Анафема: хроника государственного переворота - Иванов Иван - Страница 30

• Предыдущая
• 30/126
• Следующая

Чем же был так обязан «и. о. пэра» Отари Витальевичу? А может быть, тем, что Отари вместе со своими иерусалимскими друзьями является одним из главных спонсоров и учредителей СВА Котенева, боевики которого так отличились в октябрьские дни, первыми начав расстреливать из БТРов безоружных баррикадников? Или тем, что «спуская с цепи» в октябре 1993 года своих «бультерьеров», Квантришвили на специальном совещании объявил им, что «Власти заботятся о вас, вооружают, в обиду не дают. Пришло время отблагодарить их и первыми начать штурм „Белого дома“…

Вот и отслужил должок г-н «и. о. пэра» своему дружку — уголовнику Отари. Как говорится, хэппи-энд, если бы не одно «но»! В этой рядовой разборке двух банд кавказских уголовников был приговорен к смерти и сам Отари, и его родственники (брат Амиран убит 8 августа 1993 года), и, в том числе, его друг и покровитель. Отари уже нет…

Как бы на почве конкуренции в этом вопросе не поссорились мстители из Грозного и Баку. Не ту, ох не ту кавказскую мафию поддержал «и. о. пэра». Тем более, что истинной подоплекой «чеченских» разборок является …нефть, а именно — перекачка через «черную дыру» Грозного в течение 3 лет ежегодно вместе с 2,8 миллионами сырой грозненской по 16 миллионов тонн тюменской и ставропольской нефти (не будем смешить читателя предположением, что Черномырдин, Вяхирев и иже с ними ничего не ведали об этом). Валюта от бесследно исчезавшей значимой доли союзной нефтедобычи поступала на частные валютные счета известных лиц. И вдруг на фоне такой идиллии распоряжением Ельцина фонд Отари освобождают на 1993-95 гг. от уплаты таможенных пошлин… при экспорте нефти и других сырьевых позиций.

Кстати, по логике вещей не исключено, что гости из Грозного могут иметь претензии и к непосредственному исполнителю акции по выселению конкурентов — начальнику ГУВД Москвы Панкратову, что чревато уже международным скандалом — «Моссад» это дело явно не одобрит, как не одобрит и МВД соответствующего государства (к вопросу о необычной дружбе с ГУВД Москвы контролируемых ими военизированных охранных формирований группы «Мост», СВА, «Август-91», «Живое кольцо»).

…К сожалению, Пономарев и его коллеги рассказали далеко не все, что им удалось узнать, а через неделю наши мертвые унесли с собой в могилу многие факты конфиденциальной информации, тайны о выявленных фактах коррупции и уголовных преступлениях верхних эшелонов власти, так и оставшихся известными лишь им, да их источникам информации.

Во время штурма парламента они все были расстреляны! Очевидно, что 4-го октября за такими людьми была устроена персональная охота. Тогда уцелел только один — 35-летний преуспевающий банкир (президент МДК-банка )Андрей Дайнисович Айздердзис. Но сразу после публикации в собственной газете «Кто есть кто» списка 266 «воров в законе» 26 апреля 1994 года и отказа сотрудничать с неизвестными, назвавшимися представителями Тяжлова,былубит и он (по другой версии — поводом для убийства послужили теневые разборки ).

И все же, благодаря самоотверженным людям, многое стало известно. Во всяком случае, фактов вполне достаточно для присуждения высшей меры многим «шишкам» сегодняшнего истэблишмента.

Факт. Начиная с 24-го сентября, Ельцин практически каждую ночь пытался организовать вооруженный штурм парламента; бойня откладывалась и переносилась на следующую ночь по не зависящим от него обстоятельствам.

Первое официальное предупреждение о том, что будет предпринят штурм «Белого дома» в случае отказа подчиниться, сделано 24-го сентября. В тот же день Х (чрезвычайным) Съездом Народных депутатов было принято решение об одновременных перевыборах депутатов и президента не позднее марта 1994 года.

…Приехали к г-ну Х в 12.00. Василий отправляется прямо в логово противника к своим источникам в МВД, пообещав на обратном пути заскочить в магазин за фонарями, носками и провиантом. Г-н Х с большим интересом спрашивает о нашем положении. Информирую его о раскладе сил. Честно говорю, что либо сегодня ночью нас раздавят, либо через неделю многое в стране будем определять мы. Прошу помочь хотя бы бронежилетами. Рекомендую его главному отсидеться эти дни «в кустах». Г-н Х довольным тоном сообщает о принятых мерах перестраховки… Расспрашивает, как мы все протащим в «Белый дом». В помощи не отказывает, только опять просит пару часов на подготовку. Обещает, что сейчас свяжется с Главным, потом поедет и проведет совещание в своей негласной епархии…

В 17.00 подъезжает, как мы и договаривались, Василий. Он знакомит меня со своей женой. Обсуждаем ситуацию и решаем еще немного подождать.

В 17.20 г-н X, наконец, выезжает. По дороге опять говорит: «Жди». Выхожу вслед за ним на проходную, где меня должен ждать Василий с машиной. На моих глазах г-н Х склоняется к постовому и, показывая на меня глазами, что-то тихо говорит тому на ухо. Знакомый офицер испуганно смотрит на меня. Когда я предъявляю свой пропуск, он его забирает и вызывает начальника охраны.

Я потрясен таким предательством и неблагодарностью. Еще больше — бессмысленностью поступка.

Он ведь ничего не приобретал от того, что «сдаст» меня, только терял. Он мог бы просто по-дружески отказать в помощи, и я бы его понял.

Все-таки всегда нужно иметь дело с расчетливыми карьеристами. Это гарантирует, что вы можете правильно просчитать варианты их поведения и не будете сталкиваться с непредсказуемыми глупостями.

Совсем недавно я выручал этого рвущегося на вершину пирамиды чиновника. По его личной просьбе мои офицеры… И вот меня заводят в комнату его начальника охраны. Первый вопрос был о наличии оружия. Я искренне удивился и от изумления предложил себя обыскать. (Оружия у меня действительно не было. Обыскивать меня не стали. Спросили, кто мне выписал пропуск… К счастью, я действовал по номерному Распоряжению особой государственной важности. Предложил связаться непосредственно с подписантом.

Начальник охраны сразу все понял… Спросил, какое у меня звание. Глядя мне в глаза, он многозначительно сказал, что, видимо, в одном кабинете я слишком много сказал, поэтому меня и подставляют. Объяснил, что он вынужден хотя бы изъять пропуск за подписью г-на X, порекомендовав мне завтра же выписать другой непосредственно у подписанта. Советовал ничего не говорить г-ну Х и ни в коем случае не приходить сюда с оружием, чтобы избежать в отношении себя провокаций.

Все длилось не более 10 минут, в течение которых фактически и решался вопрос о нескольких годах моего заключения.

На улице я сказал Василию, что у людей г-на Х было достаточно времени на подготовку, и если он сейчас узнает, что меня выпустили, нас могут перехватить но дороге. В машине я зло и ожесточенно ругался. Успокоившись, переключился на другие проблемы, в частности, интересовался мнением Василия, какая реакция, на его взгляд, последует у людей после ночного штурма и подавления парламента.

Его оценки реалиста были пессимистичны — народ не поднимется. Скорее всего, результатом насилия станет массовая покорность, люди затихнут и перестанут громко роптать. Расхожим станет оправдание типа: «Если уж таких ребят сломали, то что же мы можем сделать…».

Доехали до Краснопресненской набережной без приключений. Въезд на территорию «Белого дома» уже был заблокирован. Милиция держалась необычайно грубо. Удостоверение Руцкого не подействовало. Передали, как обычно, по радиостанции в присутствии постовых номер машины и бляхи капитана милиции кавказского вида, остановившего нас, несмотря на бумагу.

Заехали со стороны Трехгорки, проскочив первое оцепление на Рочдельской улице как местные жители. В одном из дворов оставили машину. Подошли ко второй цепи оцепления на Рочдельской около переулка Глубокий. Как мне показалось, это были солдаты Софринской бригады ВВ в форме ОМОН. Был виден 8-й подъезд «Белого дома».

Они никого за оцепление не пропускали, но держались не зло. Старший по званию, смеясь вернул удостоверение Василия: «Офицеры! Я не сумасшедший вас туда пропускать!» Было темно. Спросили их, давно ли они стоят, и что знают о происходящем.

• Предыдущая
• 30/126
• Следующая