Гибель «Русалки» - Йерби Фрэнк - Страница 11

• Предыдущая
• 11/100
• Следующая

– Сними доски, – сказал он.

Удивленный негр подчинился приказанию, и мальчик вывел во двор могучего жеребца, послушного как ягненок.

– Я бы никогда так не смог! – воскликнул Зеб. – Кто бы мог подумать!

За какие-то пять минут они надели седло на Демона. Еще через минуту или две Гай увидел, что отец выходит из дома. Глядя на Вэса Фолкса, нельзя было догадаться, что он не спал всю ночь. Вид его был бодрым, на ходу он негромко мурлыкал какую-то мелодию. Когда Вэс увидел жеребца, его темные глаза загорелись:

– Хорошая работа, мальчик. Я очень спешил: боялся, что ты сам попытаешься надеть на него седло. Думал, он будет еще чуток упрямиться. Мне следовало догадаться, что ты сумеешь управиться с ним. А теперь давай поедем посмотрим все вокруг…

Они сели в седла и двинулись легким галопом вокруг дома, но, когда достигли переднего двора, Вэс остановил Демона. Лицо отца побагровело.

Гай подъехал ближе и увидел то же, что и Вэс, но никак не мог понять, что так разгневало отца, хотя и знал, что в это состояние он легко мог впасть в любую минуту.

Во дворе были Чэрити и Мэтти с мотыгами и серпами: они усердно боролись с разросшимся кустарником. Гай наблюдал, как отец слезает с лошади и неторопливо идет в их сторону, по-кошачьи бесшумно ступая. Подойдя достаточно близко, он сделал резкое движение, такое быстрое, что Гай не смог сразу понять, в чем дело. Чэрити вскрикнула: Вэс вырвал у нее мотыгу одним легким движением и швырнул в кусты. Потом повернулся к Мэтти.

– Дай мне серп, Мэтти, – сказал он тихо, – ну дай же мне его!

Мэтти молча повиновалась, и Вэс запустил его в небо: вращаясь как бумеранг, серп скрылся за верхушками деревьев. И тогда он вновь обернулся к жене:

– Наверно, ты так и останешься дурой, Чэрити, раз уж ты ею родилась. Но, Боже правый, неужели тебе не хватает простого здравого смысла посоветоваться со мной, прежде чем делать что-то?

– Я не делала ничего плохого, Вэс! – воскликнула Чэрити дрожащим голосом. – Ты сам говорил, что вот этот двор…

– Послушай, Чэр. Я собираюсь тебе объяснить на этот раз, что к чему, но я не хочу никогда повторять этого снова. Ты моя жена, и значит – хозяйка этой части Фэроукса. Тебе надо забыть, что ты родилась и воспитывалась как горная шваль. Ты должна научиться вести себя как подобает леди. А леди не выпалывают сорняки! Для этого есть ниггеры. Леди может шить, вышивать или ухаживать за больными. Леди следит за работой в доме и в саду. Но она не делает эту работу сама – никогда! Я не смогу держать в узде ниггеров, если они хоть раз увидят, что моя жена и дочь делают черную работу! Ступайте в дом обе! Через некоторое время я пришлю сюда пару негров. Тогда вы выйдете и скажете, что им надо делать. И еще одно: завтра или послезавтра я приглашу сюда цветную девчонку, чтобы она сняла с тебя и Мэтти мерки на платья. И не вздумай говорить ей, как шить эти платья: у тебя нет ни малейшего представления о том, как должна одеваться леди. Я все скажу ей сам. И не приглашай ее посидеть и попить чаю или что-нибудь в этом роде, хотя у нее очень светлая кожа, почти как у тебя, если не светлее. Будь у нее всего одна капля негритянской крови – и того достаточно. Ты меня поняла?

– Да, Вэс, – прошептала Чэрити.

– Хорошо. В следующий раз, когда тебе очень захочется сделать какую-нибудь глупость, посоветуйся со мной. Ладно, мальчик, поехали.

С той особой грацией, которая свойственна мужчинам, большую часть жизни проведшим в седле, они выехали со двора, направляясь на южный участок плантации, где под палящим солнцем работали негры.

Заслышав приближающийся конский топот, старший рабочий поднял голову и, не проронив ни слова, увеличил темп со скорости улитки до примерно половины той скорости, какой без особых усилий может достичь любой сельскохозяйственный рабочий где-нибудь в Огайо или Иллинойсе.

– Видишь, сынок, – сказал Вэс, указывая на негров рукоятью плети, – такая работа не имеет смысла. Я не тот человек, который стал бы рассуждать о справедливости или несправедливости рабства. Но то, что есть сейчас, – сущая бессмыслица с точки зрения экономики. Я давным-давно уже понял, что негр не дурак, хотя, по большей части, он из кожи вон лезет, чтобы выглядеть дураком. Чертовски тяжело добиться проку от наемного работника, что уж говорить о том, кто ничего не получает за свой труд. Человеку нужно о чем-то мечтать, например, о том, что он когда-нибудь будет работать на своей земле, что завтра у него будет хороший дом, послезавтра – экипаж, а потом его сын поедет учиться в колледж и вернется юристом или хирургом. Мы стараемся изо всех сил, но, во-первых, хлопок разрушает землю, а во-вторых, ниггеры не проявляют о ней и половины той заботы, которая необходима. Да и как их заставить? Мы можем пустить в ход плетку, и они будут работать по-настоящему полчаса или полдня. Но мы не сумеем выбить из них и половины того, что дает свободный труд, потому что у нас рука не поднимется дать им хорошую лупцовку: ведь у нас доброе сердце и злость на них быстро проходит.

– Почему бы нам от этого не отказаться? – спросил Гай.

– Не можем мы такого себе позволить: мы в силках системы, которую сами же и создали, мы ее рабы, а янки вынудили нас защищать ее изо всех сил, и теперь нам нельзя отступить без того, чтобы не нанести урон своей гордости и чести. Да, мы рабы этой системы, не имеющей ни малейшего смысла с точки зрения экономики, и этой кучки ублюдков с репейником в волосах, которым на все наплевать, да это и понятно, если рассудить здраво… А теперь поедем посмотрим, что делают остальные.

Еще немалый путь предстояло им проехать до западной части плантации, когда они увидели Джеральда Фолкса, скачущего навстречу им на одном из тех серых в яблоках коней, что составляли предмет особой гордости обитателей Фэроукса. Рядом с ним ехала дочь на молочно-белом пони, круглом как бочонок. Вэс остановил Демона и ждал, мускулы на его смуглом лице напряглись. Но Джеральд был само спокойствие.

– Слышал, вы поссорились с Речел, – сказал он как бы между прочим. – Не обращай на нее внимания, Вэс. Она немного вспыльчива, да и я ее избаловал. Кстати, я не посылал ее надрать тебе уши, это была ее идея. Как видно, уши оказались крепче, нежели она думала. Так или иначе, забудь это, ладно?

Вэс Фолкс пристально, с нескрываемым презрением посмотрел на кузена.

– Никаких обид, – сказал он коротко, – и раньше приходилось иметь дело со своенравными бабами.

– А зачем ты хотел меня видеть?

– Сделай одолжение. Мои дети совершенно раздеты. Они могли шляться Бог знает в чем там, на холмах, но здесь совсем другое дело…

– Конечно. Все, что тебе нужно, Вэс, ты ведь сам знаешь… – Он повернулся к дочери: – Почему бы тебе не прогуляться со своим кузеном? Нам нужно поговорить с его отцом.

– Хорошо, – сказала Джо Энн. – Поехали, Гай.

Не тратя лишних слов, Гай направил за белым пони своего серого, придерживая его, чтобы он не перегонял миниатюрную лошадку Джо Энн.

– Ты когда-нибудь разговариваешь? – спросила девочка.

– Иногда, – ответил Гай. – Когда есть что сказать.

– А когда это бывает? – не унималась Джо Энн.

– Не знаю. От многого зависит.

– От чего?

– Ты слишком любопытна, – сказал Гай и пустил лошадь в галоп. Через мгновение он пожалел об этом. Несмотря на всего его старания не слишком перегонять Джо Энн, белый пони оказался на сотню ярдов сзади.

– Да уж, ездить верхом ты умеешь! – восхищенно воскликнула Джо Энн.

Гай покраснел:

– Ерунда. Это мне раз плюнуть.

– Не говори так, – строго поправила его Джо Энн. – Запомни, что ты Фолкс. Тебе надо научиться говорить так, как подобает джентльмену.

Гай подался вперед. Вся неутоленная жажда знаний, снедавшая его, прозвучала в голосе мальчика:

– А ты меня научишь? Не очень-то много довелось мне учиться. Научишь, Джо?

– Конечно, – молвила маленькая богиня. – Давай-ка спустимся к пруду…

• Предыдущая
• 11/100
• Следующая