Берег Хаоса - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/79
• Следующая

– Тогда нужно попробовать.

– Конечно, нужно! – Кажется, Сари обнадёжил мой ответ. – Я всё же поговорю с отцом. Когда вернусь.

– Кстати, об отце: Вы не хотите написать ему письмо? Рассказать, где находитесь и как себя чувствуете?

Девчонка сразу скуксилась и уныло закуталась в одеяло.

– Не сейчас. Позже.

– Полагаю, помимо всего прочего, он волнуется. Не боитесь усилить его недовольство?

– Отец... всё равно не сможет успокоиться, пока я не вернусь.

Что ж, в её словах есть толика правды. Родители все такие: сходят с ума от беспокойства, когда вас нет рядом, но если вы скажете, что идёте туда-то и будете там до такого-то времени, не дай вам боги задержаться с возвращением хоть на четверть часа! По тревоге будет поднят весь городской гарнизон, на крайний случай – все соседи, которые, смачно ругаясь, будут бродить по тёмным улочкам, шаря по сугробам в надежде встретить вас первыми и успеть отодрать за пока ещё чувствительные уши.

– И всё же, лучше написать.

– У меня голова болит, – заныла Сари.

– Хотите, я напишу, только укажите, на чьё имя отправить.

Моё невинное предложение разбудило в зелёных глазах испуг:

– Я сама, сама! Как только мне станет полегче, сразу напишу!

– Как пожелаете.

Делаю новую попытку встать и отправиться к себе в комнату, в постельку. Беготня по городу заняла весь вечер и плавно перетекла в ночь: уже третий час, а я всё ещё бодрствую, хотя завтра утром должен доставить полученные письма тойменам.

– Не уходи!

– Вот что, hevary, – стараюсь говорить, как можно строже. – Время уже не просто позднее, а ужасающе близкое к рассвету, я прошу Вас постараться уснуть и позволить немного поспать мне: у меня осталось всего четыре часа на отдых. Сжальтесь над несчастным, посвятившим прошедший вечер спасению Вас из лап похитителей!

Проникновенная мольба не осталась без внимания: Сари вздохнула, огорчённо шмыгнула, но разрешила идти. А когда я прикрывал за собой дверь, услышал язвительное:

– Все мужчины такие: только о себе и думают.

До управы, а точнее, до дома, в котором раньше была управа, а теперь размещалась наша вольная служба, я добирался в полусне. Впрочем, сие обстоятельство существенно облегчило мне общение с Кантой, которая была вне себя от злости: Гебар разродился-таки новым письмом. И посылкой. В количестве четырнадцати бурдючков с остервеневшими от перемещения по Паутине пьюпами. Представляю, как они орали, когда вынырнули в местной Письмоводческой управе... Или не представляю: лицо Канты, и в обычные дни чрезмерно красное от близко расположенных к коже кровеносных сосудов, казалось совершенно багровым. Со мной служка даже не стала разговаривать, швырнула посылки на стойку, отправила вслед за ними книгу для регистрации отправлений, которую я еле поймал у самого края столешницы, и, не дожидаясь моей подписи, ушла в хранилище, прижимая к вискам смоченное водой полотенце.

Дарис и Ксантер, когда я доплёлся до службы, пошутили насчёт того, что мне можно смело идти подрабатывать портовым грузчиком, если и дальше буду таскать на себе такие тяжести, разобрали письма с опросными листами, количество которых (писем, то бишь) увеличилось ещё на пяток, и обещали закончить свою часть описания к концу ювеки. Обрадованный этой новостью Гоир разрешил мне вернуться домой, чтобы в тишине и спокойствии доделывать карту. Так я и поступил, но ни первого, ни второго дома не обнаружил, потому что за кухонным столом сидел хмурый и невыспавшийся Кайрен, налегавший на приготовленные мной вчера мясные лепёшки.

– Доброго дня! – Приветствовал я своего жильца. – Где ты пропадал всю ночь? Что-то стряслось?

Блондин махнул было рукой: мол, и не спрашивай, но не удержался от того, чтобы поговорить. Вообще, сплетни – вещь заразительная. Пока сам не прочувствовал всю прелесть перемывания косточек неприятной тебе особы, презрительно воротишь нос и не подаёшь сплетнику руки. Но как только зацепился языком... Всё, попал в ловушку, из которой нет выхода. Конечно, сплетничать нехорошо, неблагородно, да и просто постыдно, но боги, как же временами интересно! И хоть главными сплетницами считаются женщины, мужчины им в этом не уступают.

– Вся управа стоит на ушах.

– Хорошо, не на бровях, – облегчённо вздыхаю я, ибо пьяные служки «покойной управы» страшнее любого убийцы и грабителя: тем хоть отпор можно дать, а этим только и приходится делать, что подчиняться.

– Да уж лучше бы на бровях! – Кайрен собрался сплюнуть, но опомнился и заменил плевок ругательством. Тихим, но заковыристым.

Предлагаю свою версию:

– Неужели обнаружен заговор против престола?

Кстати, серьёзная вещь: полтора года назад, когда какой-то из опальных придворных в шутку сказал, что готовится покушение на императора, управы обеих столиц были брошены на поиски заговорщиков. Шутник быстро пожалел о своих слова и даже вымолил прощение, но пока отмена тревоги дошла до всех дальних уголков, тюрьмы оказались забиты подозреваемыми под завязку. Если нечто подобное произошло опять, стоит запастись в ближайшей лавке едой и питьём и закрыть все двери и окна поплотнее. От греха подальше.

Дознаватель немигающе уставился на меня.

– Почти. Есть такое подозрение.

– Нет, не хочу в это верить... Толком можешь сказать?

Кайрен устало потёр переносицу.

– Наследница пропала.

– Наследница чего?

– Престола, чего же ещё?

– Пропала принцесса? Как?

Ну и дела... Теперь можно ожидать повальных обысков, арестов и казней. И близкие отношения с Заклинателями меня не спасут.

– Никто не знает. Или не признается. Ясно только, что она сбежала из дворца в неизвестном направлении.

– Исчерпывающие сведения, ничего не скажешь!

– И я о том же, – Кайрен вздохнул так, будто уже готовился к многосуточным бдениям на допросах в управе.

– Но ведь она могла отправиться, куда угодно! Причём тут Нэйвос?

– Ни при чём. Как и добрый десяток других городов.

– Уже пора вешаться на воротах или можно покуда подождать?

Дознаватель оценил мою шутку, ответив грустной улыбкой:

– Не торопись. Собственно, пока тревога не объявлена, да и кто накануне Зимника решится оповестить граждан, что единственная наследница императорского престола от этого самого престола удрала? Это же значит стать виновником всех волнений, которые сразу же начнутся. Нет, в Меннасе выждут окончания праздника, а пока поиски ведутся тайно.

– И как результаты?

– А ты-то почему спрашиваешь? – Карие глаза сверкнули огоньком привычной подозрительности. – Может, всё-таки, лазутчик?

– Ага, эльфийский, мы ж уже выяснили... Если честно, мне любопытно. Очень. И вообще... Вот ты сейчас всё мне расскажешь, а я пойду разносить слухи по городу!

Дознаватель посмотрел на меня с укором:

– Врёшь. Не пойдёшь.

– Вру. Но любопытство от этого меньше не становится. Ладно, не скрытничай!

– А чего скрытничать? Глухо всё.

– Тогда какого аглиса ты всю ночь где-то шатался?

– Не «где-то шатался», а получал ценные сведения по поводу того, как опознавать принцессу.

– И какая она?

Кайрен отодвинул в сторону опустевшую тарелку.

– Никакая.

Растерянно моргаю:

– То есть?

– Все описания наследницы престола являются государственной тайной, равно как и керм её рождения. Дабы у злоумышленников не было возможности...

– Злоумышлять. Понятно. Но вам же нужно её искать? Неужели нет примет, по которым...

Дознаватель заученно повторил:

– Девица небесной красоты, кроткая, как овечка.

– И всё? – Разочарованно протянул я.

– Этого мало? Слушай, хоть ты настроение не порти!

– Уговорил. Кроткая и прекрасная... Полагаю, здравствующий император тоже человек неописуемой красоты и благостной души. Да, вас стоит пожалеть!

• Предыдущая
• 42/79
• Следующая