Негромкий выстрел - Иванов Егор - Страница 71

• Предыдущая
• 71/80
• Следующая

— Да, батюшка, я уже читал и восхитился, насколько высокая персона сотрудничала с российским Генеральным штабом, — искренне посочувствовал консул. — Жаль только, что он покончил с собой.

— Воистину жаль, что несчастный полковник принял на душу столь тяжкий грех перед святителем нашим, — вздохнул и перекрестился священник. — Но он показал перед живом смерти большое мужество… А вам не было никакого представления насчет недозволенной деятельности?

— Не было, святой отец, — ответствовал консул. — Ведь австрийские власти еще не успели очухаться от такого страшного удара… Погодите, может быть, через неделю они возьмутся за ваших прихожан!

— Помилуй бог, — опять закрестился поп. — А не могли бы вы позондировать почву в полицейпрезидиуме? Разумеется, под каким-нибудь достойным предлогом? А?

Консул подумал несколько минут. В конце концов он не нарушит инструкций министерства иностранных дел, если попытается защитить интересы России, навестив кое-кого в пражском полицейском управлении.

— Ваше превосходительство, — еще раз встрепенулся священник, — а в Петербург вы уже направили свою телеграмму по поводу сообщения этой газетки? — потряс он свернутой в трубочку «Прагер тагеблатт».

— Только собираюсь, — ответствовал ему Жуковский и подумал, что на самом деле стоило бы спешно информировать шифрованной телеграммой начальство в столице Российской империи, дабы потом не упрекало оно за опоздание или бездействие.

— Благодарю вас, ваше превосходительство, — поднялся со своего места расстроенный священник и пояснил: — Весьма важно узнать и успеть сообщить нашим друзьям, раскрыл ли несчастный полковник свои источники информации той комиссии, которая приговорила его к смерти…

Когда батюшка вышел из кабинета, консул ненадолго задумался, а затем принялся набрасывать на листке цифровой текст сообщения, который спустя три часа был получен в Петербурге в министерстве иностранных дел и передан самому министру Сергею Дмитриевичу Сазонову.

После появления знаменитого «опровержения» в «Прагер тагеблатт» засуетились журналисты в Вене. Они кинулись к отелю «Кломзер», чтобы разнюхать подробности дела, но швейцар, дежуривший в ночь с 24 на 25 мая, получил экстраординарный отпуск и исчез неизвестно куда. Портье согласно строжайшей инструкции самого статского советника Гайера держал язык за зубами. Напрасно совали ему журналисты внушительные купюры — ничто не могло заставить портье открыть страшную тайну.

В ближайшие дни в парламент было внесено 20 срочных запросов. Весь мир узнал о причинах самоубийства Редля, которые генштабисты пытались скрыть вначале даже от самого императора и его наследника — Франца-Фердинанда.

Военная каста Австро-Венгрии, ее верхушка — Генеральный штаб — не давали в обиду одного из своих бывших известных и почетных членов не только по корпоративным соображениям. Сообщество высших армейских чинов весьма предусмотрительно стремилось, с одной стороны, преуменьшить военный и политический ущерб, нанесенный Дунайской монархии Редлем, а с другой — списать на него все свои стратегические промахи, неосведомленность о силах вероятного противника, другие провалы собственной секретной службы.

По приказу майора Ронге агентура Эвиденцбюро и политической полиции изливала досаду контрразведки на бывшего полковника разными грязными слухами, Редля обвинили во всех пороках и самых страшных грехах, но никакие упреки в адрес начальника штаба VIII корпуса не могли заглушить громкости скандала в Срединных державах.

Страсти в Вене, Берлине кипели даже спустя год, в августе 1914 года, необычайно. Бывший депутат рейхсрата граф Адальберт Штернберг с упорством маньяка отстаивал, например, собственную теорию о том, что полковник Редль был, оказывается, виновником мировой войны. Глубокомысленный граф полагал, что только из-за Редля ни Германия, ни Австро-Венгрия не знали о том, что у России имелось под знаменами 75 боеспособных дивизий, превосходивших значительно австро-венгерскую армию. Срединные империи, агентуру коих на Востоке якобы совсем парализовал злодей Редль, слепо стремились в бой и нарвались на эту мощь. Граф-депутат считал также, что вездесущий Редль подробно информировал русских о военных приготовлениях австро-германских союзников и вся мало-мальски секретная документация венского Генерального штаба благодаря ему имелась в копиях в Петербурге.

Отвечая на запрос этого крайне правого члена рейхсрата, престарелый министр обороны фельдмаршал фон Георги патетически отверг обвинение. Министр информировал господ депутатов, что Редль всего два года занимался шпионажем — после своего назначения в Прагу.

Пылкий не по годам Штернберг, возмущенный столь несерьезным ответом, весьма в резких и непарламентских выражениях возразил фельдмаршалу, что Редль не два, а последние десять лет жил в неимоверной роскоши, имел богатые квартиры в Вене и Праге, два автомобиля, поместье, содержал даму полусвета, имел собственную конюшню и неизвестно какие еще блага.

Пока немощный старец фельдмаршал соображал, что нужно ответить графу-нахалу, с правительственных скамей поднялся сам начальник Генерального штаба Конрад фон Гетцендорф, которого фон Георги просил присутствовать при ответах на запросы по поводу дела Редля. Возмущенный военачальник решил собственнолично дать отпор демагогу депутату, а заодно и всем штатским, покушавшимся на честь армии.

— Слухи о богатстве Редля весьма преувеличены, — раздраженно заявил генерал. — Если бы Редль, например, имел квартиру в Вене, то ему не надо было останавливаться в отеле… В Праге он имел всего-навсего двухкомнатную казенную квартиру, а не нанимал какие-то роскошные апартаменты, как раздули господа репортеры… Из его послужного списка известно, что несколько лет назад он получил небольшое наследство, и это даже отмечено в его служебной аттестации: «владеет недвижимостью». Господа депутаты, судебное следствие идет, мы строго накажем виновных! Попрошу до окончания следствия не отвлекать военную прокуратуру беспочвенными сказками!

Слова фон Гетцендорфа вызвали бурю в рейхсрате.

Депутаты оппозиции впервые за много лет сошлись во мнениях с камарильей эрцгерцога Франца-Фердинанда, критиковавшей престарелого императора и особенно активно подкапывавшейся под клан генштабистов.

Как! Отказаться от ареста преступника, от полного расследования и выяснения всего ущерба, принесенного этим славянским изменником двуединой монархии! Не разыскать его сообщников, не устроить громкого политического процесса, который позволил бы заодно расправиться со всеми вождями славянских национальных меньшинств в империи, подрывавшими ее славный германистический дух! И при всем при том целую ночь высокопоставленные штаб-офицеры, как какие-то мелкие сыщики, охраняли отель «Кломзер»! А статский советник Гайер, шеф политической полиции, лично приводил к присяге, сберегавшей в тайне все обстоятельства, всех сыщиков, агентов, экспертов и служащих гостиницы! Господи, до чего же докатилась Дунайская монархия, если часовое опоздание бека из клуба «Штурм» на матч с ферейном «Унион» не только привело немцев к проигрышу на футбольном поле, но до основания потрясло всю Австро-Венгрию, вызвало взрыв бешенства в Берлине!

…Запросы и комментарии наворачивались друг на друга, как снежный ком, в тот самый момент, когда в столице империи — Вене — предстояло оглашение приказа гарнизонного коменданта о порядке предстоящих торжественных воинских похорон бывшего полковника императорского и королевского Генерального штаба Альфреда Редля, а военный оркестр в Россауской казарме репетировал траурные марши, под которые три батальона упражнялись в ношении венков и прочих почетных церемониях. Как и полагается, к похоронам по первому разряду были заказаны венки от военных и гражданских учреждений, воинских частей, с которыми Редль поддерживал отношения по службе.

Однако в самый день похорон рано утром с курьерами был внезапно разослан циркуляр коменданта, гласивший: «Погребение бывшего полковника, господина Альфреда Редля, должно произойти с сохранением абсолютной тайны. Настоящим приказом отменяется ранее изданный по этому поводу приказ коменданта города Вены. Полковник Бюркль».

• Предыдущая
• 71/80
• Следующая