Основной инстинкт - Истерхаус Джо - Страница 25

• Предыдущая
• 25/37
• Следующая

Яркий свет в ванной ударил Нику в глаза. Он выглядел бледным, измученным, кожа вокруг глаз пожелтела и обмякла.

— Господи, — сказал он своему двойнику в зеркале. Вода из крана была холодной и освежающей. Он намочил ею потные волосы и почувствовал, что мозги его несколько прояснились.

— Если ты не оставишь ее в покое, я убью тебя, — тихо произнес кто-то сзади.

В голосе чувствовалась уверенность, не оставлявшая сомнений в том, что Рокси знала цену каждому своему слову.

Ник посмотрел на ее отражение в зеркале ванной.

— Скажи мне кое-что Рокси, как мужчина мужчине. — Он обернулся и взглянул на нее. Она не обращала внимание на его гениталии. — Скажи мне, — повторил он — Как ты думаешь, она что секс-чудо века, а?

— Меня тошнит от тебя, — сказала Рокси, отворачиваясь.

Ник коротко рассмеялся.

— Это тебя-то тошнит? — Он покачал головой, будто не веря ее словам. — А ты любишь подсматривать, да? Сколько же времени ты здесь, Рокси?

Рокси взглянула на него с отвращением.

— Это она любит, чтобы я подсматривала.

— А ты свято выполняешь ее приказы, так, Рокси?

— Пошел к черту, — сказала она, уходя.

Кэтрин пребывала в загадочной полутьме между сном и явью.

Она потерлась о него, когда он проскользнул обратно в постель, ласкаясь к нему, как кошка.

— Ники, — прошептала она, точно ребенок, который, чтобы успокоиться, произносит имя отца.

Когда Ник проснулся, она ушла. Комната была убрана, и свет лился в высокие окна.

На столике у кровати лежала записка. «На побережье! — К».

Ник долго принимал горячий, бодрящий душ, оделся, затем сел в «мустанг» и не спеша направился в Стинсон-Бич. Он чувствовал себя отдохнувшим и сильным, как бывало с ним только после ночей, проведенных на лоне любви. И тем не менее, его одолевало беспокойство. Он не был уверен, как примет его Кэтрин.

Он нашел ее возле дома. Она точно поджидала его. И как обычно смотрела на море.

— Доброе утро, — сказал Ник.

Кэтрин кивнула ему, будто он был всего лишь. случайным знакомым. Он посмотрел на дом, увидел, как дернулась одна из занавесок, и заметил Рокси.

— По-моему, все это не очень ей нравится.

— Кому и что именно?

— Рокси. Мы.

— Она видела меня с очень многими мужчинами, — Кэтрин помедлила. — И нет никаких «мы». Есть я и ты, — добавила она.

— Кто знает? А мне кажется, что она недовольна. Может, она подсмотрела нечто такое, что прежде ей не приходилось видеть.

Кэтрин повернула к нему лицо, глаза ее блестели.

— Рокси все видела раньше. Ник засмеялся.

— Я тоже думал, что все уже видел.

Ее улыбка смягчилась, стала более приветливой.

— Ты думаешь, что это было нечто особенное?

— Я уже сказал, что это было секс-чудо века, — усмехнулся Ник.

— Уже хвастаешься перед друзьями?

— Да нет, я разговаривал с твоей подругой Рокси.

— И как она отнеслась к этому?

— Не очень хорошо. А ты что думаешь? О прошлой ночи?

— Я думала, что это неплохое начало.

— И все? А что ты скажешь о Рокси? С ней забавнее? Она улыбнулась своей проницательной улыбкой.

— Кажется, Рокси вызывает у тебя немалый интерес. Это не означает, что ты хочешь поразвлекаться как-нибудь втроем?

— Она развлекалась с тобой и Джонни? — отозвался он.

— Нет, Джонни побаивался ее. Ник пожал плечами.

— И надо же было с ним такому служиться. Кэтрин пошла в сторону от него, направляясь к тропинке, которая бежала по каменистому спуску к берегу. Ник поспешил за ней.

— Скажи мне, Ники, — обратилась она к нему, поглядывая на него через плечо. — Тебе было страшно вчера ночью?

Ник остановился.

— Так в этом-то и вся соль, не так ли? Это и придало особую остроту нашим чувствам, как ты думаешь?

— Ты не должен участвовать в подобной игре, — серьезно сказала Кэтрин. И снова направилась вниз по тропе к берегу.

Ник шел за ней.

— А почему бы и нет? Мне нравится эта игра.

— Ты и так завяз, Ники. У тебя не выйдет то, что ты задумал.

— Возможно, я и завяз. Мне наплевать. Но я поймаю моего убийцу.

Она покачала головой.

— Ты ничего не узнаешь от меня. Я не выдам всех своих тайн только потому, что испытала оргазм…

— … или два. Она улыбнулась.

— Или два. Словом, ты не узнаешь ничего такого, чего я не захочу тебе открыть.

Он схватил ее за плечи.

— Нет, узнаю. И тогда я арестую тебя.

— Нет. Все кончится тем, что ты влюбишься в меня, Ник, вот и все..

— А я и так влюбился в тебя. — Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее. — Но я все равно арестую тебя. Можешь написать это в своей книжке.

Бар «Руль корабля», где отдавалось предпочтение традициям сельского Запада, расположился в месте пересечения улиц Четвертой и Валенсии; там стоял хороший автоматический проигрыватель и подавали дешевое бочковое пиво. Два последних обстоятельства и привлекли туда Гаса Морана, когда у старого ковбоя появилось желание гульнуть.

Ник Карран нашел своего напарника в его любимом заведении, он сидел, согнувшись над запотевшей кружкой «Якорного парохода». Как и многие другие завсегдатаи бара, Гас был одет в голубые джинсы, ковбойскую рубашку и широкополую шляпу.

Ник незаметно сел на соседний стул, снял шляпу с головы Гаса и надел ее на свою.

— Так и думал, что найду тебя здесь, — сказал он.

— А с чего это ты сегодня такой веселый? — Гас крутнулся на стуле. — Так где же тебя носило, черт побери? Я ходил к тебе на квартиру. Там никого. — Гас говорил громко, чересчур громко, проглатывая слова. Еще одна-две кружки, и он полностью отключился бы.

— Не беспокойся, приятель. Меня просто не было дома. Вот и все.

— И вчера вечером я приходил.

— И вчера вечером меня не было дома тоже.

Гас сделал большой глоток пива и тупо уставился на Ника, будто пытаясь решить сложную головоломку, но это было не по силам его затуманенным мозгам. Наконец до него дошло. Лицо Гаса потемнело.

— Ты… трахался с ней! Ах ты, несчастный тупой кобель! Так тебя не было дома, потому что ты баловался с этой поганой шлюхой! Просто не верится. Ты что, совсем спятил?

— Успокойся, Гас. Не стоит так кипятиться из-за пустяков. Я вполне контролирую ситуацию.

— Дерьмо собачье! Идиот, долбаный сукин сын, я ухожу отсюда, потому что ты неудачник, а это заразительно. Я не хочу больше себе неприятностей. Я сыт ими по горло, большое спасибо.

Он встал со стула и, пошатываясь, направился к двери.

— Не беспокойся. В следующий раз я захвачу презерватив.

С пьяным всегда трудно, попробуй угадай, что выведет его из себя. По неизвестной причине упоминание о презервативе привело Гаса в ярость, и он не постеснялся оповестить об этом Ника, а вместе с ним и весь бар.

— Твои презервативы, Карран, не стоят и ломаного гроша из кошелька старого пьяного долбоеба.

— Эй, Гас! — кричал ему бармен, помахивая счетом, — подумай, ты ничего не забыл?

Он был рад, что Гас уходит, но не собирался терпеть убытки.

Ник взял заботы на себя. Он повернулся к бармену.

— Сколько?

— Семнадцать, — ответил бармен.

— Кружек или долларов?

— Долларов.

Ник бросил на стойку двадцать долларов.

— Сдачи не надо.

Он догнал Гаса Морана на тротуаре перед «Рулем корабля». Тот пялился на двух женщин средних лет в нарядах сельского запада. Они направлялись в бар, но Гас застыл между ними и дверью.

— Презервативы, — объявил Гас.

— Тебе действительно нужно предохраняться, — сказал Ник. — Подумай об этом как следует.

— На кой черт мне это нужно? Ты действительно думаешь, что мне в моем возрасте нужны презервативы?

— Конечно.

Гас пьяно покачался перед двумя толстухами.

— Ну да, конечно, меня еще могут затащить в постель… старушки с голубыми волосами вроде этих. Но, знаешь, Ники, они мне не нравятся.

• Предыдущая
• 25/37
• Следующая