Ведьма и вампир - Авербух Наталья Владимировна - Страница 73

— А что за состав, который помогает читать чёрную книгу? — спросила потрясённая девочка. Проклятые тут же вспомнили, при ком они увлеклись спором.

— Отрава, — припечатал Лим.

— Галлюциногены, — уточнила Вейма.

— В любом случае, Нора, тебе эта цена не понравится, — поспешила заверить Магда. — Чернокнижники самые проклятые из всех проклятых, их ненавидят даже на Лысой горе. Да, уважают, но ненавидят всех! И, если планы, для которых они просили удачи, не достигают успеха, на первом же слёте они расстаются с душой.

— И живут без души? — зачарованно спросила дочь барона.

— Нет, — помрачнела ведьма. — Умирают на месте. Говорят, их Враг к себе забирает. Разбираться.

— Хватит страшных историй! — оборвала разговор Вейма. — Пойдёмте лучше, нечего на улице о таких вещах разговаривать! Лим, если ты ещё раз от нас отстанешь, я тебя лично пристукну!

— Больше не буду! — заверил вампирёныш, в душе радуясь, что так легко отделался.

— А что случилось с его учителем? — вспомнила неугомонная Нора, когда они уже поднимались по ступенькам.

— Откуда я знаю? Мало ли что. Спас, например, от инквизиторов, выучился, а потом лично и пришиб.

— Почему?

— Потому что хотел убрать лишнего свидетеля.

— Нет, почему ты так решила?

— А где инквизитор ещё может встретиться с чернокнижником? Может, и сам нашёл, не знаю. Но избавился от него — это точно. Потом, небось, на слёте на братьев по вере свалил.

— Но за это смерть, — напомнила ведьма.

— Ты ему это скажи, ладно? — огрызнулась вампирша. — Или крикни погромче, авось кто и услышит. Как ты доказывать свои слова собралась?

— Можно не доказывать, — влез Лим, — если планы чернокнижника проваливаются, его допрашивают обо всей жизни и никто не может ничего скрыть.

— Очень умно! Молчал бы лучше! — разозлилась Вейма. — Ты лично собрался бороться с чернокнижником и инквизитором? Нет? Вот то-то же!

— Вейма, пожалуйста… — вмешалась Нора. — Мы ведь на Ассамблее…

— Правда, Вей, прекрати себя вести, как пьяная простолюдинка.

— Ну, знаете ли! — обиделась вампирша. Она, между прочим, последний день доживает, а ей ещё замечания делают… Лим бросил на начальницу испуганный взгляд. Он знает. И понимает. Вампирша поймала такой же взгляд подруги и скорчила злобную физиономию. Друзья поспешили принять беспечный вид. Как помочь той, что решила умереть, но не изменить себе?

Они не опоздали, но времени на праздные разговоры не было. Дружина осталась охранять подходы к ратуше: на Ассамблее имели право находиться только крупные феодалы и специально приглашённые люди. Барон Фирмин, встретив дочь и проклятых, показал предназначенные им места и принялся поспешно инструктировать по поводу поведения на Ассамблее. Конечно, феодалы сочтут невежливость простолюдинов ниже своего достоинства, но авторитет барона может пошатнуться из-за какого-нибудь инцидента. Вейма и Лим делали вид, что внимательно слушают и покорно кивали. Магда действительно старалась понять сюзерена, но была слишком возбуждена для этого. Они видели чернокнижника! Проклятый в рядах инквизиции! Служитель Врага угрожает барону Фирмину! Брат-инквизитор — сын сеньора!

Аттестация этой ночью.

А Вейма спокойна, улыбается… вон, даже кивает. И Лим, паршивый мальчишка! Если бы он не задержался… нет, проклятые их всё равно бы нашли, но…

Как он может быть таким спокойным? Ему и дела нет…

Магда ошибалась: Лим лихорадочно придумывал, что бы ему такое предпринять для спасения начальницы. Дело даже не в поручении Ватара, нет. Вампирёнышу очень не хотелось ещё раз увидеть… или хотя бы знать. Знать: девушка, с которой он недавно разговаривал, превратилась в жаждущего крови монстра, которая никого не знает и не помнит, кроме клана. И полностью послушна приказам клана… если они не стоят между ней и добычей.

Нет. Одного раза ему хватило, больше он этого не допустит!

Нора не знала о том, что тревожило её друзей. Разговор с инквизитором, который оказался её сводным братом, поразил девочку резко меньше, чем поразила бы вчера. Голоса, шаги, негромкие споры и переговоры, вид рассаживающихся по своим местам феодалов — это заставило дочь барона забыть обо всех угрозах на свете. Она озиралась по сторонам, стараясь по цветам над скамьями угадать, кто где сидит. Эти люди были ровня ей — никого ниже барона на эти встречи не допускалось. А, если и приходили… гости, подобные Вейме с Магдой и Лиму, их легко можно было отличить по одежде.

Рядом с некоторыми феодалами сидели их сыновья. Девушек не было ни одной, поэтому на Нору посматривали с интересом. Дочь барона Фирмина скорчила высокомерную гримасу на взгляд какого-то мальчишки, не достигшего даже совершеннолетия и тут же улыбнулась другому юноше, постарше, который пялился на неё ещё более заинтересованно, чем подросток. Юноша приветливо кивнул, повернулся к своему отцу, перекинулся с ним двумя словами и вернулся к разглядыванию Норы. Пожалуй, с ещё большим энтузиазмом, чем раньше. Узнавал, чья дочь, поняла девушка. И услышал сплетни насчёт наследства, пришла следующая мысль.

Дочь барона пренебрежительно фыркнула (юноша всё равно не услышал на таком расстоянии при общем гаме) и отвернулась.

Может, выяснить у отца, чей сын этот нахал, который пялится на благородных дам, как на… воспитание не позволило феодалке закончить мысль.

Барон закончил свои наставления, не обращая внимания, как мало слушала его маленькая аудитория. Феодалы расселись по местам и посмотрели в сторону двери. Когда установилась полная тишина, оттуда вошли двенадцать человек — члены Совета, который в обычные дни заседает в Раноге, решая дела всей страны.

Бароны, как один человек, поднялись на ноги. Вампиры, чуть помешкав, присоединились к сеньору. Наверное, надо было слушать внимательнее, а не думать о своём… хорошо хоть, людям не до них, никто не заметил нарушения этикета.

Совет уселся за дальний край длинного стола, который был установлен у свободной стены. Собравшиеся феодалы опустились на свои места. Вейма и Лим, припомнив то, что им говорили, дождались, пока усядутся все остальные, и только потом сели сами. Магда подобными условностями не сковывалась: она, как-никак, дочь рыцаря.

— Заметили? — вполголоса спросил своих спутников барон Фирмин. — Их двенадцать.

— Ну и что? — не понял Лим.

— Папенька! — первой догадалась Нора. — Совет ведь Одиннадцати!

— Молодец! Вейма, не узнаёте лишнего?

— Вир! Что он тут делает? Разве он…

— Вейма, — перебила Нора. — Разве не видишь? Он в простой одежде, не в знатной! И сел в стороне!

— Он, как и мы, пришёл по приглашению, — догадалась Магда. — Как мы его сразу не узнали?

— Двенадцать человек — слишком много для оценки, — пробурчала сконфуженная вампирша. Чтобы она узнала оборотня позже, чем люди… ну да, её не так уж и занимают правила этикета, да и отвыкла она от всего этого в провинции. И настроение у неё было не то, и не ждала она… и вообще.

— Теперь смотрите! — предложил барон.

Никто не поднялся с места, когда в зал вошла группа людей, обряженных в багровые сутаны. Среди них выделялся один-единственный человек в мирской одежде… светлые, пшеничного цвета волосы, серо-голубые глаза, сжатый в решимости рот…

— Крам! — вскрикнула ведьма.

— Тише, — напомнил барон. — Да, они пригласили его как свидетеля.

Инквизиторы уселись за стоящий в углу столик. Им явно было тесно — Краму вообще не хватило места — но бароны не собирались обеспечивать удобства воинственным служителям Защитника.

Крам встал за спиной одного из одетых в сутану людей — не то телохранитель, не то слуга, не то ученик…

— Помнишь! — в возбуждении шепнула подруге Вейма. — Это тот человек, который его к тебе послал! Он аббат!

— Инспектора не подчиняются рядовым братьям, — пояснил барон. — Приказания дают только аббаты. Они могут принимать решения сами или оглашать постановления всех братьев монастыря… а могут и других аббатов. Где вы его видели?