Изгнанник из Спарты - Йерби Фрэнк - Страница 16

• Предыдущая
• 16/112
• Следующая

Аристон похоронил останки Фрины на запретной тропе. Чтобы защитить ик от волков, он навалил сверху груду камней. У него не было вина, чтобы принести жертву богам, поэтому он разрезал себе запястье и окропил могилу своей кровью. Затем преклонил колена и помолился всем олимпийцам, чтобы они приютили и благословили тень нежной девушки.

Поднявшись на ноги. Аристон долго стоял над могилой, его голубые глаза были полны слез. Потом Аристон слегка шевельнулся… совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы уцелеть.

Все мысли мигом вылетели у него из головы. Дыхание прервалось. От страшного удара Панкрата Аристон закачался, клинок разъяренного великана вошел в его тело. Благодаря тому что Аристон неожиданно повернулся, нож не задел жизненно важных органов и лезвие вонзилось не полностью. Однако рана оказалась достаточно глубокой, и если бы Панкрат вытащил из нее клинок, вместе с лезвием из тела Аристона ушла бы и жизнь. Но Аристон повернулся, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу. От этого неожиданного движения плохо закаленный, ломкий кинжал хрустнул у рукоятки, и лезвие осталось в спине Аристона. Юноша обнажил меч. Панкрат взревел, как бык, когда оружие пронзило его толстый живот и вышло наружу возле позвоночника. Аристон потянул на себя рукоятку, и вслед за бурлящим потоком алой крови душа Панкрата покинула тело.

Аристон стоял над трупом великана и глядел вниз. Панкрата он, правда, не видел. Было слишком темно, да и перед глазами Аристона висел красный туман. Зрение никак не фокусировалось. Аристон повернулся и пошел прочь, медленно, шаг за шагом продвигаясь вперед. Он шел очень прямо, горделиво, высоко подняв голову, и был удивительно похож на бога.

Дойдя до поворота, он успел сделать несколько шагов и упал. Но все же благодаря неимоверному усилию воли под– нялся и двинулся дальше. Через пару ярдов упал опять. И опять поднялся. Один, два, три, дюжину раз. Когда оказался не в силах встать – пополз. Он полз вперед сквозь красный туман, сквозь кромешную тьму, а в его спине полыхало ослепительное пламя, готовое поглотить его душу, дыхание, жизнь. Он все еще полз, когда его подхватили могучие руки. К тому времени Эос уже летела по небу и ее конь прогонял ночь белыми, широкими крылами.

Аристон вглядывался сквозь утреннюю дымку в исказившееся от горя, отечески заботливое лицо, обрамленное густой огненно-рыжей бородой и волосами, в ярко-голубые глаза, которые сейчас влажно блестели и моргали.

– Не плачь, великий Дионис, – невнятно пробормотал Аристон, и из его рта хлынула кровь. – Не плачь обо мне, отец. Боги не плачут, и я…

Солнце внезапно померкло. Стало очень темно, и Аристон начал коченеть от холода.

– Держись, сынок! Стисни покрепче зубы, иначе твоя душа вылетит изо рта, словно пташка. Вот так! Вот так! Сейчас я отнесу тебя домой, – сказал рыжеволосый илот.

Илот Тал давно знал – ему ведь исполнилось уже сорок семь лет, – что самое тяжкое жизненное бремя – это необходимость принимать решения. И, поскольку его собственная жизнь была тяжела, он крепко усвоил, что человеку приходится выбирать не между плохим и хорошим, а, как правило, меж двух зол. Иными словами, боги никак не влияют на его выбор, а сидят на своих бессмертных задах на вершине Олимпа и даже намекнуть не желают, какое из двух зол наименьшее. Если, конечно, не получается так, что куда ни кинь – везде клин.

Именно так получалось и теперь. Может, Талу следовало опрометью бежать по скользкой, извилистой тропинке, словно святотатцу, за которым гонятся Эринии? На этот вопрос существовало по меньшей мере три ответа. И все отрицательные. Во-первых, нет, потому что от тряски лезвие могло еще глубже вонзиться в спину юноши и он испустил бы дух. Во-вторых, нет, потому что при беге значительно возрастала возможность поскользнуться и упасть. Даже если бы Талу повезло и он не свалился бы с горной кручи прямо в Тартар (даже не переправившись через Стикс), все равно для мальчика падение грозило немедленной смертью. Ну и, в третьих, бежать было нельзя, потому что, таща на руках Аристона, Тал умер бы от усталости, не достигнув города.

Количество «нет» впечатляло. А что можно было предложить взамен? Может, нужно идти медленно и осторожно? Нет, потому что, промешкай Тал хоть немного – и славный златокудрый юноша умрет. А что, если попытаться вытащить из его спины клинок? Нет, потому что Тал не способен остановить кровотечение, которое неизбежно начнется после этого. А если оставить мальчика здесь, устроить его поудобнее и побежать за лекарем и носильщиками? Опять-таки нет! Когда Тал наконец убедит городскую стражу, что говорит правду – если это вообще удастся, – и вернется к Аристону, юноша будет уже мертв.

Тал откинул назад огненно-рыжую голову и громко расхохотался. Гулкие раскаты дикого, горького смеха были подобны грому Зевса. От шума сверху, со скал, посыпалась груда камней. Тал закрыл рот. Он вырос в горах и прекрасно знал, что от крика может моментально начаться горный обвал.

– Словно у меня мало неприятностей, не хватало только погибнуть под лавиной, вызванной моим идиотским смехом, – пробормотал он и двинулся вниз. И почти тут же перешел на ритмичный бег трусцой, не очень медленный и не очень быстрый. Чтобы уменьшить толчки, илот при каждом шаге слегка приподнимал тело мальчика. Так продолжалось несколько часов. Когда в легких Тала больше не осталось воздуха, а руки совсем устали и заболели так, что он не мог идти дальше, илот устроил привал. Но очень короткий, чтобы только слегка восстановить силы.

К счастью для Тала, путь все время лежал под гору. Но все равно лишь такой волевой человек, как он, смог добраться до города и вдобавок сохранить еще немного сил – ровно столько, чтобы хватило для завершения его добровольной миссии. Теперь, когда Спарта отчетливо вырисовывалась на горизонте, Талу предстояло принять последнее решение: либо обогнуть полгорода и войти известным ему потайным ходом, уменьшив шансы показать мальчика врачу, либо идти прямо, полностью полагаясь на волю стражи, которая могла выслушать его объяснения, пытаясь понять, почему он, собака-илот, несет раненого спартанского юношу, а мог– ла и прикончить его на месте и только потом разбираться что к чему.

Но тут Аристон застонал, и выбор был сделан. Тал ускорил шаг, направляясь прямо к городу без крепостных стен.

Через двадцать минут он уже входил в Спарту. Потерявший сознание Аристон лежал у него на руках, оба были в пыли. К Талу моментально подступили с обнаженными мечами стражники, расставленные с равными промежутками вокруг полиса – на случай внезапного нападения афинян (в это, правда, никто не верил, поскольку в долгой, изматывающей войне афиняне царили на море, а спартанцы побеждали на суше, и даже на шестом году летних боевых действий прямой и решительный удар по-прежнему оставался неосуществимой мечтой для стратегов обеих враждующих сторон).

– Собака! – прорычал начальник стражи. – Грязный илот! Ты осмеливаешься входить в город с…

Тут он осекся, потому что даже такому тугодуму, как этот илиарх (а спартанцы вообще не отличались гибким умом), стало ясно, что он знает ответ на свой вопрос. Ни один илот, даже сумасшедший, не осмелился бы на такое. Любой, самый тупой раб, ранив или убив меллирана, со всех ногм-чался бы сейчас в горы. Илиарху пришло в голову, что, наверно, рыжебородое животное хочет получить награду или даже – тут глаза начальника стражи сузились, ведь подозрительность была у спартанцев в крови, – пытается ублажить родственников раненого, тоже надеясь на вознаграждение. Это означало, что илот храбрее и умнее, чем ему положено. Илиарх хорошо запомнил его лицо и подумал, что надо натравить на эту косматую собаку криптею, тайную полицию. Пусть следует за ним по пятам!

– Уберите мечи! – скомандовал он. – А ты, илот, говори.

–~– Я прошу прощения, илиарх, – сказал Тал. – Я, конечно, все расскажу, но сперва надо отнести юного господина к ближайшему лекарю. Сейчас я не могу даже вздохнуть. А если не отнести его поскорее к врачу, то вообще лишусь языка. Как и ты, добрый илиарх, – еще раз покор-нейще прошу у тебя прощения. Тебе тоже отрежут язык, если сын благородного Теламона умрет из-за твоей медлительности. Великий стратег позаботится об этом.

• Предыдущая
• 16/112
• Следующая