Выбери любимый жанр

Торговка - Истомина Дарья - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

— Забито! Как ты скажешь! — обрадовался он.

Витек ушел, а я прикорнула на раскладушке в глубине лавочки. И конечно проспала, потому что когда вскинулась, было уже светло и шумно.

Глава 2

КИТАЙСКАЯ ВАЗА И ПРЕЗИДЕНТСКИЙ КАРП

— Есть кто живой? Мне филе окуня килограммчика на полтора… — стучала по прилавку какая-то дама в детской панамке.

Я вылезла из глубины помещения, зевая, отрубила ей тесаком кус мороженого филе, взвесила, выбила чек, а когда она отошла, выставила табличку «Закрыто по техническим причинам». Причина была одна: я не выспалась, руки и плечи саднило от вчерашнего солнечного ожога, во всем теле ломило и мне надо было хотя бы умыться. Вода в лавку у меня была подведена, мойка работала, но сколько мне стоили эти удобства в свое время — лучше не спрашивать. Правда, сортира мне пробить так и не удалось, и по нужде я, как и все соседки, бегала за ворота в платную лужковскую биопередвижку — четыре рубля за сеанс.

Я умылась, привела в относительный порядок лохмы и личико, переоделась в форменку и включила кофеварку. Кофе — это моя слабость, никакого растворимого, только в зернах, смолотых лично в пудру.

Я еще пила первую чашку, когда увидела Галилея. У него была привычка, выпив, торжественно объявлять всему свету: «А все-таки она вертится! Как говорил великий Галилео Галилей…» Все его так и звали — Галилей. Личность эта для меня была дружественная и небесполезная, потому что у него были какие-то знакомства в ментуре и даже у налоговых полицаев, и он каким-то образом почти всегда заранее знал, когда законники будут устраивать серьезную зачистку, прочесывая ярмарку на предмет проверки паспортного режима, налоговой арифметики, пожарно-санитарного состояния и так далее. Он всегда предупреждал меня, не задаром, естественно.

Узкой криминальной специализации у Галилея не было. Он был многостаночник. Мог и кинуть какую-нибудь сельскую тетку, и сережки снять так, что не заметишь, и лоха на картишки развести, и труху какую-нибудь всучить вместо товара. Многие считали его балабоном, треплом без авторитета, этаким сильно траченным актером погорелого театра, но до меня от охранников доходили неясные слухи о том, что он не то каких-то братков в Ростове пощипал, не то банк в Подмосковье на кредитах без отдачи нагрел по-крупному и здесь, в многолюдье, просто отсиживается. Где он живет, никто не знал. Исчезал и возникал сызнова всегда неожиданно.

Окрестным ментам он, конечно, что-то отстегивал будто бы за аренду рабочей территории — тем тоже жить надо, — но наша охрана его не жаловала, потому что администрация ее за происшествия парила и штрафовала.

Я никогда не могла угадать, в каком обличье появится Галилей. Однажды видела его слесарем-сантехником в пролетарском кепаре и с ящичком с инструментами, из которого торчал вантуз, а как-то он меня насмешил до смерти, объявившись в белом медицинском халате, шапочке, с сундучком скорой помощи.

В это утро он выглядел роскошно. С солидной тростью в руках. Такой пожилой джентльмен очень интеллигентного вида, напоминающий не то художника, не то ученого. Благородную белоснежную гриву седых волос венчал мягкий берет, куртка из коричневого вельвета, брюки цвета кофе с молоком, начищенные башмаки сияют. Я сразу поняла, что он пасет какую-то жертву, но разглядела ее не сразу.

Девушка явно была не из постоянных покупателей, случайная здесь, тоненькая, бледненькая, растерянно озиравшаяся. Она прижимала к груди какой-то сверток из газет. Сверток был надорван, и в дырках сияло что-то полированно-зеленое и алое. Ее вертели в толпе, толкали и вытаскивали из этого людоворота и, в конце концов, выпихнули прямо к моему прилавку. Она очумело огляделась, сняла оберточные газетки и выставила перед собой на весу здоровенный не то горшок, не то вазу с драконом из яркой цветной керамики. Нет, конечно, это была ваза. Я подумала, что она хорошо бы смотрелась на подзеркальнике в моей спальне. Или рядом, на паркете. Можно было бы в нее какую-нибудь икебану воткнуть. Из кленовых листьев, например. Осенью я их любила собирать в Петровском парке и таскала домой охапками. Но на любом базаре один закон: пошел торг без тебя — с ходу не лезь, можешь и по рогам получить, всему свое время.

Я прихлебывала кофе, покуривала и не без интереса смотрела спектакль, который бесплатно устраивал Галилей перед моей точкой.

Ваза привлекала внимание, какая-то тетка тут же спросила: «Где дают?» — а пацаненок с эскимо осведомился: «Это динозаврик?» Галилей оттер их и, надев очки в толстой оправе, начал поворачивать ее в поисках дефектов.

— Извините, товарищ… Это совершенно целая вещь. Мы с мамой воду наливали. Нигде не протекает, — нервничая, почти шепотом сказала девушка, и было ясно, что ей очень нужно продать этот горшок с драконом, она стыдится того, что ей приходится этим заниматься. Совершенно очевидно, она впервые вышла торговать и совершенно не понимает, как это делается.

— Я вижу, голуба моя, что вы не очень в этом предмете разбираетесь, — снисходительно зарокотал он. — Уникальное цветовое сочетание! Видите, как смотрятся багрец и оранжевость на черном фоне? А эта зелень! Малахит, а не зелень… Вы только взгляните, как искусно вписаны вечные символы сил добра и зла — ян и инь — в растительный орнамент! Да и дракоша хорош! Малайзия? Вьетнам? Нет, конечно, Китай… Не времена династии Мин, но и не новодел… На аукцион Сотби, естественно, не тянет, но рядом с куриными ножками вещица не смотрится.

— Деньги нужны… Срочно! — почти виновато, оттого что продает такую вещь, пискнула она.

И тут мне показалось, что я ее уже видела когда-то. На висках у нее пушились волосы очень редкого, похожего на табачный пепел, светлого сероватого оттенка, такого же цвета бровки. Темно-серые глазищи в пол-лица с неподкрашенными ресницами. Худая, выше меня на полголовы, и какая-то ломкая, чем-то похожая на породистого щенка с чуть великоватыми угловатыми лапами.

Галилей нехотя поинтересовался:

— Сколько?

— Прошу триста… В баксах, — заливаясь краской, несмело пролепетала она.

— Не злоупотребляйте жаргоном. Вам это не идет. Вы хотите сказать — в долларах?

Он повесил трость на сгиб руки, вынул из кармана толстый бумажник и, словно путаясь, начал отсчитывать зеленые в мелких купюрах. Он перетянул пачечку резинкой, протянул ей, но тут же спохватился:

— Кажется, я перестарался! Позвольте пересчитать.

Эта дуреха покорно кивнула, и он замелькал пальцами. Работал он по высшему классу. Пора было вмешиваться…

Честно говоря, если бы мне не понравилась так эта восточная ваза, я бы еще подумала, лезть ли мне в это дело. Но этот тип мог вот-вот умыкнуть ее из-под моего носа и молниеносно и безвозвратно кому-нибудь сплавить.

Галилей передал ей пачечку зеленых.

Я перемахнула через прилавок, сдвинув весы в сторону, взяла в руки вазу и с укоризной произнесла:

— Ай-я-яй, Роман Львович! Очень большой ай-я-яй!

Он уставился на мою заспанную физию и радостно заулыбался, картинно продекламировав:

— «Дева для победы вящей, с ложа пышного восстав, изогнула свой изящный тазобедренный сустав…» Вы, как всегда, прекрасны, Мэри.

— Что ж вы своих обуваете, прямо на моих глазах, без всякого понятия? — сердито врала я. — Это ж не просто моя знакомая. Можно сказать, сестренка. Почти троюродная. Так что кончен бал, погасли свечи. Мне наших сторожевых бобиков свистнуть? Или самой вас за шкирку потрясти? Я ведь могу. Вы меня знаете!

— Предупреждать надо, Мария! — холодно проговорил он. — Только рабочее время потерял…

Он мгновенно растворился в толпе, как дым.

Эта дуреха растерянно топталась и хлопала ресницами.

— Вы кто такая? Почему? Он же купил… — Она начала сердиться.

— Скажи мне спасибо, идиотка, — сказала я. —Посмотри, что он тебе всучил!

Она все еще не понимала. Я выдернула из ее рук деньги, которые он уже, конечно, подменил. «Кукла» была классная. Два даже не настоящих, а сувенирных доллара сверху, а все остальное — аккуратно нарезанные точно под размер купюр листки плотной желтоватой бумаги.

3

Вы читаете книгу


Истомина Дарья - Торговка Торговка
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело