Выбери любимый жанр

«Зимми»: христиане и евреи под властью ислама - Йеор Бат - Страница 29

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Арабо– израильский конфликт обнажает эту тактику. Палестинская пропаганда, предназначенная для Запада, направлена на фальсификацию истории с помощью семантической подмены «палестинскими арабами» -евреев. Этот маскарад арабов (или «палестинцев»), выступающих «вместо» евреев, способствует передаче им исторических прав Израиля, а также наделению их достоинством еврейского народа и симпатиями к нему. Лишая евреев их прошлого (то есть используя эффект подмены), ООП низводит их до уровня лишенной корней зависимой группы, достойной только снисхождения арабов.

На пресс– конференции в ООН 2 сентября 1983 г. в Женевском Дворце Наций Ясер Арафат утверждал:

«Именно мы были под пятой римского империализма. Именно мы послали палестинского рыбака, прозванного Святым Петром, в Рим; он не только завоевал Рим, но завоевал также сердца людей. Именно мы знаем, как противостоять империализму и оккупации. Иисус Христос был первым палестинским федаином [5], пронесшим свой меч по той же тропе, по которой палестинцы сегодня несут свой крест» (синхронный перевод с арабского).

Таким образом, ради успеха палестинского дела Иисус Христос перекрашивается в палестинского суперфедаина (то есть борца за ислам), и сам Ясер Арафат впрямую ассоциируется с основоположником христианства.

Более того, все, что имеет отношение к культуре, монополизируется умма. Любое интеллектуальное достижение зимми должно восприниматься как высокомерие. Чтобы в полной мере оценить глубину «бесчестия» статуса зимми, термин «унижение» должен быть помещен в контекст арабской системы ценностей, где весьма своеобразное понятие «чести» играет главную роль.

Другим важным фактором, способствующим моральной деградации зимми, является предписание молчания, возложенное на какую-либо специфическую группу населения. Отрицание за зимми права свидетельствовать в исламском суде против мусульманина определяет эту позицию и обнажает психологическую закономерность, лежащую в ее основе.

Зимми, лишенные права защищать себя, были поставлены в ситуацию потенциальных заложников, находящихся под угрозой любого необоснованного обвинения. Это положение постоянной уязвимости поощряло раболепство и лесть. Уже после эмансипации европейские консулы отмечали боязнь зимми защищать свои права, даже если могли выиграть судебный процесс, потому что «наглость» со стороны зимми каралась смертью (см. док. 35 и 52).

Что касается доминантной группы, отказ принять свидетельство зимми в суде символизирует даже большее отрицание – отрицание свободы высказываний, этого существенного права всякого человека. Отказ выслушать, установить копта, обменяться взглядами был не чем иным, как отрицанием страданий и прав других людей. Подавление свободы речи принуждает обвиняемых к молчанию.

Это отрицание права на свидетельство переносится с индивидуума на группу в целом и постоянно воспроизводится во времени.

ВОСТОЧНЫЙ СИОНИЗМ

Народы зимми не только не имеют истории, они не обладают даже правом на нее. Эта коллективная амнезия свойственна всем им. Восточное еврейство особо выделено в этом исследовании, так как недавние исторические события увеличили значимость аспекта исторической памяти. Из-за этой амнезии национальная борьба Израиля за существование никогда не была объяснена в ее полном историческом и географическом контексте. Так как коллективная память сосредоточилась лишь в ашкеназской ветви еврейства, потеряно объемное восприятие пути, пройденного народом в целом. Введение восточного измерения дополняет историю европейского еврейства, способствуя, таким образом, созданию целостной картины истории всего еврейского народа. В этом случае сионизм обретает свои истинные рамки как движение, нашедшее выражение и действовавшее свободно лишь в отдельный специфический период истории за пределами дар ал-ислам. В соответствии с этим роль и активность ашкеназского еврейства обретают истинную перспективу и глубину.

Сионизм развивался по большей части в Европе и Америке; там весьма слабо представляли себе условия существования зимми и психологические последствия, вытекающие из этого явления (отсутствие чувства безопасности, страх, привычка к молчанию). Сионизм обычно рассматривался как исключительно западное движение. Политико-культурные реалии, вступавшие в противоречие с этой точкой зрения, затемнялись. Султан Османской империи говорил в конце девятнадцатого века, что не позволит Палестине превратиться «во вторую Армению». Из этого высказывания ясно, что любое, даже самое незначительное проявление еврейского национализма среди изолированных, разбросанных по огромной территории общин евреев зимми было бы, вероятно, подавлено с такой же жестокостью, как и армянский национализм, организованный и вооруженный соседкой Россией. Кровавые бои между османским правительством и его христианскими подданными в Европе, стремившимся к национальному освобождению (включая первые погромы армян в 1890-е годы), убедили евреев дар ал-ислам, лишенных фактически поддержки европейских правительств, что цена свободы будет очень высока. Они не объявляли себя воинствующими сионистами, поскольку само их существование находилось под вопросом, даже если они и чувствовали себя в относительно большей безопасности в переходный период европейской колонизации. Позднейшие события подвели базу под эти опасения, так как в большинстве обретших независимость арабских стран поддержка идей сионизма превратилась в преступление, наказуемое смертной казнью. Однако, постоянно маскируясь, восточные евреи прибегали к иным формам борьбы.

Верно, что такие побудительные стимулы развития сионизма на Западе, как антисемитская реакция против эмансипации и ассимиляции евреев, не имели места на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Но совсем не обязательно «дело Дрейфуса» для того, чтобы вспыхнуло стремление к освобождению; к тому же «дело Дрейфуса» было невозможно на Востоке, где ни один еврей или христианин не имел шансов дослужиться до высокого военного чина. Более того, мусульманское государство не могло быть так морально расколото, как Франция, несправедливым приговором мусульманину, а уж тем более – еврею или христианину. Следовательно, распространение сионизма на Востоке не могло основываться на западных критериях, но прежде нужно было приступить к изучению взаимоотношений зимми и умма, как в действительности, так и с учетом их возможных изменений. Освобождение земель зимми, управлявшихся по правилам джихада, могло начаться только извне – как и произошло в некоторых случаях (например, с армянами), что и сделало решающей роль ашкеназского еврейства в отношении Палестины.

Поселение евреев на их древней родине и их право на владение этой землей, отрицавшееся мусульманами, могли осуществляться только через систему правил, известную под названием «Капитуляции». Благодаря этим соглашениям, заключенным между османскими султанами и европейскими правительствами, только европейские евреи могли принимать участие в этой самой важной фазе сионистской борьбы. Попытки султана воспрепятствовать европейским евреям селиться в Палестине были не до конца эффективны, поскольку европейское еврейство могло протестовать: ограничения и запреты на посещение или поселение в Палестине, а также на покупку здесь земли трактовались как религиозная дискриминация евреев, каковая возможность не упоминалась в «Капитуляциях». Восточные евреи – подданные султана или других восточных правителей – не могли использовать этот аргумент, и поэтому им регулярно отказывалось в нраве въезда в Палестину, в особенности в конце 19-го века. И снова: существование восточных евреев на обочине общества, а также запрет зимми возвращаться на их прежнюю родину – среди прочих факторов – привели к тому, что на этой первоначальной фазе сионистская иммиграция в Палестину осуществлялась в основном европейским еврейством. Этот суммарный перечень факторов приведен здесь для того, чтобы выделить некоторые существенные обстоятельства в истории восточного еврейства, почти не известные широкой публике.

вернуться