с шедшими в середине колонны латниками благородных вассалов церкви. Многих смело с седел или прибило вместе с конями стволами деревьев, но кое-кто уцелел — и настолько пришел в себя, чтобы оказать некоторое сопротивление. Впрочем, Кендаг, который вел моих наемников в атаку, действовал решительно и умело. Тем более, что Филька, забравшийся с несколькими полными колчанами на высокое дерево, тоже вносил свою лепту.
Пока продолжалась вся эта суматоха, то есть избиение, лучники из епископской гвардии поступили лучше всех — они бросились вперед. Те, кто был верхом — спешился, чтобы преодолеть препятствие. Их командир верно прикинул, что нас не должно быть слишком много и если бой идет сзади, а впереди тихо — то вперед и надо бежать. Белые плащи перемахнули громадные стволы, преградившие путь колонне и укрылись за этой своеобразной баррикадой. Я подоспел к Кендагу как раз в тот момент, как на дороге все закончилось. И едва мы остановились и опустили оружие — как нас осыпали стрелами из-за поваленных деревьев. Теперь уже мы были вынуждены торопливо искать укрытие. Кто бросился за фургоны, кто-то прилег за лежащими деревьями и трупами коней…
Ситуация сложилась не слишком приятная. Конечно, на нашей стороне был эльф — Филька время от времени напоминал о себе, не давая белым поднять голову. Но пойти на штурм их позиции мы не могли — тем более, что их было, пожалуй, больше, чем нас…
И вот тут появился Торк… Он, очевидно, решил, что я спровадил его стеречь лес у хутора, чтобы он не путался под ногами. Бедняга посчитал, что провинился при захвате сторожевого поста и теперь я ему не доверяю. А может, он вовсе так и не считал, а просто не придумал ничего лучшего. Я-то считаю, что что-нибудь придумать все же можно было бы…
Так или иначе, но Торк объявился на поле брани в своей манере — с шумом, гамом и воплями. Он со своими ребятами напал на белых со спины. И шумел при этом так, словно привел по меньшей мере две сотни бойцов.
Пока мы разобрались, что к чему, пока наконец собрались броситься за преграду из поваленных деревьев — там уже вовсю шла схватка. Солдаты гевского епископа тоже не сразу сообразили, что их атакует горстка людей. Но зато уж когда сообразили… Конечно, кого-то достали Филькины стрелы, но сам эльф мне жаловался, что ему сильно мешали широкие белые плащи — мол, под ними не разберешь, что кольчугой прикрыто, а что нет. Словом, так или иначе — а героем этой схватки стал Торк. Ребята из его группы потом рассказали нам, что он бросился на врагов, как атакующий орел. И тут же пошел косить их, убивая больше, чем остальные пятеро наемников вместе взятые. Потом белые опомнились и навалились кучей… Не знаю, каковы были герои этого Мира — Дантлин, Авейн… Но Торк в этот день бился как подобает, разве что, герою баллады. Я сам видел разрубленные вместе со шлемами черепа и пробитые кольчуги. И без всякой магии. Скорее всего досада и гордость прибавила ему сил — но врагов было слишком много.
Когда я перелез (не слишком грациозно) через лежащее дерево, Торк уже лежал на земле. Сначала я не понял, что там происходит, я видел только толпу в белых плащах. Они сгрудились вокруг чего-то и тыкали оружием вниз… Вокруг чего-то…
Мы с Кендагом одновременно врубились в эту свору с двух сторон. Почти сразу моим противником оказался их командир — рыцарь Дрилон. А я думал, что такое бывает только в рыцарских романах — предводители двух сторон сходятся в богатырском поединке, случайно столкнувшись в сумятице боя…
Один взмах Черной Молнии — рыцарь в белом повалился на землю. И я увидел за его спиной, во что они тыкали своими железяками… Злополучного рыцаря я разделал как тушу на бойне — во всяком случае, так потом говорили мои солдаты. Затем я бросился на остальных белых. Сам я плохо помню подробности схватки, но Ннаонна утверждала потом, что она за мной не поспевала. А ведь раньше я никогда не успевал за шустрой вампирессой. Впрочем, все закончилось довольно быстро — и в результате на ногах остались только те, на ком не было белых плащей…
Я подошел к Торку и сел рядом — прямо в кровавую лужу. Взял его голову в ладони. Он прохрипел: «Капитан…», выдохнув струйку крови — и умер.
Потом я отдал приказы — все тела грузить на фургоны и катить на берег. Все следы побоища — уничтожить. Если кто-то из врагов выжил — добить. Готовить еще плоты. Много плотов. И отложить десятка полтора белых плащей — по возможности целых и чистых.
Мои соратники были, конечно, недовольны, что нужно работать сразу после очень тяжелой схватки, но никто не сказал ни слова возражений. Отдавая приказы, я все еще сидел рядом с Торком и наверное выглядел так… Говорю же, никто не сказал ни слова…
Мои приказы начали исполняться сразу же. Сперва парни отогнали фургоны в наш лагерь и выпрягли лошадей. Затем начали подвозить стволы срубленных нами деревьев к реке — готовый материал для плотов. Филька, как заведомо не способный к работе, был отряжен следить за окрестностями. Не то, чтобы мы опасались, что кто-то мог ускользнуть — нам просто не нужны были свидетели. Ведь должны же быть рядом с этими местами какие-то поселения. Хотя их жители и знали, что здесь скоро разразится война и сюда не совались, но все же… Легко раненые разбирали добычу и готовили комплекты снаряжения солдат епископа для предстоящего маскарада — завтра должна была прийти барка…
Коклос уже совсем было собрался подкрадываться к заветной двери поближе, как новый всплеск приглушенной ругани заставил его остановиться.
— Пошли вон, мерзавцы! Чтоб вам провалиться, паразиты! — из-за кухонной двери вылетели, как ошпаренные, четверо поварят.
Следом за ними выскочил младший повар — выскочил очень подозрительно, не иначе как от хорошего пинка под зад. Было что-то такое в его движениях. Коклос съежился в своем убежище и ждал дальнейшего развития событий. За младшим поваром в дверях показался сам мастер Лонойк — главный повар, великий повелитель пирогов и сдобных булок, жаркого и подливок…
— Я вас проучу, — орал владыка теста и сыра, овощей и фруктов, вин и хлебов, — грязными руками вы смеете прикасаться к жратве самого герцога! Вымойте руки, паскудники!.. А ты, — младший повар едва успел увернуться от запущенной в него ощипанной птичьей тушки, — не смей возвращаться ко мне без жирной курицы! Жирной, обалдуй!.. Не то я из тебя самого начинку в пирог сооружу… П-ш-ш-ли, мерзавцы…
Грозный повар поглядел вслед разбегающимся подручным и скрылся в недрах своих владений, аккуратно притворив дверь — и оставив при этом щель.
— Отлично, — констатировал шут, — он там один и это облегчает мне получение дани.
Коклос уже совсем было собрался юркнуть за вожделенную кухонную дверь, как вдруг обнаружил, что его опередили. С противоположной стороны двора в кухню прошмыгнул какой-то субъект в темном плаще.
— Так-так, — пробормотал карлик, — а вот это уже интересно.
И с этими словами последовал за незнакомцем. Тихонько пробравшись внутрь, шут затаился за какими-то корзинами и коробами и прислушался — странный тип в темном беседовал с мастером Лонойком.
— А не слишком ты их крепко шуганул, мастер?
- Предыдущая
- 30/83
- Следующая
