Ведьма и вампир - Авербух Наталья Владимировна - Страница 50

— Всё равно. Помоги мне.

— Я не могу.

— Пожалуйста!

— Будет серебро. Если скажешь, кто ты такая. Я не могу допустить.

— Тогда я сама всё сделаю!

— Только подставишь своих друзей и барона. Ты не сможешь сама решить, о чём врать.

Вейма опустила голову.

— Тогда сделай так, чтобы я успела сбежать после признания.

— Кому ты нужна? Если цель — барон, зачем им ты?

— Но ведь можно как-то сделать…

— Нет.

— Прости. Забудь об этом, я была глупа.

— Погоди! Почему ты просила об этом? Вампиры не жертвуют собой. Даже ради друзей.

— Неважно.

— Письмо. — Оборотень схватил девушку за плечи, развернул к себе и встряхнул так, что девушка прикусила себе язык. — Ты не думала о смерти, пока не прочла письмо! О чём ты умолчала?!

— Ни о чём, — возразила Вейма, даже не пытаясь вырваться. — И дело не в письме. Не думай об этом.

— Ты сделаешь так, как я скажу, — жёстко произнёс оборотень. Вампирша помотала головой. — Сделаешь. Ты должна забыть вздор о самопожертвовании. Никуда не ходи, не пытайся связаться с Советом и с инквизицией. Не ищи сведений, ни во что не вмешивайся.

— Я не…

— Ты сделаешь так, как я скажу. Иначе я выдам твоих друзей.

— Почему?

Вейма сама не знала, о чём спрашивала. В письме Ватар писал, что законы клана не удалось смягчить никакими прошениями и давление влиятельных университетских вампиров ни к чему не привело. Такие, как она, должны пить кровь, хотя бы по капле в год. Это правило одно на всех. А, значит, среди людей она останется только до ближайшего слёта на Лысой горе, на который назначена её переаттестация… Бедная Магда, она так удивлялась, почему изменилась подруга! А всё очень просто. Она внезапно вспомнила о том, что смертна. В Университете её учили помогать людям… творить добро. Когда-то Университет был пристанищем одних только богословов. Но что за дело оборотню до её планов?

— Я не повторяю предложений дважды, — невпопад ответил оборотень. Он по-прежнему сжимал плечи девушки, словно боялся, что она превратится в струйку тумана. Внезапно Вейма поняла.

— Мне не нужна твоя забота!

— Знаю. Но ты подчинишься. И расскажешь, почему боишься смерти. Тебе угрожает наставник?

— Нет! Ватар никогда в жизни не стал бы мне угрожать!

— Тогда кто? Клан? Инквизиция? Кто?

— Я ничего не скажу. Оставь меня.

Оборотень отпустил девушку.

— Иди.

— А ты? Останешься?

— Если хочешь.

Девушка остановилась у порога.

— Я забыла спросить. Что за чепуха с женихом? Никто не видел, как мы разговаривали, откуда взяться такому слуху?

Оборотень пожал плечами. Что-то он такое ляпнул, когда в деревне спрашивали, приглянулись ли ему здешние девушки. Даже не думал, до какой степени раздуют случайную фразу. Но признаваться сейчас смерти подобно. Даже если вампирша не сумеет выцарапать ему глаза, ведьма никогда не простит, если снова явиться с бесчувственной Веймой на руках.

— Раз слух пошёл, можно разговаривать у всех на виду, — предложил он. — Хуже думать не будут.

— Мне вот интересно, что будет думать Совет, когда твоя нелепая байка дойдёт до них. Разве тебе не положено держаться подальше от подозреваемых?

— Ты не подозреваемая.

— А кто же?

— Ценный свидетель.

— Подлизываешься?

— Ещё нет. — Оборотень подошёл к девушке и лизнул её в щёку. Вейма повернулась к нему. Оборотень лизнул вампиршу в нос. — Теперь — да.

— С ума сошёл?

— Нет, — ответил следователь Совета, продолжая вылизывать девичье лицо. Вейма заслонилась и закрыла коридор и дверь отпугивающими людей чарами. Если этого психа кто-нибудь увидит!..

— Тебе надо пройти обследование.

— За деньги? — засмеялся оборотень, лизнув её руку.

— А как ещё? Психологи не работают бесплатно!

— Зачем?

— Убедиться, что ты сумасшедший! Прекрати немедленно! А то я всерьёз рассержусь!

Оборотень отступил на шаг.

— Я только ответил на вопрос.

— Я не имела в виду буквальный смысл!

— Всегда помни, с кем говоришь.

— Я это запомню! Псих!

— Оборотень, — поправил следователь Совета.

— Это одно и тоже.

Вампирша растворилась в созданных ею чарах так искусно, что даже проклятый не мог бы увидеть, когда она исчезла.

Вейма вернулась домой как раз к обеду. Магда подозрительно вгляделась в лицо подруги и поставила перед ней тарелку с супом.

— Что это ты улыбаешься? — подозрительно спросила ведьма. — Где пропадала весь день?

— Я не пропадала. Я летала в замок.

— В замок? — напрягся Лим. — Зачем?

— Просто так. Вы знаете, что оборотень хотел уехать?

— Хотел? — ненатурально удивилась Магда. — С чего это вдруг?

— А вы откуда знаете? — уточнил Лим. Если оборотень проболтался, его просто убьют!

— Я с ним говорила.

— Зачем?

— Захотелось.

Ведьма и вампир переглянулись.

— С чего бы вдруг?

— Имею я право на прихоти!

— Имеете, конечно… Так он уедет?

— Нет.

— Нет?!

— Я попросила его остаться.

— Зачем?!

— Мне так нравится. Что, нельзя?

Магда в отчаяние посмотрела на подельника, тот развёл руками.

— Я хочу спать. До вечера не будите.

— Постойте! — спохватился Лим. — Мне нужно с вами серьёзно поговорить!

— Вечером, хорошо?

— Приятных сновидений, — проворчала ведьма. Дождалась, когда подруга спустится в подвал, и спросила: — Как это понимать?

— Как хотите, — обиделся вампир. — Я говорил, оборотень не уедет! Зря мы всё это затеяли!

— Может быть и зря. А о чём ты хотел поговорить с Веймой?

— Мне письмо от клана передали прошлой ночью.

— И что?

— Вейме грозит смерть.

В этот же день к следователю Виру подошёл инспектор инквизиции Крам и попросил о внимании. Хотел высказать свои соображения насчёт нападения. В руках инквизитор вертел распечатанное письмо: сегодня дошла почта.

— Вейма, прошу вас, — говорил после ужина вампир. — Это совершенно серьёзно. Мне писал Ватар.

— Правда? Мне он тоже писал. И о тебе, и обо мне. Говорит, Университет не будет возражать, если ты сюда психологом устроишься. И клан тоже — если я не против.

— И всё?

— Нет, не всё, но другие дела тебя не касаются. А что было в твоём письме? Тоже самое?

— Не только.

— Ну, разумеется. У Ватара наверняка есть что сказать тебе лично. Можешь не пересказывать — вне работы меня чужие дела не интересуют.

— Это как раз не чужие дела! Это ваши!

— Ну-ка, ну-ка. Что такого Ватар мог тебе написать обо мне?

— Вейма, когда у вас переаттестация?

— Тогда же, когда у тебя аттестация. На ближайшем слёте. А что?

— Вы понимаете, что не уйдёте с неё живой?

— Я уже давно не живая. Лим, ты знаешь, что даже кровь наша убивает?

— Это не имеет к делу никакого отношения!

— А и дела никакого нет. У тебя всё?

— Вейма, — вмешалась Магда. — Тебе жизнь надоела?

— Такая — да. Не бойся за меня, Ватар просто преувеличивает и Лим вместе с ним.

— Преувеличивает?! — взвыл вампир. — Что тут можно преувеличить? У клана одни законы на всех; менять их никто не собирается! Вы не пьёте крови, вы — отступница, вы должны умереть!

— Спасибо на добром слове. Должна так должна. Не стоит из-за этого волноваться.

— Вейма, ты-то сама в своём уме?

— Я просто не понимаю, из-за чего вы поднимаете шум.

— Из-за тебя!

— Сколько пафоса! — обидно улыбнулась Вейма. — Магда, не стоит того, честное слово. Ни я, ни нелепые угрозы клана не стоят твоих треволнений.

— Нелепые?!

— Конечно. Лим, ты ещё молодой и на Лысой горе не бывал, вот и принимаешь всё слишком серьёзно.

— Но Ватар-то бывал!