Выбери любимый жанр

Пираты Неизвестного моря - Иванов Альберт Анатольевич - Страница 14


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

14

Мы решили сочинять марш все вместе, сообща, но вечер был слишком хороший, трудиться никому не хотелось, да тут еще из-за спального корпуса № 1 выскочил Спасибо и скрылся за корпусом № 2 – зрелище! Грунькин по-прежнему мчался за ним, как на гонках за лидером.

– Развлекаются, – буркнул Гринберг, – словно делать нечего…

– Конечно, – хмыкнул Ленька. – Спасибо толстый, он вес сгоняет.

– Как только ему надоест, сразу Груньнин отстанет, потому что догнать боится, – мудро заметил Ленька.

– Как сказать! – заспорил Рой. – У Грунькина хватка!

– А у Спасибо удар пушечный! – горячился Ленька. – Думаешь, зазря он каждый раз по две прибавки съедает?!

– Он в цирк готовится, – с завистью сказал Левка. – У него призвание! Быков поднимать будет!

– По две пары – одной рукой, – поддакнул я.

– Двумя, – возразил Левка.

– А Грунькину сила ни к чему, – кипятился Рой. – У него – юркость! Однажды при мне он одного хулигана догнал и так ему всыпал на ходу, что тот его два месяца потом по подъездам караулил, чтоб руку пожать!

Мимо опять пронесся Спасибо, Грунькин не отставал.

– Так вот, – торжествовал Рой, усаживаясь на ступеньки веранды, – на четвертом круге он его догонит. Спорим?

Но никто спорить не стал.

А Гринберг задумчиво протянул:

– А кто его знает? Грунькин такой…

И даже я начал колебаться. Ведь если на твоих глазах кто-то удирает и даже не грозит, что еще встретится, поневоле задумаешься, на чьей стороне сила: того, кто удирает, или того, кто догоняет.

– Чего-то их долго нет, – тревожно сказал Рой. – Ждать не будем, нам песню писать надо…

Мы промолчали.

Рой сконфуженно пожал плечами:

– Наверно, я ошибся в Грунькине. У Олега масса и плечи какие!… А?

Мы сразу же заспорили:

– Ну что ты, у Грунькина – юркость!…

– Грунькин, он – такой!…

– А что Спасибо, что?…

– Как что?! Он в цирк готовится, у него призвание, быков поднимать будет!

Мы до того запутались в споре, что даже о себе-то толком не мог сказать, за кого я: за Грунькина или за Спасибо. Об остальных и говорить нечего!

Наконец все замолчали и, тяжело дыша, отправились искать «бегунов».

Мы высунулись из-за угла нашего спального корпуса – Грунькин и Спасибо безмятежно отдыхали на лужайке. Грунькин, отчаянно зевая, решал кроссворд, уставившись в обрывок газеты, а Спасибо плел венок из ромашек.

Увидев нас, они страшно растерялись, вскочили и разбежались в разные стороны.

– Оба они хороши! Бездельники! – мрачно заявил Рой при нашем молчаливом одобрении.

До вечерней линейки был еще по крайней мере час. И мы разлеглись по своим кроватям – разумеется, сняв башмаки.

Говорят, что лежа удобней думать. Кому как! А я почему-то всегда задумываюсь в самую неподходящую минуту. Так, учитель у меня спрашивает, каково отношение крепостного крестьянина Герасима к своей барыне в «Муму», а я думаю – как сыграли «Торпедо» с «Локомотивом».

Гринберг вдруг резко поднялся.

Мы тоже привскочили и уставились на него.

– Интересно, а как сыграли «Шахтер» с «Даугавой»? – задумчиво опросил он.

Ленька облегченно вздохнул и снова улегся.

Он испугался, что Левка уже сочинил первую строчку и теперь придется думать ему, Леониду Помидорову, потому что мы договорились выдумывать песню по очереди, каждый по строчке.

Так вот все и «сочиняли», как я и Гринберг.

Я чуть не заснул, а может, и заснул бы, но тут Ленька снова вскочил и забубнил:

– А правильно мы сделали, что сами решили гимн сочинять, а то бы Грунькин и за месяц не управился!

Все его дружно поддержали:

– Верно!…

– Лентяи!… Думай тут за них!…

– Им бы все бегать!…

– На травке прохлаждаться!…

– Нет, я гляжу, гляжу, а он сидит и газетку читает!

– А этот с венком! Ха-ха!…

– Любят чужими руками жар загребать!…

– Любят, любят!…

– И я мог бы тоже не сочинять! А вот лежу!…

– А кто б не мог?!

Потом мы замолчали и снова вытянулись на кроватях. Вот так мы и думали, так и сочиняли.

Трудное дело песни сочинять. Трудное!

– А как вы думаете? – внезапно опросил Ленька. – В поход нас поведут или нет?

Я ответил:

– Кого поведут, а кто сам пойдет!

А про себя подумал: ничего, ничего, ты у меня походишь в капитанах – и как я только забыл о перевороте?!

Его раз – сместил.

Себя два – капитан!

Три, четыре – пираты ходят и снимают шляпы.

А я: лево на борт, право руля!

Крепи грот-мачту, пока не упала!

Ура!

Плывем!

Но куда?

Капитан знает!

А все ходят и снимают шляпы: правильно-о!

А тут – шторм!

Руби мачты! Мачты за борт! Дай бог самим уцелеть!

У-у-у… Ветер!

Три дня бушевал океан!

На четвертый день мы вошли в море.

Никому не известное!

Так и назвали – Неизвестное!

Отличное море – хочешь ныряй, хочешь плавай!

А пока матросы купаются, капитан улыбается и курит трубку.

Заслуженный отдых!

А кругом вода – голубая, зеленая, красная.

Эх!

Потихоньку пришли Грунькин и Спасибо и тоже улеглись по своим кроватям, а сами все искоса поглядывают на нас. Их страшно удивило, почему у нас такая тишина – а ведь никто не спит!

– Знаете что, – не поворачивая головы, внушительно произнес Гринберг, который так и не придумал первую строчку. – Теперь вы сочиняйте, а мы побегаем!

Но отдохнуть нам не пришлось. Звонко пропел горн, и мы бодро зашагали на линейку.

Люблю вечерние линейки. Все так торжественно: «Равнение!…», «Смирно!», «Будь готов!» и могучее «Всегда готов!» И какое-то непонятное праздничное настроение. И спать не хочется, ну совсем не хочется!

Все прошло как полагается, Вениамин пожелал нам спокойной ночи, и мы всем отрядом вместе с ним собрались у пионерской комнаты. Наш баянист растянул мехи, и мы долго пели песни. Замечательные песни!

Наш паровоз, вперед лети!
В коммуне остановка.
Иного нет у нас пути —
В руках у нас винтовка.

Не знаю, как у вас, а у меня исегда немножко щемит сердце, когда звонко поют:

И много есть средь нас ребят,
Кто шел с отцами вместе,
Кто подавал патрон, снаряд,
Горя единой местью.

Нет, такую песню мы никогда не сочиним! Это все поняли. И о пиратском марше больше никто не заикался.

Глава 2.

С гигиеническим приветом!

Пираты Неизвестного моря - pic_31.jpg

Ох, до чего я уважаю собрания! На них всегда весело, если вовремя отключиться от выступающих. И вообще, чувствуешь себя как в разведке. Напряженно следишь за взрослыми, затаишься – и как дернешь какую-нибудь девчонку за косу… Она как взвизгнет. Все на нее уставятся. А она как трахнет своего соседа по макушке – ой-ой-ой! А ты сидишь незамеченный, словно это не твоих рук дело.

Приятно еще сидеть на собраниях, особенно если у тебя есть в запасе толстая книга с картинками. Конечно, тебе сделают замечание на первый раз и… отберут книгу, хотя второго раза еще не было.

И это наше очередное собрание тоже могло быть не хуже прежних, школьных, но Вениамин все испортил. Он все говорил, говорил про культуру поведения. Все наши проделки припомнил, даже недельной давности. А потом как захохочет: про пиратскую свинью вспомнил!

И мы тоже начали смеяться, толкаться, подпрыгивать, хотя и без особого интереса. Да и какой тут интерес, если тебе этого не запрещают?!

– И все-таки в той неумной шутке, – оказал Вениамин, – было рациональное зерно. Надо быть чистоплотным. Всегда и везде. Читали «Мойдодыра»?

«Мойдодыра» мы, конечно, читали, но, что такое «рациональное зерно», так и не поняли. А спросить постеснялись. Кому же интересно показывать свою необразованность! Я так думаю – это, верно, новый вид из семейства бобовых.

14
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело