Знак Лукавого - Иванов Борис Федорович - Страница 83

• Предыдущая
• 83/96
• Следующая

— Значит, каждый Хранитель предназначен для определенного Знака? — бестолково уточнил я свое понимание услышанного.

Моя непонятливость заставила мэтра нахмуриться.

— Разумеется, — коротко отрезал он. — И узнать свое Предназначение у каждого из Хранителей может только один из всех, Меченных нужным Знаком.

— Значит, — продолжал я упорствовать в своей недогадливости, — всем остальным нужно снова искать Хранителей, предназначенных для них? Как ты узнал, Учитель, что именно вот этот Хранитель содержит именно мое Предназначение?

— Не переоценивай мою проницательность, ученик, — усмехнулся мэтр Герн. — Просто Хранитель отвечает тому первому, кто из Меченных нужным Знаком произнесет над ним заклинание Предназначения, держа кристалл в руках. Вот так.

Учитель щелкнул незаметным замком, встроенным в оправу кристалла, и та раскрылась, словно клетка, выпускающая на свободу диковинную птицу. Мэтр бережно взял кристалл, поднял его на уровень глаз и повторил:

— Вот так!

Было видно, что кристалл необыкновенно дорог ему, и предстоящее расставание с этой реликвией окрашивало взгляд Учителя печалью. Он продолжил — голосом, в котором эта печаль читалась так же, как и в его взгляде:

— Произнесший заклинание сделается на миг единым целым с Хранителем. Кристалл сольется с Меченым и прочитает Предназначение, заложенное в том, кто несет на себе Знак Судьбы. Хранитель расскажет Меченому то, что прочитал в его душе. И сделает Предназначение его Судьбой. И с этого мига сам Хранитель утратит свою структуру, станет всего-навсего обыкновенной стекляшкой. А Меченный Знаком уже никогда не будет принадлежать себе. Он будет — всегда и везде — только орудием своего Предназначения!

— Навсегда? — спросил я, ощущая неприятный холодок в душе.

— Навсегда! — твердо ответил мэтр.

— А после того как Меченый исполнит свое Предназначение? — продолжал я цепляться за любую соломинку, которая помогла бы мне выплыть из поднимающейся к самому моему сердцу стылой, ледяной воды Судьбы.

Мэтр ответил мне еще одной невеселой улыбкой. Еще более невеселой, чем те, длинную череду которых мне пришлось повидать за время, что я ходил в его учениках.

— Ни одно Предназначение, — без всякого выражения произнес он, — не бывает короче, чем жизнь того, кто узнал его. — Он помолчал и повторил: — Это — навсегда!

* * *

Неприятный холодок пробрал меня, и головокружение перед «прыжком» снова дало о себе знать. Похоже, что наш разговор был закончен. Я поднялся со своего места и повернулся было к выходу.

— Постой! — окликнул меня Учитель.

Он снова замкнул Хранителя в его оправе и заботливо уложил кристалл в кожаный кошель. Взвесил его на руке, словно прощаясь, и протянул кошель мне.

— Держи Это! — глухим голосом произнес он. — Никому не отдавай Хранителя. Даже просто подержать — хоть на время! Теперь ты должен запомнить заклинание, которое пробуждает Хранителя. Садись!

Он положил руки мне на плечи и с мягким нажимом снова усадил на стул, с которого я только что встал.

— О том, о чем мы говорили сейчас, — произнес он, глядя мне в глаза, — не должен знать никто, кроме нас троих! Про Хранителя твоего Предназначения не должны знать даже самые близкие тебе люди. Для дальнейшего разговора мы должны остаться вдвоем. С глазу на глаз! Я должен научить тебя заклинанию Предназначения. Его не должен знать никто, кроме самых доверенных членов Светлого Ордена, и тех, для кого оно предназначено.

Жозеф, не дожидаясь особого распоряжения, понимающе кивнул мэтру и торопливо вышел, затворив за собой дверь.

— И никто из тех, кто произносил это заклинание, никогда не передавал его никому другому? — спросил я. — Уже после того, как «использовал» своего Хранителя?

Мэтр покачал головой.

— Нет, — сказал он. — И на то есть две веские причины. Одна из них заключается в том, что каждый Хранитель открывается только своим особым заклинанием. Лишь знатоки Хранителей и кое-кто из Привратников могут это заклинание «вычислить». Можно сказать, что такое заклинание — это имя Хранителя.

— Вот как… — только и вымолвил я в ответ на его вопрошающий взгляд — понял ли я его слова?

— Вторая причина: узнавший свое Предназначение тут же забывает свое заклинание. Оно будет стерто у тебя из памяти в тот миг, когда Хранитель отдаст тебе тайну и сам утратит всякую силу.

Учитель смолк и принялся медленными шагами мерить кабинет по периметру. То тут то там останавливался, делал непонятные для непосвященных движения, магические жесты и ронял короткие слова — звучные и кажущиеся бессмысленными. Иногда возникало ощущение, что он прикасается к каким-то невидимым предметам. Я следил за его манипуляциями с огромным интересом. Мэтр не так уж часто самолично творил колдовство в моем присутствии. А при посторонних тем более. Всего только считанные разы и в исключительных случаях. Сейчас случай был именно такой. Учитель окутывал кабинет Графа заклятием Глухоты. В комнате стало тихо, словно кто-то опустил на нас огромный ватный колпак. Я громко откашлялся, чтобы убедиться, что не оглох на самом деле, а просто отрезан от звуков внешнего мира. Как внешний мир — от тех звуков, что должны были раздаваться в этих стенах.

Оставшись доволен достигнутым результатом, мэтр Герн постоял немного, слушая снизошедшую на нас немую тишину. Потом, резко повернувшись, он подошел ко мне вплотную и коротким жестом приказал встать. Снова положил руки мне на плечи и вот так — глядя друг другу в глаза, мы стали — он произносить, а я повторять вслед за ним заклинание. Оно вовсе не было набором бессмысленных слов. Я уже понемногу разбирался в технике построения и запоминания магических актов, принятых в Странном Крае. Понимал смысл отдельных звукосочетаний и оборотов речи. Заклинание Предназначения легло мне в душу словно клинок в ножны.

* * *

Поход к Вратам начался с рассветом следующего дня, с некоторым запозданием занявшегося над владениями Болотного Графа. Оба отряда — гвардия графской дружины и тоже, надо полагать, отборные представители воинства Светлого Ордена (всех, вместе взятых, с полсотни человек) двинулись в путь в полном мире и согласии друг с другом. Люди мэтра Герна любезно уступили небезопасную честь выступать во главе колонны Графу Зеппу и его гвардии.

Впрочем, сам мэтр, демонстрируя проявление доброй воли, восседал на фосфорически-белом, словно светящемся жеребце по правую руку от Графа, двигаясь с ним локоть к локтю в авангарде объединенного отряда. Оба предводителя нашей экспедиции, оживленно обсуждая какие-то свои, неведомые простым смертным проблемы, выглядели просто парой провинциальных аристократов из кинофильма, двинувшихся на охоту на окрестных бекасов.

Главной опасностью в пути было принято считать неожиданное нападение Темных. Поэтому в состав отряда были мобилизованы все Меченные Знаком Щита ученики мэтра и его коллег по Светлому Ордену. Оказалось, что такой Знак довольно часто встречается на Большой Земле. Соответственно и в Странный Край удавалось перебросить многих носителей Знака Щита. В отряде набралась целая дюжина Меченных им. На них и на их амулеты защиты возлагались очень большие надежды. Так же, как и на троих носителей других Знаков, которые обладали даром предчувствия. Я во всем этом не слишком-то был уверен.

Мы четверо — я, Ромка с Тагарой и Аманеста, оседлав невероятно терпеливых коней, двигались неспешной трусцой в зазоре между дружинниками и напялившими кольчуги и увешавшие себя всяким диковинного вида вооружением магами и их подмастерьями. Честно говоря, из всей нашей маленькой компании только лишь предавшая приемного папашу дочь атамана держалась в седле так, как и подобает человеку, знающему толк в верховой езде. Ромка напускал на себя уверенный вид, но мизерный стаж его пребывания в седле то и дело давал о себе знать. Для меня же лично путешествие верхом продолжало оставаться не самым легким испытанием. Я с завистью посматривал на пару уверенно месивших грязь болотистой долины графских бронетранспортеров, на которых отправились в путь «академики».

• Предыдущая
• 83/96
• Следующая