Разбойничий тракт - Иванов-Милюхин Юрий Захарович - Страница 13
- Предыдущая
- 13/81
- Следующая
Людовик Восемнадцатый жестом подозвал к себе одного из сопровождающих, что-то шепнул ему на ухо и обратился к российскому императору:
– Ваше Величество, не считаете ли вы возможным дать благословение на супружество вашего подданного с подданной моей страны? Если они оба находятся здесь, то почему бы нам не воспользоваться столь благоприятным моментом? – с легкой иронией сказал он. – Если вы выразите одобрение этой мысли, то я дам указание, чтобы сюда пригласили католического священника. Русского архимандрита я видел в вашей свите.
– Да, это было бы замечательно, но с помолвкой у них получилось… чуть нескладно, – подергал щекой Александр Первый, хранитель патриархальных устоев своей страны. – Удобно ли будет благословлять их, и согласится ли на это наш священник?
– Мне кажется, что главным здесь является другое, а именно то, захочет ли мужественный казак взять в жены избалованную француженку. Ведь ей придется столкнуться с грубой работой, – не унимался король Франции. – Нужно спросить вашего подданного, нужна ли ему такая женщина?
– А разве он еще не дал ответа? – завертел головой император, но приближенные не отвечали, они уткнулись в землю, зная непостоянство свободолюбивых терцев. Император уставился на Дарганова, жестко спросил его по-русски: – А между собой вы договорились или ты берешь в жены эту мадемуазель лишь для того, чтобы избежать более сурового наказания?
– Так точно, Ваше Императорское Величество, договорились, – громко подтвердил казак и добавил совсем уже по-простецки: – В хозяйстве все сгодится, да и нравится она мне.
– Вот ведь какая азиатская душа! – император засмеялся в жесткий воротник парадного кителя, потом откашлялся и спросил: – Невеста в станице есть?
– Есть, но у нас, казаков, все по обоюдному согласию. Свадьбу сыграю с той, с которой захочу.
– Тогда зови парижанку сюда. Да смотри не обижай ее.
– Как же ее можно обижать-то, Ваше Величество, когда она такая хлипкая?!
Девушка прошла между строем казаков и царственной свитой так легко и естественно, словно она выросла при дворе. Дарган соскочил с коня и, взяв его под уздцы, встал рядом с невестой.
Оценив красоту француженки, Александр Павлович прищурился и спросил ее по-французски:
– Как ваше имя, мадемуазель?
– Мое имя Софи де Люссон, Ваше Величество, – приседая в книксене, с достоинством ответила девушка.
– Так вы из дворянского сословия!… – немного удивленно заметил император. – Простите, а сколько вам лет?
– Мне семнадцать лет, по законам нашей страны я уже совершеннолетняя, – девушка продолжала спокойно информировать о себе императора другого государства. – Наша семья относится к старинному дворянскому роду, но сейчас мы разорены поборами на воинские нужды, проводимыми императором Наполеоном, не оправдавшим наше доверие.
Александр сочувствующе почмокал губами, затем прошелся взглядом по статной фигуре казака. Видно было, что тот ему нравится, но не настолько, чтобы одобрить выбор французской дворянки. Хмыкнув, он заскрипел седлом, наклоняясь вперед, и сказал новоиспеченному хорунжему:
– Ты служишь Отечеству с честью и доблестью, за то награжден, но вот того, что с местной девушкой обошелся дерзко, мы простить не имеем права. В победившей армии разбойников и насильников быть не должно.
– Так точно, Ваше Величество, – обдался холодным потом казак. Он думал, что отделался малым страхом, а оказалось, что экзекуция только начинается. – Не должно, как пить дать.
– Потому мы намерены сначала огласить справедливый приговор, а уже потом дать вам благословение, – посуровел император. Покосившись на короля Франции, со вниманием наблюдавшего за происходящим, он приказал: – Развернись лицом к строю.
Дарганов протянул было самодержцу только что полученные погоны, но Александр Павлович сделал упреждающий жест, давая понять, что провинившийся разжалован не будет. Он подождал, пока казак засунет знаки отличия за отворот черкески, и когда тот повернулся, сказал тихо, так, чтобы слышали лишь всадники, замершие в строю напротив него, да юркий переводчик при французском короле:
– Из комендатуры на острове Ситэ нам поступило сообщение, что терской казак, урядник Дарганов, лишил невинности французскую девушку, а перед этим избил ее друга. По законам военного времени за подобное преступление полагается виселица или каторга, – император грозно повел очами по каменным лицам конников, помолчал, посмотрел на побелевшего новоявленного хорунжего, на его подругу, застывшую встревоженной птицей, и смягчил складки на лице. – Но девушка отказалась от того, чтобы исполнили подобный приговор, она выразила желание стать женой насильника.
– Любо, – раздалось из середины сотни сразу несколько голосов, их дружно подхватили остальные. – Любо, любо.
– Но мы не имеем права допускать, чтобы столь дерзкое преступление осталось без наказания, – решительно поднял руку вверх Александр Первый. – Поэтому вынесли постановление об отправке хорунжего Дарганова в Россию.
Седла под казаками осуждающе заскрипели, почувствовав настроение хозяев, зафыркали лошади, зацокали копытами по круглым булыжникам. На лице короля Франции отразилось удивление, смешанное с восхищением поступком диковатого на вид воинства. Наверное, он, как и его предшественник на французском троне император Наполеон, сосланный на остров Эльба, в который раз пытался осмыслить, каким же образом это дикое средневековое воинство сумело разгромить армию цивилизованной страны, хорошо обученную и вооруженную современным оружием. Девушка, до этого момента вникавшая в смысл выступления, быстро прижала руки к груди.
– С высочайшего дозволения, хорунжий Дарганов будет продолжать службу на станичном кордоне, – подал голос из-за спины императора генерал Ермолов. – Казаки, решение Его Величества справедливое, никому не позволено безобразничать на чужой земле. Вы люди вольные, но именно потому и должны вести себя мирно. Ведь мы служим в освободительной армии.
Сотня молчала, казаки терзали поводья, не смея напрямую выражать неудовольствие решением императора всероссийского.
– А теперь приведите священников, пусть они освятят их союз, – обернувшись назад, повелел Александр Первый.
Подоспели два священнослужителя из разных конфессий: один с молитвенником, второй со свечами и кадилом. Совершив ритуал, они заодно перекрестили и казаков. Император соскочил с коня, предложил проделать то же самое французскому королю, вместе они подошли к молодым. Бормоча слова молитвы, самодержец широким крестом осенил новоявленную семейную пару справа налево, король последовал его примеру, но он махнул кистью в перчатке слева направо. Когда все закончилось, Александр Первый снял с пальца перстень с большим камнем, надел его на палец Даргану и сказал:
– Благословляю на долгую супружескую жизнь и на верную службу на благо Отечества на Кавказском кордоне.
В первый раз за все время он улыбнулся по-настоящему и сразу отошел в сторону. Французский король тоже не ударил лицом в грязь, он снял с мизинца кольцо с бриллиантом и надвинул его на средний палец правой руки молодой жены.
– Вы хорошо подумали? – шепнул он ей в ухо.
– О да, Ваше Величество, решение я приняла самостоятельно, оно окончательное, – не замедлила та с ответом.
– Я желаю вам семейного благополучия, мадам.
– Я горжусь тем, что я француженка, и мечтаю о процветании моей родины под властью вернувшихся на престол королей из династии Бурбонов, Ваше Величество.
Король порозовел от комплимента, благосклонно тряхнул буклями, затем слегка поклонился своей подданной и встал рядом с русским императором.
– Целуйтесь, молодые, – крикнул генерал Ермолов.
Под возгласы «любо» Дарган обнял невесту, крепко поцеловал в губы и смущенно переступил с ноги на ногу. Привыкший по целым дням не слезать с седла, на земле он чувствовал себя неуютно.
Монархи взобрались на своих лошадей. Александр Первый тронул поводья и, не оглянувшись на новоявленных супругов, двинулся к свите, ярким пятном продолжавшей украшать середину площади Согласия. За ним затряс бесцветными буклями Людовик Восемнадцатый, который тоже не соизволил проявить особого интереса к своей подданной, предоставив ей с мужем самим решать свои проблемы.
- Предыдущая
- 13/81
- Следующая
