Знак Лукавого - Иванов Борис Федорович - Страница 57

• Предыдущая
• 57/96
• Следующая

Я присвистнул:

— Здорово же тебя любит твой папочка… Девушка пожала плечами:

— Просто он уверен, что этого не случится. Ромка не такой человек… У нас с ним особые отношения…

Я уже начал догадываться, что за отношения сложились у них там, но пока можно было потерпеть и постараться проглотить побольше полезной информации.

— Сначала Хирам Ромку держал в бункере под замком, — продолжила свои откровения Аманеста. — И если водил его куда, то на цепочке. На наручнике у него цепочка была. Потом ему стало очень нравиться с ним разные беседы вести. По ночам — особенно. Он у нас философ, старик Хирам.

«На каком же языке вели разные беседы хулиганистый парнишка из большого среднерусского города и атаман бандитской шайки из Странного Края?» — подумал я. Ответ на этот вопрос был явно непростым.

— А еще позже, — вздохнула гостья, — когда отец понял, что мы с Ромкой типа подружились…

Это «типа подружились» меня добило. Подобному жаргону в Странном Крае мог обучить свою подругу действительно только мой брат.

— Когда мы подружились, — продолжала она, — Хираму это сперва очень не понравилось. Но старик умеет все повернуть в свою пользу. Ну вот он больше и не водит Ромку на цепочке — уверен, что тот теперь не убежит.

— А в том, что не захочешь убежать ты, почему господин атаман так уверен? — попытался уяснить я. Опять Аманеста невесело усмехнулась:

— Старик никогда не поверит, что я убегу от своего наследства…

— Оно такое большое? — поинтересовался я.

— Меньше, чем об этом говорят, — дернула плечом девушка, — но больше, чем нужно, чтобы остаться нормальным человеком, когда тебе его обещают. Старик знает, где лежат денежки и куда их можно с умом вложить… Но я не хочу оставаться здесь — ни с этим наследством, ни без него. — Она помолчала и добавила: — К счастью, старому Хираму этого не понять. И потому он верит в меня железно.

Я потер виски:

— Что же ты от меня хочешь сейчас?

— Чтобы ты знал все это, пока не встретился с Хирамом. Выполни все его условия — черт с ним! Только кроме того, что он даст свободу твоему брату, он обязательно должен выполнить еще одно условие…

— А он пойдет на это? У него и так слишком большой козырь на руках — жизнь Ромки.

— Я сделаю так, что он на это пойдет. И это условие для него выгодное. Ты должен потребовать от старика, чтобы он устроил для вас с братом возвращение на Большую Землю.

Я удивленно уставился на Аманесту:

— А что, он может и такое? Гостья иронически хмыкнула:

— Он и не такое может. А сбагрить вас обоих подальше после того, как ты поработаешь на него, ему прямой интерес! Чтобы конкуренты до вас не дотянулись. И чтоб при случае снова с тобой связаться можно было.

— Вот этого, последнего, лучше уж не надо! — заметил я.

— Ясно, что не надо! — снова дернула плечом дочь атамана. — Только пусть у него сохранится такая иллюзия… Ты уж постарайся.

Пришла пора развеять или, наоборот, усугубить кое-какие мои сомнения в отношении роли Темных в том деле, с которым ко мне подкатывался Сизый Хирам.

— Ну, — поскреб я в затылке, — если твой папаша так уж крут, то признайся, только без фокусов: как у него сложились отношения с Темными? Или скажешь, что вы их не трогаете, а они вас не трогают?

— Ах, вот ты про что… — протянула Аманеста разочарованно. — Значит, и тебе в уши надули, что Хирам продал душу Темному Миру?

— А что? — сурово отозвался я. — Это все враки? Девушка презрительно фыркнула.

— Здесь, в Странном Краю, — произнесла она таким тоном, каким объясняют всем известные вещи маленьким детям, — только ленивые не валят все беды на Темных. А уж пачкать каждого, кто кому-то не угодил, всякими слухами о связях с Темными — так это здесь любимый вид спорта у местных начальничков. «Продал душу Темному Миру», — снова фыркнула она. — Он бы, может, и продал бы. Да кто ее у него купит? Только не Темные. Они для того умны больно. Знаешь, почему старик так богат? Да потому что всегда продает тех, кто его покупает!

Я усмехнулся про себя. Должно быть, в Сизом Хираме была какая-то талейрановская струнка, если в разные века и в разных мирах он и покойный граф Перигор вписались в одинаковую анекдотическую характеристику.

— Да ты сам увидишь, — вздохнула она, — какой магии он от тебя попросит. Такой, чтоб самому уцелеть и денег иметь в неограниченном количестве…

Я тихо рассмеялся:

— Если он меня путает со всемогущим Господом Богом… Тогда пожалуйста. Только я такого ему пообещать не смогу…

— Однако все ж таки — пообещай, — то ли попросила, то ли приказала Аманеста.

И скрипнула зубами, подчеркивая необходимость повернуть дело именно так, как сказала она. Я тяжело вздохнул:

— Но ведь ты не знаешь точно, что потребует от меня старик в обмен на свободу брата?

— Точно — нет. Но догадываюсь, что он хочет, чтобы ты «расколол» ему хоть один из секретов, которых он накопал превеликое количество. Он, понимаешь ли, верит в Тайные Силы, Призраков Времени, во власть над демонами и тому подобные штуки. И переубедить его невозможно. Вот к этому и будь готов…

Мы помолчали.

— Старик не назначил мне место встречи? — спросил я больше на всякий случай, чем всерьез. Аманеста покачала головой:

— Хирам сам находит того, с кем хочет поговорить. Он уверен, что только потому, что никто и никогда не знает, где его искать, он и дожил до своих чуть ли не девяноста лет.

— А зачем тебе было забираться сюда, в дом прокурора? — спросил я. — Не проще ли было встретить меня где-то по дороге?

Дочь атамана иронически хмыкнула.

— По дороге тебя пасут, — объяснила она. — И пасут очень плотно. И Темные, и Светлые, и наши… Только здесь можно было поговорить без свидетелей…

Я пересел к стоящему у окна столику и затеплил обнаружившуюся на нем свечку.

— Можешь ложиться на мое место, — предложил я гостье. — Я прочитаю письмо и уйду спать к Кунни. Это мой напарник. Так сойдет?

(В конце концов не оставлять же мне было подругу Ромки ночевать в стенном шкафу?)

— Сойдет, — устало согласилась та, но из шкафа выныривать не спешила.

Я развязал тугие стебли какой-то сухой травы, стягивавшие листки письма, и взялся за чтение корявого Ромкиного почерка. Писал он вроде карандашом на чем-то неровном. Местами грифель прорывал бумагу, местами не был виден. Но я упорно двигался вдоль этих неровных строчек. Для меня очень важно было понять их смысл.

* * *

«Здравствуй, Сергей! — писал мне брат. — Я только недавно узнал, что ты жив и что ты у нас, оказывается, маг. Я вообще очень долго не мог сообразить, где я оказался и зачем. Только недавно хозяин, у которого я нахожусь в гостях, кое-что объяснил мне.

Я не обижаюсь на тебя за то, что ты вроде втравил меня в эту историю. Ты ведь сам не знал, кто ты и чем это нам всем угрожало. А может, все это какая-то дикая ошибка. Хозяин, однако, говорит, что никакой ошибки нет. И вообще тут рассказывают про тебя всякие басни— такие, что я иногда думаю, что они тебя с кем-то путают. Говорят, что ты взглядом сбиваешь огнедышащих драконов, какие-то подземелья взрываешь и все такое…

Если хоть десять процентов из этого правда, то, наверное, у нас с тобой есть шансы отсюда выбраться. Из всего, что мне о тебе рассказали, самое для меня главное — это то, что ты ищешь меня. Если это так, значит, тебя ни с кем не путают.

Тот, кто принесет тебе это письмо, расскажет, где я сейчас и почему не могу сам прийти к тебе. Он же расскажет, какие у нас планы уйти отсюда. А теперь в двух словах о том, что со мной произошло за это время.

После того как тебя забрали эти липовые менты (я-то тогда думал, — что они настоящие), я, конечно, не заснул и даже пытался позвонить в ментовку. Но телефон у нас сдох. Ну и другие странные явления были. А потом началась полная чертовщина. Мне даже до сих пор кажется, что это какой-то дикий бред.

Вдруг отовсюду в комнаты ударил страшно яркий свет, и в окна и двери стали ломиться какие-то уроды. Причем в такие окна и двери, каких в нашей квартире сроду не было. Я только одно и мог подумать, что или «колес» каких-то очень крутых наглотался, или вообще дал себя ширнуть чем-то таким, отчего у меня крышу сорвало напрочь. Только не мог понять: когда успел?

• Предыдущая
• 57/96
• Следующая