Диаспора - Иванов Борис Федорович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/127
- Следующая
— Пока не текут... — осторожно вставил Кай.
Негоже ему было козырять излишней информированностью по проблеме...
— Не текут, — согласился Смольский. — Виза на Инферну — это билет в один конец.
Кай заполнил образовавшуюся паузу комплиментом, тоже не лишенным двойного дна:
— Вам очень удались образы главарей фрондийской мафии. Скажите, у Фроста ведь действительно был прототип? У того, который для своих врагов держал в саду бассейн с пираньями?
— А он и сейчас есть. Его кличка Фостер. Нехарактерная... А про пираний есть даже видеосъемка. Настоящая, не монтаж... Такая там публика: один запросто может схарчить вас милым рыбкам, другой — продать в рабство или держать всю жизнь в зиндане... И ничего с этими сволочами поделать невозможно. Это уже — не сфера юрисдикции Земли... Точнее — вообще не сфера действия законов Федерации... Для этого они и добивались этой своей независимости...
— А Хубилай? — Каю стало уже любопытно — литератор действительно очень красочно описывал тех людей — если уж их считать людьми, — которых он, федеральный следователь, представлял себе иногда точно такими же, а иногда и совсем другими, читая пускающие мороз по коже протоколы и докладные записки.
— Хубилай — это и есть Хубилай... Я не стал изменять кличку. Ее, кстати, иногда выговаривают на английский манер — Кубла-хан. Или просто Кубла. На самом деле — Абдулла Кадыр... Вот это — молодой хищник. Он еще себя покажет. На одном шарике с тем же Фостером не уживется...
— Трудно поверить, что вы никогда не бывали на Фронде, — отвесил Кай литератору слегка преувеличенный комплимент. — Должно быть, приходится перелопачивать горы документов...
— У меня есть... точнее, были неплохие источники информации на этой милой планетке, — со значением произнес Смольский.
— Ну, тогда вы летите не наобум, — несколько успокоенно предположил Кай. — Должно быть, у вас есть рекомендации к местным влиятельным лицам в прессе и в кругах литераторов...
— И не только... — все так же — со значением — добавил автор десятка бестселлеров. — Пресса, литераторы — это опять материал из вторых рук. Понаслышке, украшенный домыслами и фантазиями пересказчиков... Нет, тут мне кое-кто составил протекцию покруче — я надеюсь встретиться с настоящими «козырными тузами» тамошнего «почтенного общества»... В тамошнем аду у меня будет надежный Вергилий...
Сказанное всерьез обеспокоило федерального следователя. Судя по их разговору, создатель захватывающих дух детективов был человеком довольно бесхитростным. «Какой дурак отправил его прямиком к черту в зубы?» — подумал Кай. Вслух же счел своим долгом предупредить:
— Будьте осторожны там... И не очень полагайтесь на местных Вергилиев... Это — прихватите с собой. Если будет болеть... — он протянул литератору тюбик «универсалки».
По гулкому нутру космокрейсера покатился настырный, ввинчивающийся в уши сигнал.
— Пора по местам, — Смольский поставил чашку на столик и поднялся. — Через десять минут — бросок. Спасибо за лекарство. Знаете, я отношусь к таким вещам очень серьезно. Мне сейчас нечем отдарить вам его. Зато первый экземпляр моей новой книги — ваш. С автографом. Хотите — выведу вас среди героев? Так сказать, увековечу.
— Право же, не стоит, — с легким испугом возразил Кай.
Только этого ему еще не хватало.
Дверь посольства отворилась, и произошло то, что происходило перед ней каждый понедельник, среду и пятницу: очередь поломалась и стала просто толпой — стадом, сгрудившимся вокруг загончика, огражденного от напирающего народа прочной сеткой. В загончик вышел секретарь. А может, секретарша. Народ рефлекторно подался назад — не из уважения к Большим Друзьям, а из так и не изжитой и вполне естественной брезгливости.
Зеленая тварь лязгнула пару раз хитиновыми зубами, подняла к глазам пачку заявлений, зажатых в чешуйчатой лапе, и гнусно заквакала. Сначала в полной тишине шли до неузнаваемости искореженные фамилии и имена счастливцев. Девятнадцать сегодня. Затем — вполне четко и с особо гнусным прононсом — фамилии и имена невезучих, приговоренных остаться. Двадцать три. И это было все. Окончательный отказ.
Друг побрякал челюстью, с величественным прищуром динозавра высматривая что-то поверх голов толпы, переступил с одной суставчатой когтистой лапы на другую, да и убыл назад, в посольство. На смену ему выпорхнула вполне земная девушка-служащая и стала из-за решетки раздавать сегодняшнюю сотню иммиграционных бланков, каждый раз боязливо отдергивая руку от судорожно хватающих листки рук, так, словно это по эту, а не по ее сторону стальных прутьев были Друзья. «Черти с Канопуса»...
Кирилл выбрался из толпы, прошел пару кварталов вниз, к площади, и присел прямо на поребрик тротуара. Хотелось обхватить голову руками и постонать немного. Но это уже было — при повторном, кажется, отказе. Так что оставалось только сидеть и смотреть в пустоту перед собой. В этой пустоте располагался громадный город, состарившийся, обветшавший за эти годы, заплеванный и населенный опустившимся, озлобленным народом. Великим и обреченным. Как и все остальные народы на этой планете.
— Ну, так вот и будем глаза таращить? — спросил сверху глуховатый голос с акцентом. — Или поговорим все-таки? Разреши представиться: Джордж Листер — капитан.
— «Относительно много»? Господин резидент так и изволили выразиться? «На Инферне-де, по нашим данным, относительно много землян»? Ей-богу, они там, на Океании, научились выбирать формулировочки... — подполковник Дель Рей принялся иронически промокать салфеткой аккуратно постриженные усы.
Усы эти были, пожалуй, единственным — по штату, видно, положенным — видимым изменением, которое прошедшие годы добавили к его вполне кинематографическому облику. Все также, как и прежде, кадровый контрразведчик был подтянут, широкоплеч, улыбчив и молод на вид. Седина все никак не могла пробиться в его темно-русую шевелюру и тем, возможно, тормозила его продвижение по службе. Седины — легкой, но бросающейся в глаза седины — вот чего только и не хватало Гвидо, чтобы соответствовать имиджу полного полковника федеральной контрразведки. Впрочем, и подполковничий мундир — здесь, на официальной военной базе землян, он мог позволить себе роскошь ходить не в штатском — очень шел ему.
— Собственно, — Кай задумчиво двинул по мозаичной крышке стола свою чашку кофе так, как если бы она была шахматной фигурой, — я был поражен цифрами по иммиграции на Инферну. И соответственно — по эмиграции с Фронды. Я просто не ожидал, что дело зашло так далеко. Это слишком похоже на катастрофу...
— Это и есть катастрофа... — устало остановил его Гвидо.
Он снова промокнул усы — на этот раз с горестным достоинством.
— Директорат имеет все основания злорадствовать и отплясывать джигу на руинах экономики Фронды. Через тридцать лет после выхода из Федерации Самостоятельная Цивилизация потерпела полный крах. — Гвидо откинулся в кресле и прикрыл глаза, словно повествуя старому знакомому о болезни и кончине кого-то из своих близких. — Полный! — добавил он с чувством. — И крах этот длится вот уже почти добрый десяток лет. Уже который год смертность на планете превышает рождаемость — и разрыв этот увеличивается. Если бы не продуктовые поставки с Инферны, на Фронде уже начался бы даже не голод — голод есть уже и так — мор! Голодный мор бушевал бы уже вовсю!
— И при этом Верховный Интерпретатор отверг гуманитарную помощь Метрополии... — недоуменно констатировал Кай. — Послушайте, Гвидо, вы уж, пожалуйста, не удивляйтесь детским вопросам, которые я вам тут задаю, и моей э-э... реакции на то, что вы рассказываете... Просто вы не представляете, насколько мы там — в Метрополии — далеки от всего этого... Инферной наши СМИ еще интересуются как серьезным конкурентом земной цивилизации — по крайней мере в этой части Обитаемого Космоса. Но про Фронду никто и слышать ничего не хочет... Этакая, знаете, детская обида — не захотел целый Мир жить, как все, отделился — ну и черт с ним. Знать его не хотим, ведать о нем не ведаем...
- Предыдущая
- 3/127
- Следующая
