Ведьма и вампир - Авербух Наталья Владимировна - Страница 87

— Не надо нам лошадей! — резко отказалась Вейма.

— Краму с Магдой понадобятся, — заспорил Лим. — Ваша милость, оставьте двоих, мы можем передвигаться быстрей.

— Так и сделаю, — кивнул барон. — Господин следователь?

— Я пойду, — хмуро ответил оборотень. — Возьму с собой Лима — пусть прикроет, чтобы никто меня не заметил. Мне шум тоже ни к чему.

— А я? — нахмурилась вампирша.

— Пойдёшь с его милостью, — жёстко ответил Вир. — Не вздумай за мной увязаться.

— Думаешь, мне можно приказывать? — угрожающе произнесла вампирша. — Думаешь — ты можешь мне приказывать?! Ты — мне?!!

— Не думаю. Знаю. Только тебя там не хватало. Иди с бароном, я всё сделаю сам.

— А если не пойду, как ты меня удержишь?

— Не будешь слушаться — не буду помогать. И тебя не пущу.

— Как ты собираешься это сделать, оборотень?

Кто-то из министриалов ахнул. Лим мимоходом задел сознание каждого, чтобы выкинуть из памяти людей опасное знание. Тайна следователя Совета касается только его, стаи и Совета, не стоит трубить о ней на каждом углу.

— Силой, — выдохнул Вир и шагнул к девушке. Вампирша отпрыгнула назад.

— Сначала догони!

— Вейма, Вир, перестаньте! — закричал Лим. — Перестаньте оба! Или силу применю я.

— Мальчишка, — тут же остыла вампирша.

— А вы тогда — маленькая девочка, — не остался в долгу практикант. — Вир, Вейма идёт с нами.

— Нет.

— Идёт, — повторил вампир. — Я лично за ней прослежу.

— Ты сошёл с ума! — возмутился оборотень. — Она в любой момент может упасть в обморок!

— Ничего. Или она идёт с нами, или никто никуда не идёт.

— Никто не идёт, — согласился Вир.

— Кому я должна пустить кровь, чтобы ты в меня поверил? — зашипела Вейма.

— Мне, — усмехнулся оборотень. — И все вопросы будут сняты.

— Не боишься? — прошелестела вампирша. — Это будет очень больно. Ты готов?

— Вейма, немедленно прекратите! — поспешил вмешаться Лим. — Вир, вот чем хочешь поклянусь, с нами Вейма будет в большей безопасности, чем без нас.

— Что грозит Вейме? — спросил оборотень. — Ответь — и я соглашусь на всё.

— Не говори! — взвизгнула вампирша. — Не смей.

Лим вздохнул.

— Вир, уверен, что хочешь сейчас выслушать эту историю? Давайте сначала разберёмся с Магдой.

— Без Веймы.

— Нет, — твёрдо ответил вампир. — Я сказал, она пойдёт с нами, хочешь ты этого или нет.

«Думаешь, я не знаю, гадёныш, зачем ты это выдумал?» — спросила Вейма практиканта.

«Вы поразительно догадливы, — засмеялся Лим. — Ещё бы так вежливы были, как умны».

«Надеешься, я попробую крови в сражении?»

«В состоянии аффекта, — поправил Лим. — Вы только кровь кому-нибудь пустите, а я заставлю вас её проглотить».

«Думаешь, меня можно заставить?!»

«Если вы хотите жить — да. Иначе я тут же всё расскажу вашему оборотню».

«Мерзавец!»

«Я вампир, Вейма. Как и вы. Соглашайтесь на всё».

«Если я переживу эту ночь, я отомщу».

«Мстите, — согласился практикант. — Вы только в живых останьтесь, а там хоть узлом вяжите и в бараний рог скручивайте».

«Идиот».

«Он самый».

— Наговорились? — холодно спросил Вир. — Решили идти — идёмте. Вейма, держись за Лимом, делай то, что тебе говорят, без разрешения — ни шагу. В драку не лезь. Поняла?

Вампирша пожала плечами.

— Поняла? — с нажимом спросил оборотень.

«Соглашайтесь» — посоветовал Лим.

— Ну, поняла, — проворчала Вейма.

— Молодец. Теперь Лим. Будешь прикрывать, чтобы нас никто не увидел. Что бы ни случилось — охраняй Вейму. Твоя задача — вытащить её. Любой ценой. Понял?

— Как скажешь, — покладисто кивнул вампир. Защищать любой ценой кого-то, кроме себя — это что-то новое для проклятого.

— Оборачиваться не будем, не умею разговаривать мысленно. Господин барон, оставьте лошадей в безопасном месте, мы их найдём, сами выбирайтесь из города. Будьте начеку.

— Постараюсь, господин следователь Совета, — усмехнулся феодал. — Мои люди не подведут.

— Тогда прощайте.

— До свидания, — поправил барон.

Их притащили в чей-то стоящий на отшибе дом, занесли внутрь и бросили в первой же комнате. Судя по чехлам на мебели, хозяева были в отъезде и сдали свой дом инквизиции — а, может, уступили приказу и силе. Ведьму и инквизитора бросили на полу, один из притащивших их сюда наклонился и выдернул кляпы. Магда закашлялась.

— Велено дать вам поговорить… напоследок, — бросил бандит и они ушли, захлопнув за собой дверь. Щёлкнул замок.

— Вот и всё, — грустно прошептала ведьма. У них не было ни единого шанса спастись. Кем бы ни были эти люди — наёмниками, разбойниками, низшими чинами инквизиции, ради такого дела снявшими нашивки служителей Защитника, они умели связывать. И обыскивать, вот только на ведьме эту свою способность бандиты отрабатывать не стали. У Крама отобрали всё, что при нём было, а Магду обирать не решились. Не зря община потратила столько времени, внушая людям, что на каждой ведьминской вещи лежит неснимаемое проклятье. Вот и ответ. Побоялись обыскивать ведьму — значит, не инквизиторы, те на дешёвые запугивания не поддаются. Но какая теперь разница?

— Прости, — с трудом произнёс Крам. — Я подвёл тебя.

Ведьма покачала головой и улыбнулась. Если бы не грубо стянутые за спиной руки, лежать было бы почти удобно — пол покрывал дорогой ковёр. Стены были завешаны гобеленами с вытканными на них сценами травли оленя, соколиной охоты и загона волков. В углу у окна стоял стол — обычный стол, какие ставят на кухнях, но с расставленными письменными принадлежностями. Возле стола стоял тяжёлый стул из морёного дуба, обитый железом сейф и дорогая горка с винными бокалами. В остальных углах стояли закрытые чехлами от пыли кресла, напротив стола — массивный кованый сундук. Под потолком висел развесистый канделябр с высокими, только что зажжёнными свечами. Комната производила впечатление роскоши, основательности и некоторого налёта невежества. Владелец дома был богат, но ему недоставало вкуса. Зато доставало ума забрать окна решётками, как в тюрьме или в лучших домах Ранога. Непонятно, почему их оставили одних, но понятно, почему именно здесь. Дверь в комнату была обита железом и, судя по щелчку, закрывалась на дорогостоящий замок со сложным механизмом. Тоже, небось, столичная мода.

— Я подвёл тебя, — повторил бывший инквизитор.

— Это не имеет значения, — снова улыбнулась ведьма. Если бы они придумали что-нибудь другое в ту ночь, когда Крам пришёл во второй раз, ничего бы этого не было. Или если бы она заставила его произнести заклинание до суда Защитника — может быть, Враг бы не гневался на них. Не важно. Она одна во всём виновата, ей и отвечать. — Я знала, рано или поздно это произойдёт. Дня не хватило. Дня! Завтра мы были бы в безопасности.

— О чём ты?

— Не обращай внимания, Крам. Душа моя, будем прощаться?

— Я люблю тебя.

— Забудь.

— Люблю.

— Забудь и не думай. Тебе будет легче.

— Легче?

— Да. Когда… — Ведьма запнулась, её голос предательски дрогнул. Она не хотела умирать! Только не сейчас, только не тогда, когда долгий и страшный путь обмана и злого колдовства подходил к концу! Не сейчас, когда до свободы и счастья оставалась одна ночь. Не сейчас… Не так… — Когда нас будут пытать. Я не… Ты… Я хочу сказать, они быстро обнаружат, что с тобой нельзя ничего сделать. Поэтому просто не думай обо мне, ладно? Это… мне и без того… нет! Постарайся меня забыть прямо сейчас!

— Магда, — осторожно произнёс Крам. Он решил, что ведьма сошла с ума, но не знал, огорчаться ему или радоваться. Безумная может не почувствовать боли на пытке… а может почувствовать с удвоенной силой, такие случаи тоже известны, хотя обычно инквизиция старалась не трогать больных — противно и бесполезно. — О чём ты? Я такой же человек, как и ты, и они легко смогут…

— Не смогут! — перебила ведьма. — Ты — не такой же!